Дежавю, или Час перед рассветом - Татьяна Корсакова

— Вот и ладушки, — выдохнул Гальяно с облегчением, — а то я уже было подумал, зазнался наш олигарх.

— Приехали? — Туча замер в метре от них, теперь на лице его читалась радость пополам с нерешительностью. — Ребята, вы приехали, — добавил он и наконец-то улыбнулся.

— А как же мы могли не приехать, когда ты нам приглашения выслал такие красивенькие, такие официальненькие, в черненьких конвертиках, с сургучными печатями! — буркнул Гальяно, заключая Тучу в дружеские объятия. — По-человечески, что ли, не мог написать: «Друганы, страшно соскучился, жажду вас видеть!»

— Я соскучился, — Туча кивнул, — и жажду вас видеть. Вы не представляете, как я вам рад. — Он говорил тихо, так, чтобы никто из его людей не услышал, не уличил большого босса в душевной слабости, но глаза его светились самой настоящей радостью, такую ни с чем не спутаешь.

— Привет, старик! — Матвей дружески похлопал Тучу по плечу. — А вот и мы.

— Это хорошо, — Туча продолжал улыбаться. — Вы даже не представляете, как это хорошо. Как здорово, что вы все приехали. — Он внимательно посмотрел на Дэна. — Я боялся, что за тринадцать лет…

— За тринадцать лет ничего не изменилось. — Дэн шагнул вперед, протянул Туче руку. — Мы не изменились, — добавил он, и Гальяно вдруг захотелось спросить Тучу, а изменился ли он сам.

— Я рад. — Туча стоял в их плотном кольце, здоровенный, тренированный мужик в дорогом костюме, но они сейчас видели перед собой добродушного, немного трусоватого, но ради друзей готового на все Степку Тучникова. На душе потеплело. Теперь все правильно, теперь, когда они все вместе, все у них получится, все будет хорошо.

Туча что-то еще говорил, отвечал на вопросы Матвея и Дэна, но Гальяно не слушал, Гальяно наблюдал, как из второй машины, представительской «Ауди», выбирается рыжеволосый парень.

Васька! Ваську он узнал сразу, несмотря на то, что за эти тринадцать лет тот из сопливого пацана успел вымахать в высокого, совсем уже взрослого парня. На Ваське тоже был черный костюм, но сидел он на нем как-то неловко, чуть кособоко, и галстук сполз набок. Было очевидно, что к костюмам парень не привык. Он торопливо, едва ли не бегом, обошел машину, распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья.

Она почти не изменилась, его Мэрилин. Гальяно хватило одного лишь взгляда, чтобы это понять. Даже траурное черное платье, даже солнцезащитные очки на пол-лица и складочки в уголках губ, эти атрибуты скорби, не портили ее красоту. Мэрилин оперлась на Васину руку, благодарно кивнула в ответ. Она не смотрела по сторонам. Гальяно показалось, что она вообще ничего не видит, не хочет видеть. Замерла возле машины, обхватив себя за плечи, словно замерзла. А может, и замерзла. Когда уходят близкие люди, мир делается холоднее…

Гальяно уже хотел сорваться с места, броситься к Мэрилин, когда к ней подошла незнакомая черноволосая девушка. Миниатюрная, все какая-то нескладная, в мешковатой одежде, в немодных очках и с учительской гулькой на голове — типичная серая мышка. Девушка сделала то, что собирался сделать Гальяно, она обняла Мэрилин за плечи, что-то шепнула на ухо. Та кивнула в ответ, подняла наконец голову. Увидела ли она их? Узнала ли? Проклятые черные очки мешали понять. Гальяно видел ее неподвижное лицо, но не видел глаз, а глаза — это главное. Зеркало души и все такое…

— Лена! — Туча обернулся, посмотрел на Мэрилин долгим, тревожным взглядом. — Лена, посмотри, кто к нам приехал!

Она шла медленно, с выпрямленной спиной, даже в горе не теряя ни шарма, ни стати. Серая мышка трусила следом. Глаза за дымчатыми стеклами очков смотрели настороженно и чуть испуганно.

— Добрый день, ребята. — Подойдя к ним, Мэрилин сняла очки. Она даже нашла в себе силы улыбнуться. — Как хорошо, что вы приехали!

Может быть, Гальяно это только показалось, но на нем она задержала взгляд чуть дольше, чем на остальных. Вспомнила? Узнала?

С Мэрилин они здоровались теплее и душевнее, чем с Тучиной секретаршей. Мэрилин — из той, прошлой жизни, она своя, и она тоже стала жертвой самой темной ночи. Только он, дурак такой, возможно, впервые в жизни не нашел нужных слов, растерялся.

— Ребята, позвольте вам представить Лесю. — Туча легонько приобнял серую мышку за щуплые плечики.

— Очень приятно, — пискнула серая мышка Леся и сделала попытку спрятаться за широкую Тучину спину, но тот не позволил.

— Леся работает на меня, — сказал он и, словно смутившись, торопливо добавил: — То есть она приехала в поместье по моему приглашению. Она историк и архивариус в одном лице, помогает мне разобраться с кое-какой документацией.

— Документацией, касающейся усадьбы? — спросил Дэн.

— И усадьбы в том числе. — Туча кивнул. — Всего, что имеет отношение к этому месту. Понимаете?

— Ты тоже хочешь понять? — Дэн смотрел на Тучу как-то по-особенному.

Гальяно помнил эту их игру в гляделки еще с прошлой жизни. Этих двоих связывало что-то большее, чем дружба, они понимали друг друга лучше, чем остальные. Не то чтобы Гальяно ревновал — им с Матюхой тоже было что вспомнить и обсудить, — просто констатировал факт.

— А ты?

— И я.

— И мы тоже, если вас интересует наше мнение, — усмехнулся Матвей.

— Нас интересует не только ваше мнение, но и твои профессиональные навыки. — Туча кивнул.

— У меня тоже кое-какие навыки имеются. — Гальяно бросил быстрый взгляд на безучастную Мэрилин.

— Я знаю. Алекс собрала на вас полное досье.

— Алекс собрала досье? — Он не удержался от иронии.

Во взгляде Матвея тоже читалось раздражение. Гальяно его понимал: какая-то сопливая девчонка собирала досье на них, асов и профессионалов. Да они сами могли собрать досье на кого угодно!

— Не нужно было собирать досье. Тебе достаточно было просто позвонить нам и спросить, мы бы сами тебе все рассказали. — В голосе Дэна не слышалось раздражения, только лишь констатация факта, но Туча вдруг смутился, лицо его пошло красными пятнами, как в далекой юности, и Гальяно вдруг отчетливо понял — всемогущий и таинственный олигарх Степан Тучников просто стеснялся позвонить им, старым друзьям.

— Ну ты, братан, даешь! — он похлопал Тучу по плечу. — Я ж даже страничку в Одноклассниках завел, чтобы ты меня нашел. В Одноклассниках, на Фейсбуке и в других чертовых соцсетях.

— Я не знаю, как пользоваться этими чертовыми соцсетями. — В голосе Тучи слышалось облегчение. — Но я очень рад, что вы все здесь.

Он хотел еще что-то сказать, но ему помешали.

— Степа! — У рыжеволосой был на редкость противный и капризный голос. Он сводил на нет все остальные ее прелести. — Степа, ты не хочешь представить меня своим друзьям? — Она раздраженно притопнула ножкой, не забыв при этом бросить неприязненный взгляд на мышку Лесю и улыбнуться всем присутствующим мужикам сразу. Улыбка, кстати, у нее была ничего — очень милая.