За семью замками. Внутри - Мария Акулова

Костя не видит ничего ценного в скромности. Да и она не хочет быть для него скромной. Он должен ее хотеть. Достаточно сильно, чтобы забить на ее неидеальность. Понять, что идеального в ней тоже много.

Грудь. Талия. Задница. Ноги. Волосы. Губы. Глаза. Она красивая. Она это осознает. Просто уродина. Потому что так вышло. Но сегодня он этого не узнает. Сегодня он получит другую Агату.

Полуобнаженную. В полумраке.

Девушка потянулась к телефону, клацнула сначала на таймер, а потом следила, как секунды отсчитываются с десяти до пяти. Дальше…

Подняла руки, чувствуя легкий страх и отчего-то сильное возбуждение, когда под ткань расстегнутой рубашки проникает воздух…

Она закрывает лицо, поворачивает голову немного, чтобы надежней скрыть шрам, приоткрывает губы… Слышит серию щелчков…

Выжидает еще несколько дополнительных секунд, опускает руки, выдыхает, почему-то улыбается, тянется к телефону, смотрит…

И снова улыбается.

Получилось ровно так, как она хотела.

Вызывающе и сексуально. Не порнуха. Но эротика.

Грудь практически не видна, только понятно, что полная, а еще есть намек на выглянувшую ареолу, если приблизить. А он ведь приблизит…

И шрам тоже не виден. Но зато понятно, что она не соврала — молодая. Не толстая. Не мужик. Просто… Загадочная.

Да. Пусть будет загадочная.

Напомнив себе, что Костя не любит ждать долго, Агата зашла в переписку, отправила фотографию, которая показалась ей лучшей.

Очень быстро в углу изображения появилось две галочки. Он прочел. Он смотрел.

От понимания, что где-то там сейчас ее идеальный социопат рассматривает отправленное фото, Агате стало жарко. Захотелось плотнее свести ноги. Перед глазами очень быстро одна за другой пронеслась череда картинок. Как он… Пусть без четкого лица, но с очень даже хорошо представляемыми руками и телом оказывается в ее квартире, идет из коридора в спальню, приближается, касается дыханием кожи на шее, тянет расстегнутую рубашку вниз, смотрит, чуть склоняется, чтобы накрыть ту самую выглянувшую ареолу губами…

И становится еще горячее, Агата забрасывает ногу на ногу…

Сглатывает, видит, что Костя печатает…

«Хочу тебя».

Агата прочла, почувствовала, как его короткий ответ выбивает из легких воздух. Он выходит через по-прежнему приоткрытые губы.

И пусть она Костю не знает, но тоже хочет. Чувствует триумф и возрастающее желание, которое сегодня не будет удовлетворено. Во всяком случае, с ним.

«Еще можешь?».

По тону его сообщений было понятно, что Veni не шутит. Он не бросится хвалить и поощрять за смелость. Но ему определенно понравился ее подход. Достаточно, чтобы тут же стребовать усугубить.

И Агата… Обязательно это сделает, только сначала:

«Если пообещаешь, что не сольешь никуда…».

Если говорить честно, она об этом не волновалась. Вообще не волновалась. Но ведь мужчины любят сопротивление. Игры. Ломания. Если в меру. Если без перегибов. Агате хотелось поиграть.

«А у тебя в планах ошеломительная политическая карьера? Метишь в министерши?».

Костя ответил вопросом, чуть отвлекая от пожара, которые по-прежнему разгорался внутри. Агата даже усмехнулась… Потому что это ей точно не светит:

«Даже в жены министров не мечу».

Напечатала, как самой казалось, в том же духе. С замиранием сердца следила, как он снова строчит…

«Не зарекайся. Жизнь длинная…».

Агата прочла несколько раз, чувствуя, что по коже почему-то идут мурашки. Вероятно, все из-за предвкушения, потому что… Она придумала, что сделает дальше.

Не спешила отвечать, видела, что Костя снова печатает. Прочла: «Я никуда не солью. Делай». Поняла, что его приказы — это именно то, что нужно ей, чтобы стать смелее. Она не может ослушаться. Она не хочет ослушиваться. Она хочет…

Быть такой же бесшабашной, как он. Достойной. Бесстрашной. Чтобы он хотел ее так же, как она хочет его. Чтобы она сделала еще одну вещь, а потом он выдохнул, брякнул ремнем, позволил разъехаться ширинке, и думая о ней…

Телефон снова был поставлен на самодельный «штатив», Агата провела по экрану, переключая с фото на видео… Стянула шорты вместе с хлопковым бельем, оставила на полу, подошла к комоду, достала черные кружевные стринги, надела. Села на кровать, посмотрела на экран, улыбнулась, потому что все именно так, как надо. Теперь сьемка ближе. Теперь можно немного опустить мобильный и в объектив попадут только губы, шея, плечи…

Потянулась к экрану, включила…

Выровнялась, приоткрыла рот, облизала губы, потянулась своими длинными, музыкальными даже пальцами к вороту уже расстегнутой рубашки. Разводила полы в стороны, наслаждаясь тем, что Костя совсем скоро увидит…

Ямку на длинной шее, выступающие ключицы, обнажаемые сначала плечи, потом грудь… Полную. Аккуратную. Красивую. Которую она ни перед кем еще вот так не оголяла. Соски давно затвердели, как-то особенно чувственно реагируя на соприкосновение с тканью, но будто еще сильнее, практически до боли, когда рубашка упала на постель… Агата понимала, что это он вряд ли увидит, но очень хотелось, чтобы хотя бы представил.

Тонкую талию, глубокое дыхание, привлекающее внимание все так же к груди. Стыд вперемешку с бесстрашием.

Закушенную губу. И снова пальцы, теперь скользящие от рта, чуть оттянув нижнюю губу, вниз по подбородку, шее, между полушарий, по животу, оттягивающие кружево белья, проникающие под него…

Тихий выдох-стон… Совершенно искренний. Потому что Агате нестерпимо хотелось бы, чтобы вот сейчас он оказался где-то здесь. Он сам бы все почувствовал. Сам бы все понял. Он просто сказал бы что-то пошлое своим низким голосом, а она уже разорвалась бы на миллион маленьких беспомощных Агат, даже еще не коснувшись.

Щеки загорелись только теперь. Агата одернула руку, потянулась к телефону, чувствовала, что кровь бьет в ушах, но это не мешало обрезать видео, убедившись, что в кадр не попало ничего лишнего.

Дальше она снова дышала глубоко и ровно, то и дело улыбалась, отправляя видео…

И снова галочки в углу появились практически сразу. Он воспроизводил, Агата наслаждалась…

Понятия не имела, на какую реакцию от него стоит надеяться. Просто ждала. Звонка. Сообщения. Тишины.

Даже если была бы тишина, не засомневалась, что все сделала правильно. Чувствовала это. Но хотела, конечно, знать…

Когда прилетел входящий, улыбнулась… Занесла палец над экраном… Провела…

Ничего не говорила. И Костя тоже не говорил. Она слушала тишину, заставляющую снова закусывать губу, сжимать сильнее колени, загораться щекам… Напряженную. Возбуждающую. Интригующую и пугающую своей непредсказуемостью.