Я ненавижу свою шею - Нора Эфрон

А еще родительство подразумевало, что независимо от того, понимают ли вас дети или нет, ваша обязанность — понимать их; понимание объявили ключом ко всему. Если детям кажется, что вы их понимаете или хотя бы пытаетесь, они не возненавидят вас, когда станут подростками, и вырастут счастливыми, отлично приспособленными к жизни взрослыми, которым не придется тратить деньги (скорее всего, ваши) на психоаналитиков или другой, более модный текущий аналог психоанализа.

Практикующие родительство разговаривали с детьми совсем иначе, не так, как обычные родители. Они никогда не кричали, не произносили слова во гневе и импульсивно (то, что на письме обычно выделяется капслоком). Вместо этого они сообщали:

Стадия вторая: ребенок становится подростком

Переходный возраст детей для современного родителя — огромное потрясение, потому что, по сути, это собственный переходный возраст, который вам приходится переживать еще раз. Ваш подросток дуется. Он злится. Говорит вам гадости. В переходном возрасте ребенок начинает относиться к вам откровенно грубо. Употребляет слова, которые вам в вашем детстве произносить запрещалось, — что уж там, вы и не знали таких слов, пока не прочитали «Над пропастью во ржи». Скорее всего, он курит марихуану; вы тоже ее курили, но только после восемнадцати! Он, несомненно, занимается совершенно не запланированным и бессмысленным сексом — вы тоже занимались таким, но не раньше двадцати! Он стесняется вас и всегда идет на десять шагов впереди, как будто вы не знакомы. Ваш подросток неблагодарен. Вы смутно помните, что родители и вас когда-то называли неблагодарным ребенком, но за что их благодарить-то? Не за что. Ваши родители не практиковали родительство. Они были просто родителями. Может, даже закладывали за воротник. Но вы — вы же идеальный родитель! Вы столько лет положили на то, чтобы ребенок не сомневался: вам есть дело до его чувств, до последней малипусенькой эмоции! Вы культурно его развивали. Ваш ребенок никогда не говорил «мне скучно» — ему было некогда скучать. Вы дали этому ребенку все и даже больше, если считать те кроссовки. Вы безумно любите его — гораздо больше, чем вас любили родители. И все равно в переходном возрасте он стал абсолютно таким же, как остальные подростки! Или хуже. Как это произошло? Что вы сделали не так?

А еще благодаря достижениям современной диетологии ваш подросток — здоровяк и наверняка крупнее вас. Сумма, которую он получает на карманные расходы раз в неделю, равна валовому национальному продукту Буркина-Фасо — маленькой бедной африканской страны, о которой ни вы, ни ваш подросток не слышали до недавнего времени, а узнали, потому что ему задали написать доклад по социологии. Да, ваш ребенок изменился, но не так, как вы надеялись, когда задумывали слепить из него что-то стоящее. Да и вы изменились. Из относительно жизнерадостного существа с легким неврозом вы превратились в раздражительную, уставшую, задерганную развалину.

Но не волнуйтесь. Вы можете обратиться за помощью. Настал ваш черед идти к терапевтам и консультантам, с которыми вы общались все эти годы до достижения вашим ребенком переходного возраста; к специалистам, чьи дети наверняка уже отучились в Гарвардской юридической школе за ваш счет.

И вот что они вам скажут:

Эти три совета обойдутся вам в несколько сотен, а то и тысяч долларов, в зависимости от того, в каком городе вы живете — маленьком или большом. И все это полная чушь. А вот правда:

Кстати, есть один старый анекдот, наверняка придуманный человеком, у которого были дети-подростки. Я, правда, не умею рассказывать анекдоты. А если бы и умела, то все равно не смогла бы рассказать его правильно, потому что он очень длинный и для него нужен еврейский акцент. Короче, приходят к раввину муж и жена. «Чем могу служить?» — спрашивает раввин. «У нас ужасная проблема, — отвечают муж с женой. — У нас пятеро детей, и мы все живем в одной комнате и сводим друг друга с ума». — «Так заведите овцу», — отвечает раввин. И они заводят овцу. А через неделю снова приходят к раввину и говорят: «Ничего не изменилось, стало только хуже, а теперь еще и овца». — «Так заведите корову», — говорит раввин. Проходит неделя, парочка снова приходит и жалуется: мол, с тех пор как завели корову, стало еще хуже. «Так заведите лошадь», — говорит раввин. Проходит неделя, муж с женой приходят к раввину и говорят, что так плохо им еще не было. «Теперь ваша проблема легко решится, — отвечает раввин, — просто выселите скотину!»

Стадия третья: ребенок уезжает

О, боль опустевшего гнезда! Тоска. Тягостные мысли. Какой станет ваша жизнь после того, как уедут дети? Найдутся ли у вас с мужем общие темы для разговора? Будете ли вы чаще заниматься сексом теперь, когда главной отмазкой в виде детей уже нельзя воспользоваться?

И вот этот день наступил. Ребенок уехал в колледж. Вы ждете, когда же вас охватит приступ меланхолии. Но он не успевает вас охватить, потому что происходит неожиданное: ребенок возвращается. Академический год в американских колледжах состоит из кратких периодов учебы, когда нужно посещать классы, и очень долгих и частых каникул. Каникулами их никто не называет — это «паузы» и «время для самостоятельного чтения». В некоторых колледжах есть даже октябрьская пауза. Октябрьская пауза, можете себе представить? Если поделить плату за общежитие на дни, с таким же успехом ваше дитя могло бы все это время проживать в неплохом отеле в Париже.

Таким образом, проходят четыре года. Ребенок будет уезжать. Потом приезжать. Потом поднимут плату за обучение.

Но рано или поздно он окончит колледж и вот тогда уедет уже навсегда.

Гнездо опустеет.

Вы останетесь родителем, но дни вашего родительства останутся в прошлом.

А дальше?

Ведь можно же что-то сделать?