Опасные желания - Эрин А. Крейг

По правде говоря, я их давно не замечала. Они были такими же привычными, как мамины любимые, но выцветшие обои или вышитые крестиком подушки, разбросанные на потертом диванчике.

Список включал самые разные правила: от довольно прозаичных (детей до шестнадцати лет не допускали в Дом Собрания) до настолько примитивных, что было непонятно, для чего их вообще внесли в свод (нельзя в одиночку забредать в сосны). Были в списке и прямые предупреждения: тот, кто причинит вред соседу, его родне, имуществу или источнику заработка, будет наказан без промедления. Такой маленький городок, как наш, не нуждался в отдельном судье, а люди, привыкшие к жизни в глуши, не желали доверять свои судьбы чужакам из больших городов. Когда в Эмити-Фолз все же случались преступления – пусть и крайне редко, – городок сам вершил правосудие.

Я проводила взглядом папу, который пошел за мамой на кухню. Что он расскажет Собранию? Потом объявят голосование, это очевидно, но по какому вопросу мы будем голосовать?

Папа поцеловал маму в лоб, достал из-под старого металлического корыта два ведра и пошел с ними к насосу. Вчера вечером отец был таким испуганным и усталым, что я не знала, удастся ли ему оправиться от потрясения. Сегодня же он казался почти счастливым. Даже сейчас со двора доносился его свист.

– Папа, похоже, в прекрасном настроении, – заметила я, возвращая горшочек с маслом в ледник.

Мама посмотрела в окно с мягкой улыбкой. Папа возился с насосом, качая воду из колодца с помощью длинной железной ручки. Он трудился легко и проворно. Мускулы у него на спине и на руках плавно перекатывались, готовые выполнить любую работу.

– Он рад, что вернулся домой. Они так долго бродили в соснах. Если бы ты вовремя не зажгла Наших Дев, Эллери… – Мама умолкла, не желая заканчивать страшную мысль. Она протянула руку и сжала мои пальцы в своих. – Мы все очень рады, что ты справилась.

– Если хочешь сходить на Собрание, я могу остаться с Сэмом и Сейди, – предложила я и тут же понадеялась, что она откажется. Мне не хотелось пропускать то, что там скажут.

Мама покачала головой:

– Сэму нужно будет перевязать ногу. К тому же, признаюсь тебе по секрету, мне не помешает хоть одно утро провести в тишине.

Я с интересом посмотрела на нее. Раньше я этого не замечала, но она и впрямь выглядела устало. Ее глаза блестели, но вокруг образовались темные круги. В последний раз я видела такое, когда…

– Ты беременна, – тихонько ахнула я. Когда родилась Мерри, я была еще слишком маленькой, но когда она вынашивала Сейди, нам часто приходилось помогать ей по дому больше обычного и как можно меньше шуметь. Мама всегда говорила, что первые три месяца особенно утомительны. – Вот почему папа такой довольный. Ты, наверное, ему уже сказала!

Ее улыбка сделалась шире.

– Ничего-то от тебя не скроешь, мой остроглазый орленок.

Я накинулась на нее с объятиями.

– Как здорово, мама! И давно уже?

– Срок еще маленький. Я сама поняла всего несколько дней назад. Сестрам пока не говори. И Сэму. Мы хотим немного подождать.

Я кивнула с серьезным видом, пообещав хранить все в тайне. У мамы уже дважды случались выкидыши, ставшие большим ударом для всей семьи.

Я посчитала месяцы.

– Значит, в апреле? Или, может, в мае?

– Может, и в мае, – согласилась мама и поднесла палец к губам, когда в кухню вошла Сейди с пустым кувшином из-под молока.

Когда мы с папой и Мерри пришли в город, зал был забит почти до отказа. Маттиас Додсон и Леланд Шефер сразу же отвели папу в сторонку, и нам с Мерри пришлось самим искать себе места.

Дом Собрания представлял собой длинное здание на северной окраине города. Окна, расположенные на трех стенах, обычно закрывали ставнями для защиты от холода, но сегодня они были распахнуты, позволяя как следует рассмотреть возвышающиеся вокруг сосны.

В передней части зала стояло Древо Основателей. Когда-то это был невероятно огромный грецкий орех, сросшийся из трех стволов. По легенде, именно из-за этого дерева караван свернул с пути и встал лагерем в Длани Господней.

Много десятилетий назад по горам пронеслась внезапная буря. Сквозь ливень и вихрь поселенцы видели, как в исполинское дерево одна за другой били молнии, но, казалось, не причиняли ему вреда. Темные создания, нападавшие на путешественников в дороге, в страхе разбежались от белых вспышек. Предводитель каравана решил, что дерево им покровительствует, и решил разбить здесь лагерь после окончания бури.

Большую часть дымящихся веток обрубили, оставив толстый ствол, вокруг которого позднее соорудили Дом Собрания Эмити-Фолз. Но изображение дерева в его первозданной красоте – пышная крона, могучие ветвистые корни, напоминающие об узах между всеми нами, – было повсюду: вырезанное на пуговицах плащей Старейшин, над дверьми, на трости, с которой Эймос каждый день выходил на улицы города.

Все остальное пространство в зале занимали ряды деревянных скамеек, разделенные проходом. Заметив свободный край скамьи, я скользнула туда и потянула Мерри за собой, пока места не занял кто-нибудь другой. Я так обрадовалась своей удаче – нам не придется стоять! – что даже не посмотрела, рядом с кем сажусь.

– Ой, Ребекка.

Ее лицо, обычно нежно-персикового цвета, при виде меня заалело.

– Доброе утро, Эллери, Мерри.

Ее тут же выдал взгляд, метнувшийся к двери, чтобы посмотреть, кто еще пришел с нами.

– Сэм дома. – Эти слова вырвались у меня сами собой, неуклюжие, отрывистые и невыразительные. – Растяжение слишком сильное, он бы сюда просто не дошел.

– Ему очень больно?

Я помедлила, не зная, как будет правильнее ответить. Ребекка сжала мое колено, встревоженно нахмурив брови.

– Я… я хотела рассказать тебе, Эллери, честное слово. Мне казалось, что это неправильно – скрывать от тебя такие важные новости. Ты моя лучшая подруга… Мы всегда все друг другу рассказывали. Всем делились.

Мерри, сидевшая по другую руку от меня, шмыгнула носом:

– Я тоже так думала.

Ребекка то ли вздохнула, то ли всхлипнула.

– Сэм говорил, что мы обязательно все расскажем. Когда придет время. Он просто хотел подождать.

– Подождать? Чего тут ждать?

Она покачала головой:

– Не знаю. Он просто все время говорил, что лучше сделать это позже. Поначалу… поначалу я даже волновалась, что он не всерьез за мной ухаживает. Иначе зачем все скрывать? Я думала, может, он решил надо мной подшутить…

– Сэм никогда бы так не поступил. – Я произнесла это резким тоном, словно желая рассечь ее слова надвое. Пусть у Сэма и были от меня секреты, я чувствовала, что должна вступиться за своего близнеца.