Поцелуй под дождем - Лили Орландо

Но ведь я и есть сестра его невесты. Ничего более. И не стоит разыгрывать трагедию. Даже хорошо, что он меня не узнал. Я сама тоже ни за что не признаюсь. Я не могу разрушить счастье Любани, поэтому буду молчать.

Я выдвинула из самого тёмного угла тяжёлый, обитый ржавым железом сундук, сняла такой же ржавый замок, откинула крышку и сложила внутрь свою надежду, свою боль и… любовь, которая всё ещё жила в моём сердце. И теперь, увидев Егора, я ощутила это так остро. Не давая себе передумать, захлопнула крышку, закрыла замок, выбросила ключ как можно дальше в тёмный сад, а сундук снова задвинула в дальний угол.

После чего улыбнулась.

– Здравствуйте, Егор, я тоже рада наконец с вами познакомиться, – произнесла это ровным тоном, глядя прямо ему в глаза, блестевшие в отблесках свечей.

А потом был ужин и застольная беседа обо всём и ни о чём одновременно. Меня расспрашивали о моих впечатлениях от Нью-Йорка, сравнивали их со своими. Зоя Максимовна хотела подробностей о нашем сиротском детстве, но я старалась всеми силами переводить тему. Сейчас мне было сложно подбирать слова, а откровенничать с королевой совсем не хотелось.

Как ни странно в этом мне помог Егор, начав рассказывать о сложном проекте, который сейчас их семейная компания ведёт с китайцами. Отец, до этого увлечённый едой, оживился, стал задавать вопросы. И мужчины полностью переключились на дела.

К Зое Максимовне подошла женщина в чёрно-белой униформе и начала что-то нашёптывать на ухо.

А я перевела взгляд на сестру. Она смотрела на Егора, чуть приоткрыв рот. Не знаю, слушала ли Любаня, что он говорил, или просто любовалась. Но я поняла, что никогда не стану соперничать с ней, не смогу разрушить её счастье.

Даже если бы когда-то я не дала слово маме. Просто не имею на это права. Вон как она смотрит на жениха, словно на желанный десерт.

Но и исполнить её просьбу я вряд ли сумею. Мне больно. Эта боль казалась утихшей, она уже почти перестала ныть, напоминая о себе. А сейчас снова вспыхнула, опаляя изнутри, сжигая меня.

Я не смогу находиться рядом с Егором, видеть его каждый день, беседовать о погоде, вежливо улыбаясь. От напряжения у меня уже сводило скулы, а пальцы, сжимавшие десертную вилку, онемели.

Я перевела взгляд на Егора.

Он тоже изменился. Возмужал. Стал серьёзнее. В уголках глаз появилась сеточка мелких морщинок, а на лбу то и дело проступала глубокая складка, словно он стал часто хмуриться. Я вспомнила, как искромётно он смеялся тем далёким дождливым днём. И внутри снова кольнуло.

Нет, я не должна вспоминать. Но непременно буду это делать, находясь с ним рядом. Мне нужно бежать отсюда, возвращаться в Нью-Йорк.

Сразу после ужина поговорю с сестрой, придумаю какие-нибудь суперважные дела или звонок из компании со срочным вызовом на работу. Хотя, наверное, это будет странно выглядеть в первый же день отпуска.

Значит, проведу здесь выходные. Да, пару дней максимум. А потом уеду. У Любани всё хорошо. Так что в моём присутствии нет особой необходимости.

Решено, в понедельник я вернусь обратно. Иначе моё сердце разорвётся от переполняющей его боли.

Словно подслушав мои мысли, Егор вдруг спросил:

– Вера, надеюсь, вы погостите у нас подольше?

Это была она.

Егор моргнул. Раз, другой. Но она не исчезла. Захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон.

Вера здесь. Она нашла его спустя столько лет. Но зачем? И почему именно сейчас?

Воспоминания, которые потускнели со временем, вновь заиграли яркими красками. Егор всё же помнил, хотя и не хотел вспоминать.

Он улетел в Москву влюблённый, полный какого-то мальчишеского восторга. И как только самолёт приземлился, а сам Егор спустился по трапу, включил телефон.

Почему-то был уверен, сейчас посыпятся эсэмэски. Но гаджет молчал, оставаясь тёмным и хмурым. Именно таким стало и лицо Егора после нескольких исходящих звонков, на которые механический голос отвечал, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Но абонент вовсе не должен был там находиться.

Номер она дала ему правильный, за этим Егор, не привыкший пускать всё на самотёк, лично проследил. Значит, просто выключила телефон? Или села трубка? Вера сейчас на работе, но возможностей зарядить смартфон сегодня множество.

Он был готов ждать, но внутри что-то кололо сомнением. Что-то случилось.

Егор знал, что, когда телефон появится в сети, придёт сообщения, но всё равно снова и снова нажимал на зелёную кнопку вызова.

К вечеру он осознал окончательно: на самом деле что-то случилось. Вера уже должна была вернуться домой и подключить грёбаный гаджет к розетке.

Как назло отец, тогда ещё сам возглавлявший компанию и не ушедший с головой в свою политическую карьеру, завалил его работой. Да, Егор открыл филиал, запустил его в жизнь, справился с порученным ему заданием, но это было два дня назад.

– Бизнес, сынок, нельзя поставить на паузу, – нравоучительно заявил Илья Егорович, – а ты и так устроил себе лишний выходной.

Да, Егор должен был прилететь ещё вчера, но зацепился за взгляд, полный янтарной теплоты, и пропал. Как и билет на самолёт. Если бы не привычка нести ответственность за свои обещания, остался бы ещё на несколько дней, пока Вера не улетела в Америку.

Если бы улетела, Егор усмехнулся. Похоже, их обоих сильно зацепило.

А сейчас с его нежной девочкой что-то случилось, и он должен выяснить что именно.

Из офиса вырваться не удалось, поэтому Егор вызвал начальника охраны. Знал, что тот, скорее всего, доложит отцу, но волнение всё возрастало с каждым проходящим в молчании часом.

Да и пусть узнает, всё равно Егор был намерен забрать Веру сюда и жениться. Как минимум, объявить об отношениях официально.

– Сергей, у меня к вам просьба… – начал он, когда высокий и подтянутый, с явно военной выправкой, бывший майор Клевцов вошёл в его кабинет. – В Питере остался дорогой мне человек, хочу убедиться, что с ней всё в порядке.

Глаза Клевцова понимающе блеснули, но лицо сохраняло прежнюю невозмутимость. Всё же майор был спецом своего дела и понимал, когда своё мнение стоит оставить при себе.

– Я не знаю фамилии, только имя и адрес… Отправьте кого-нибудь в Питер…

Уже утром следующего дня Егор знал, что Вера Артемьева жива и здорова, второй день как приступила к работе в крупной международной компании. А через четыре дня она улетела в Нью-Йорк.

Но так ему и не позвонила.

Более того, она выключила телефон, чтобы и он не смог до неё дозвониться.

Сначала Егор не понимал.

Вера не была похожей на охотниц за состоянием, которые крутились вокруг него, надеясь поймать в свои сети крупную добычу. Она была невинна и так смотрела на него, что Егор чувствовал себя не просто первым, а единственным мужчиной во всём мире.