Цена вопроса. Том 2 - Александра Маринина

— Спят, — с нежной улыбкой ответила Фокина. — Пообедали и спят, ангелочки мои.

— Жаль, — притворно огорчился Орлов. — А я так надеялся их увидеть! Может, позволите взглянуть? Я тихонечко.

Фокина улыбнулась еще нежнее и поманила его пальцем. В соседней комнате, чуть более просторной, в двух детских кроватках спали мальчики. Несмотря на то что площадь была в целом больше, здесь было так же тесно: диван-раскладушка, два спальных места для детей, пара разномастных шкафов, посередине — стол и четыре стула. Орлов сделал вид, что любуется спящими малышами. На самом деле он прикидывал, как размещаются в такой маленькой квартире все члены этой большой семьи. Валентина Семеновна, ее дочь Лидия, внучка с мужем и двумя детьми, внук. Похоже, внучка с мужем и сыновьями занимают вот эту комнату, а там, куда Фокина пригласила его пить чай, располагаются она сама и ее дочь. Квартира трехкомнатная, это Орлов помнил по рассказам Игоря, значит, есть еще одна комната, и в ней, наверное, обитает внук. Должно быть, совсем каморка… Несправедливо, конечно, бабка с матерью ютятся друг у друга на головах, а парень один живет. Правильнее было бы именно бабушку устроить получше, в отдельной комнате, но куда ж деваться, если разнополые, все-таки молодая мать и взрослый сын — тоже нехорошо.

— Я бы вас, конечно, за стол усадила, — с виноватым видом говорила Валентина Семеновна, когда они, ступая на цыпочках, вернулись туда, где стояли два дивана и маленький столик. — Но детки сейчас спят. В другое бы время пришли — мы бы с вами как нормальные люди за столом чайку бы выпили. Не в кухне же мне вас угощать, там и вовсе повернуться негде.

— Мы прекрасно посидим с вами здесь и поболтаем, — успокоил ее Борис Александрович. — А тесноты не стесняйтесь, так живут все, кто честным трудом зарабатывает.

— Это вы правильно сказали, — живо откликнулась Фокина. — Вот у нас в семье все работают, рук не покладая, и Лидка, дочка моя, и внучка, она в магазине электроники торгует, менеджер, и муж ее курьером работает, тоже без ног по вечерам домой является, еле дышит, и Лешка, внук, сам себе на жизнь зарабатывает, и с голоду не помираем вроде, и обуты-одеты все, а все равно живем как в крысиной норе, друг у друга на головах.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась с чайником, чашками и всем прочим, что необходимо для чаепития с тортом и конфетами.

— Валентина Семеновна, расскажите мне об Игоре, — попросил Орлов. — Я ведь его только взрослым узнал, и мне интересно, каким он был в детстве.

Разговор потек плавно, то разбегаясь ручейками в сторону других родственников и их жизненных обстоятельств, то снова сосредоточиваясь вокруг родного племянника Валентины Семеновны Фокиной.

Когда Вадим Песков женился на Екатерине, все были уверены, что лучшей пары, более красивой и подходящей друг другу, просто не бывает. Оба были влюблены и очень счастливы. Но когда через два года родился Игорек, все изменилось: Екатерина не желала считаться с тем, что стала матерью, и, едва закончив кормить грудью, сбросила все заботы о сынишке на ясли и на мужа. Вадим по ночам вставал к малышу, часами носил его на руках, укачивая, бегал в детскую кухню и в магазин за смесями, стирал и гладил пеленки. Потом водил в детский садик. Потом отвел в первый класс. Все выходные и праздники проводил с Игорем, ходил с ним в зоопарк, на аттракционы, в кино на мультфильмы и детские картины, позже подключились рыбалки и походы в лес. Катя была очень привлекательной женщиной, и дело даже не столько в красоте черт лица и фигуры, сколько в необыкновенной притягательности для мужчин. Вокруг нее полчищами вились ухажеры, ей это нравилось, знаки внимания, в том числе и вполне материальные, она принимала с видимым удовольствием и с таким же удовольствием принимала приглашения в рестораны. Работала она косметологом в парикмахерской, но на деле все было не так просто, как звучало. В те времена во многих парикмахерских были «косметички», которые могли покрасить клиентке брови и ресницы и сделать самую примитивную маску. Но вот в парикмахерских классом повыше, именовавшихся салонами красоты, работали уже не «косметички», а косметологи, и клиентов они обслуживали в отдельном кабинете, а не в том же самом кресле, где их только что стригли или укладывали. В этих салонах работали лучшие мастера, а косметологи пользовались дорогими импортными средствами, и услуги их были намного более разнообразными, особенно если удавалось приобрести хорошее оборудование. В салонах обслуживались артисты, работники сферы торговли, жены дипломатов и больших начальников. Официальные зарплаты там были почти такие же, как в обычных парикмахерских, но вот чаевые — существенно более высокими. А кроме чаевых, постоянные клиенты могли достать дефицит — билеты в театр, продукты, модную одежду, а могли и оказать содействие в решении каких-то вопросов. Например, помочь путевку достать, в кооператив вступить, встать в очередь на автомобиль или на хороший цветной телевизор. Одним словом, полезные люди.

Понятно, что Вадиму не могло нравиться, когда жена после работы не бежала домой, а отправлялась в ресторан или еще куда-нибудь. Но Катя каждый раз говорила:

— Ты должен понимать, что это необходимо. Ты же ничего не можешь достать, ничего не можешь устроить, а доставать и устраивать надо. Вот я комбинезончик Игорьку достала, тебе рубашки итальянские, себе сапоги, а все почему? Потому что бываю на людях, знакомлюсь, завожу контакты. А колбаса сырокопченая, которую ты трескаешь за обе щеки? А фрукты для Игорька? А лекарство для твоей, между прочим, сестры? Да мы просто пропадем, если я буду дома сидеть!

Вадим соглашался. Он был хорошим отцом, и он был любящим мужем. И еще он очень любил и ценил комфорт, вкусную еду и модную одежду. В общем и целом, его все устраивало, а очевидных поводов для ревности Екатерина не давала.

Какое-то время.

А потом хрупкое равновесие в семье Песковых нарушилось. Видимо, Катя дала повод, но ничего точно Валентина Семеновна не знала. Сперва Вадим начал попивать, потом пить уже по-настоящему, потом Катя начала жаловаться, что он устраивает ей скандалы и даже поднимает на нее руку.

— Ты приезжай, приезжай, — рыдала Екатерина в телефонную трубку, — посмотри, как твой братец валяется посреди квартиры, упившись в хлам! Я у соседей сижу, Игорька взяла и убежала. Вадик так орал на меня, ножом размахивал, я думала — убьет!

Валентина Семеновна, конечно, никуда не ехала, потому что после работы нужно было бежать домой помогать с крохотной внучкой, которую дочь Лида родила в семнадцать лет неизвестно от кого. То есть сама-то дочка, конечно, знала, кто отец ее ребенка, и даже имя его матери называла, да только мать этого проходимца в глаза не видела ни до того, ни тем более после. Лидку саму еще нянчить впору, а тут ребенок…

Летним воскресным днем 1988 года Валентине Семеновне позвонили из милиции и попросили приехать: произошло несчастье, Вадим арестован по обвинению в убийстве своей жены, которую он в состоянии алкогольного опьянения лишил жизни, после чего поджег дачный домик, где, собственно, преступление и было совершено. Мальчик Игорь сейчас находится в отделе милиции под присмотром инспектора по делам несовершеннолетних, и поскольку Валентина Фокина является ближайшей родственницей ребенка, то пусть приедет и заберет его, а заодно и даст свидетельские показания.