Окруженец. Затерянный в 1941-м - Вадим Мельнюшкин

— Да поняли мы всё, командир, ведь пятый раз повторяешь, — зашипел в ответ сержант.

Второй мой боец промолчал, да и правильно сделал, он, похоже, мандражировал гораздо меньше нас. Я подхватил пулемёт и двинулся в сторону деревни, а две другие тени направились в обход моста. Григорию придётся ещё и через ручей перебираться. Ночь была тёмная, хотя на востоке начинало заметно светлеть. То что надо для нас — немцы будут поспокойнее, как-никак ночь считай прошла, и нам целиться попроще.

Село встретило меня тишиной, аукнутся кое-кому несчастные собачки. Нужный дом был третьим с краю и, теоретически, можно было устроить позицию недалеко от околицы, но я решил, что бить в спину это более рационально и, что не менее важно, гораздо безопаснее. Потому прошёл до следующего строения и залёг в неглубокой канаве, направив ствол пулемёта на входную дверь. Стрелять, конечно, надо не сразу, а дать немцам выбраться всем под огонь, но мало ли. Ждать ещё минут десять а меня начала снова бить дрожь, то ли промёрз, то ли опять адреналин прыгнул, ничего, пулемёт на сошках это не винтовка с рук — такие огрехи он прощает. Выстрел! Второй! Работают "маузеры", но пойди разбери чьи. Ещё! А теперь спаренный. Похоже, всё идёт по плану и немцы должны увериться, что пост кого-то обнаружил и теперь ведёт обстрел, а спаренный выстрел обозначит, что караульные не понесли потерь. В окнах нужной мне избы вспыхнул свет. Ну как вспыхнул — скорее просто в керосиновой лампе вывернули до максимума фитиль. Не осторожно! Они тут вообще мух не ловят, их могут прямо в окна перестрелять. Но мы подождём. Что они там телятся? Ну, наконец-то, побежали. Похоже один тащит что-то тяжёлое, а бегут хорошо, кучно, и видно их на фоне улицы отлично. Это просто праздник какой-то! Пулемёт толкнулся прикладом в плечо и прорычал, очередью патронов на десять, короткий реквием. Фигуры солдат полетели на дорогу как городки после удачного попадания биты. Так не залегают, похоже, хоть по одной пуле, досталось каждому. Подождём. Что-то не хочется мне к раненым приближаться, а ну как опять накроет. Стрельба около моста тоже прекратилась. Наверное это хорошо. Один вообще не подаёт признаков жизни, из оставшихся двоих шевелящихся кто-то громко стонет. Пулемёт ещё два раза толкает меня в плечо. Затихли. Оба. Надо рисковать, подхожу ближе. Контроль желательно делать из пистолета, но не хочется оставлять лишних следов. И почему к пулемёту штык не приладить? Приходится приблизится вплотную и, опасаясь попасть под Слияние, ткнуть в каждого штыком. Один дёрнулся, я тоже — не от страха, а от неожиданности, но пронесло. Похоже Слияние накрывает если с ним не бороться, а если заранее озаботиться, то можно и без него обойтись. Будем надеяться, что выводы мои правильные.

Пора потрошить гитлеровцев, конечно не в прямом смысле, а на предмет наличия трофеев. Начнём с этой большой штуки. Надежды сбываются — пулемёт. Только какой-то непонятный, похож на MG-34, но приклад не такой, да и ещё странный магазин вместо ленты. Блин, это же тринадцатая модель, хоть я не суеверный. Впрочем, машинка нормальная, а то, что скорострельность у него не высокая, то нам только в плюс — патроны целее будут. Практически что и мой ДП, короче хорошее приобретение. Что тут ещё? Два "маузера" девяносто восьмых это понятно, а вот четыре "колотушки" это хорошо — гранаты очень пригодятся. Патроны, часы, фонари, два коробчатых магазина — это к пулемёту. Похоже здесь всё. Забираю один из фонариков и иду в дом. Тут копаться придётся долго. Одних ранцев пять штук, но в них я не полезу, всё потом. Ещё одна винтовка, ну правильно — пулемётчик свою оставил. А что у нас под кроватями? Мешок. Тяжёлый. Да тут патронов штук двести — это я удачно зашёл. Ещё один мешок. Консервы, галеты, хлеб в прозрачной бумаге. Нет, это не бумага, это целлофан. Такой хлеб может храниться месяцами. Ещё какие-то пакеты и жестянки. Похоже, немцам сухой паёк выдали, но они не будь дураками, заставили местных себя кормить. Вроде закончил. Стаскиваю всё добро в сени и осторожно выглядываю на улицу.

— Командир?

— Сержант, ты чего здесь делаешь?

— Я на помощь.

— Твою ж за ногу! Ты должен мост подготавливать. А если патруль? Кто прикрывать будет? Я же сказал главная задача — мост. Вернёмся, будешь вечным дежурным по кухне.

— Есть!

— Шерсть! Хватай ранцы, сколько сможешь унести, и рысью к мосту.

Здоровый бугай, похватал все ранцы, да ещё и оба мешка на горб взвалил, как бы не надорвался. Мне осталось только оружие и то, что было на покойниках. Тоже вес немалый, включая и мой пулемёт. Своя ноша. Хотя сержант и убежал раньше, до моста мы добрались вместе. Наш сапёр, как раз выбрался из-под него.

— Опоры обмазывал, — ответил он на незаданный вопрос. — Можно поджигать. Бутылки где бить?

— Поближе к дороге, чтобы точно заметили. Гильзы собрал?

— А как же.

— Держи, — я вытащил из кармана несколько гильз, подобранных мной в Захарничах. — Эти брось так чтобы не слишком на виду, но обязательно нашли. Будем надеяться, что патологоанатома у них не будет.

— Не поможет. Мы с Жоркой их выстрелами в голову сняли. Навылет.

— Георгий, лошадь приведи.

— Так туточки она. Что я, больной, бочку полкилометра на себе тащить.

— Тогда быстро навьючивай её. Я с пулемётом прикрываю.

Не прошло и четверти часа, как мы уже бодро вышагивали по лесу, оставив за спиной жадно пожираемый огнём мост. Адреналин ещё кипел в крови. Мы с Кузьмой старались сдерживаться, а вот Георгий вовсю рассказывал мне как он переправлялся через ручей и чуть не упал в него, лежал в десяти метрах от фашиста и ждал крика утки, как немец взмахнул руками и упал, как они с Евстратычем устроили пальбу… Балаболил без перерыва, понятно — мальчишка ещё на самом деле, пусть выговорится.

Как ни плохо была устроена у нас караульная служба, но гостей мы заметили первыми. Произошло это, если правда, потому что мы сидели, а они шли, случись наоборот, наоборот бы и случилось. С передвижением по лесу надо что-то решать. Гостей было шестеро, все в форме Красной армии и с оружием, удачно всё же, что на базе я немецкий прикид сбрасываю, а то и до стрельбы могло дойти, уж больно боевой народ пришёл. Их сержант как окликнул, так тут же залегли и стволами ощетинились — не хотят в плен. Это они конечно правильно, но вот так кучей лежать, хоть бы рассредоточились. Когда Григорий им об этом сказал, да ещё намекнул, что таких горе-вояк можно одной гранатой накрыть, обиделись и послали его по матери, за что в обратку получили в три этажа и сразу успокоились — немец так не умеет. На наше счастье, командиров и комиссаров в этой группе не было. Четверо рядовых, младший сержант и старшина. Все были из двадцать девятой моторизованной дивизии, попавшей в окружение в самом начале войны под Белостоком. Этим повезло, так как из котла их вышло больше пятидесяти человек, а дошли только они. Нет, вряд ли остальные погибли, хотя похоронили по дороге больше десятка, примерно столько же похоронить не смогли, кого-то оставили с ранениями на милость местным жителям. Короче натерпелись как в своё время и Константин, но боевого духа не утратили, хотя отощали, обросли и обносились здорово. А уж ели, наверно, за всю роту. Со старшиной разговор вышел непростым. Когда его подчинённые сладко посапывали с набитыми животами, он сам подошёл ко мне, предварительно перебросившись несколькими фразами с Георгием.