Взрывные чувства - Кэролли Эриксон

Приложив палец к губам, Дастин оглянулся через плечо и театральным шепотом произнес:

– Будь спокоен, приятель. На губах моих печать молчания. Сам подумай, как я на тебя донесу? Тогда придется объяснять и про мою никотиновую зависимость.

– А мне все равно, – пожал плечами Лиам. – Рассказывай кому хочешь. Я ничего предосудительного не делал.

– Я тоже, – прибавила Кэти, деловито стуча по клавишам. – Из нас троих вы единственный, кому есть что скрывать от начальства.

– Да ладно вам. Шуток, что ли, не понимаете? – отмахнулся Дастин. – Вообще-то, Лиам, меня за тобой Хэмилтон послал. Интересуется, почему опаздываешь на тренировку.

– Уже иду. – Лиам повернулся к Кэти: – Еще вопросы насчет компьютера есть?

– Нет. Вообще-то я уже закончила. Теперь все в порядке.

Кэти встала из-за стола и направилась к двери. Дастин отошел, пропуская ее. Потом покосился на Лиама и многозначительно закатил глаза.

Следующие два часа Лиам тренировался вместе с остальными курсантами. Стоя под душем, размышлял, что будет делать и говорить во время психологического тестирования. Обычно испытания в такого рода агентствах были примерно одинаковыми – тест на ассоциации, тест Роршаха и несколько вопросов. Ко всему этому его хорошо подготовили в «Просперо».

Курсанты ждали в приемной и заходили в кабинет по четыре человека. Там их тестировал доктор Нили со своей командой психологов. Кивнув Дастину и Чарли, Лиам сел на пуфик и, взяв из вазы со столика яблоко, принялся грызть.

Он размышлял над гибелью Саманты. Видимо, проворачивающие темные противозаконные делишки сотрудники «Темпест» очень боятся, что их выведут на чистую воду, если решились убить девушку.

Между тем в приемную выглянул доктор Нили и, вызвав первых четырех человек, предупредил, что рассказывать о тестировании другим курсантам строго запрещено.

Через некоторое время ассистентка профессора вызвала очередных четырех человек, среди которых был Лиам. Перед тем как вести их к психологам, девушка предупредила:

– Когда доктор Харрис вас отпустит, сразу возвращайтесь в свои комнаты.

– У нас же сегодня тренировка по стрельбе, – заметил Лиам.

Ассистентка натянуто улыбнулась:

– Таково распоряжение доктора Харрис, мистер Маккейб.

Ассистентка провела Лиама в полутемный кабинет доктора Харрис. Возле стены стояла кушетка, а рядом с ней – стул. Сама доктор Харрис сидела за столом. Когда Лиам вошел, она не встала, лишь принялась внимательно разглядывать его поверх оправы очков, будто насекомое под микроскопом. Сразу стало ясно, что с этой женщиной нужно держать ухо востро.

– Я Лиам Маккейб, – произнес он, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Знаю. А я доктор Харрис.

– Куда мне сесть, доктор Харрис?

– Пожалуйста, на кушетку. А я сяду на стул.

– Ложиться ведь не обязательно? – фыркнул он, но его попытка пошутить не произвела на психолога никакого впечатления – доктор Харрис даже не улыбнулась.

– Располагайтесь как вам удобнее, Лиам. Вы ведь любите, когда все по-вашему, верно?

Откинувшись на мягкие подушки кушетки, Лиам небрежно закинул ногу на ногу:

– А кто не любит?

Доктор Харрис встала из-за стола. Для женщины она была очень рослой, а из-за худобы казалась еще выше. Придвинув стул поближе к кушетке, доктор Харрис опустилась на него. Их с Лиамом колени почти соприкасались.

– Но в армии своевольничать не позволяют, верно? Военные должны подчиняться приказам.

– Да, конечно. Ради всеобщего блага и все в таком духе.

Зажав между двумя тонкими длинными пальцами карандаш, доктор Харрис постучала им по колену:

– Однако вам это не всегда удавалось, правильно? К вам, если не ошибаюсь, применялось дисциплинарное взыскание из-за чрезмерного и неоправданного применения насилия.

Агентство «Просперо» специально добавило этот пункт в его фальшивое личное дело. В «Темпест» с большим интересом относились к кандидатам, замеченным в чем-то подобном.

Лиам бросил на доктора Харрис сердитый взгляд:

– Это боевые действия. Без насилия не обойтись.

– Понимаю, Лиам. Здесь вас никто не осуждает. Но, пожалуйста, расскажите об этом инциденте поподробнее.

Лиам уже в третий раз пересказал историю, которую для него придумали в «Просперо».

Вдруг доктор Харрис вскинула руку, прерывая рассказ:

– Это та версия событий, которую вы хотите мне представить.

– Что-то не пойму, о чем вы, – нахмурился Лиам.

Подняв карандаш, доктор Харрис принялась медленно вертеть его в пальцах.

– Хочу узнать, что случилось на самом деле. Сейчас вы повторите свою историю, но на этот раз под гипнозом.

Начальник Саманты Ларри Тернер стоял рядом со столом Кэти, сунув руки в карманы брюк цвета хаки.

– Поверить не могу. Сэм могла иногда пропустить пару бокальчиков, но всегда знала меру.

– А если она и впрямь была пьяна, почему так называемые подруги пустили ее за руль?

Ларри пожал плечами:

– Кажется, Саманта ушла из бара позже, чем они. Один коллега рассказывает, что Саманта заигрывала с каким-то мужчиной.

У Кэти упало сердце. Неужели этот человек подмешал ей что-то в вино?

– Полиция нашла его?

– Не знаю. Копы пока никаких официальных заявлений не делают, остается собирать сплетни. Сегодня пришлось разговаривать с ее матерью – отец умер. Я обещал ей прислать вещи Саманты.

Только сейчас Кэти обратила внимание, что среди сотрудников «Темпест» почти все сироты или дети из неблагополучных семей.

– Хотите, помогу? – предложила Кэти.

– Удивительно, но мать заявила, что ей, цитирую, «это барахло даром не нужно». Квартирой заинтересовалась, а про личные вещи из офиса сказала, что с ними я могу делать что хочу – хоть выкинуть. Похоже, отношения у них были так себе?

– Не знаю. Саманта о матери никогда не говорила.

– Догадываюсь почему.

Взяв коробку, начальник направился к столу Саманты. Через некоторое время он снова подошел к Кэти со свитером в руках.

– Не хочешь забрать? Ты его носила чаще, чем она.

Кэти нервно сглотнула. Интересно, много народу заметило, что она часто надевала эту вещь? В любом случае сейчас она даже смотреть на свитер не хотела.

– Нет, спасибо. После того, что случилось, не смогу носить ее вещи.

– Понимаю. Бедняжка, на тебе лица нет. Будь я твоим начальником, давно бы уже домой отпустил. Тебе надо взять отгул.