Ветлужская Правда - Андрей Архипов

Мстислав подбежал к ощетинившимся черемисским десяткам и стал отрывисто передавать содержание своего разговора с Вовкой:

– Они пытались его запугать, чтобы освободиться от трудовой повинности. Хотели, чтобы другие за них руду добывали. Били все трое. Ногами. Потом угрожали убить, если что-то расскажет. Наказание для них ему неважно, но видеть их лица он более не желает. Зачинщик – Янган. Наши ребята о нем весьма нелестного мнения: лентяй, других за грязь держит и весь десяток за собой вниз тащит. Моя вина, что не уследил. – Мстиша покаянно кивнул головой и продолжил: – Еще Вовка просит, чтобы всех молодых мастеров и их учеников обучали рукопашному бою и обращению хотя бы с ножом. – Скосив глаза на полусотника, стоящего в сторонке, и дождавшись ответного кивка, он закончил доклад: – У меня все.

– Что ж, его слова я услышал. А насчет вины… Все мы повинны в произошедшем, и я в том числе. Однако исправлять некоторые ошибки никогда не поздно… – Трофим прищурился и оглядел расслабившихся черемисских мальчишек. – А посему говорю свое решение. Судить эту троицу будут их родичи, но свое мнение до них я донесу. Да и нам никто не может помешать относиться к ним так, как они этого заслуживают! Теперь они для нас никто! И никогда не будут своими! Никогда и нигде! – Воевода выждал волну оживления, пронесшуюся по строю, и продолжил, глядя на десятки черемисов: – За понесенные потери я еще спрошу с ваших отцов, но свой заработок, считайте, вы потеряли! Все! Раз вы на особом положении и вас пальцем не тронь, то и отвечать вам за свои грехи всем вместе. Те же из вас, кто пожелает остаться и начать все заново, отныне распределятся в другие подразделения и будут подчиняться нашим законам… Слышишь, Мстиша? За их обучение и знание языка отвечать всем остальным в десятках! Это уже вам как часть наказания! Учите, как своих, и руки не распускайте! Лично спрошу, если услышу недовольство из чьих-то уст. Всем по-новому разделиться и, как прежде, в одну седмицу назначать десятников из местных ребят, в другую – из черемисов. Через три месяца назначишь постоянных. Скоро прибудет еще пополнение – их распределить так же. А теперь… Кто-то из вас желает покинуть наши ряды?

Последний вопрос был адресован черемисским подросткам, настороженно внимающим воеводе. На протяжении его речи они постоянно шушукались, но на это никто не обращал внимания – многие из них просто не понимали произносимых слов, и соседи им досконально все объясняли. Трое обвиняемых сразу же вышли из рядов, слегка прихрамывая и морщась от боли. Янган уже почувствовал себя в безопасности, поэтому обернулся и прикрикнул на стоящих позади него. После резких слов еще четверо из его десятка выбрались вслед за ним.

Остальные выходить не рискнули, опасаясь гнева своих родных. Все-таки их посылали сюда не затевать распри. Хотя вполне возможно, что им было просто противно, когда один из них попытался себе силой выбить лучшие условия жизни, либо они действительно хотели остаться в рядах ветлужских мальчишек, уже понемногу превращавшихся на их глазах в полноценных воинов.

– Все вышли? – продолжил воевода. – Хорошенько подумали? А теперь слушайте те, кто остался, и запомните на долгие годы! Честь дороже жизни! Именно так завещал нам Святослав, говоривший, что «мертвые сраму не имут»! Сменятся поколения, но эти слова будут повторять самые отважные и честные души, эта фраза в трудные времена станет греть многие сердца. Многие, но не все. Всегда останутся выродки, которые будут силой или обманом добиваться для себя легкой работы и сладкой жизни. Они будут лгать вам в лицо, красть у вас честно заработанный кусок и даже посылать вас на смерть, чтобы потом с презрением сплевывать в вашу сторону! В сторону тех, кто надрывается в тяжком труде, чтобы родичи жили в безопасности! Про них будут говорить, что они умеют жить, и кое-кто даже позавидует их благополучию, однако помните, что такое умение означает лишь одно – эти люди не отличаются особой честностью. И лишь от вас зависит, чтобы они не затесались в ваши ряды!

Трофим немного помедлил, прошелся вдоль строя школьников и решительно махнул рукой:

– Я не хотел этого говорить, но все-таки скажу… Я горд тем, что вы вступились за своего товарища, хотя, как воевода, должен вас наказать за это. Однако честная драка всегда была развлечением для мужей и таких, как вы, недорослей! Вызвать на поединок соперника и победить его один на один – такое лишь прибавит вам чести. Но победить, а не унизить! И я рад, что вы пошли по этому пути! Поэтому я прощаю тех, кто вознамерился обойти меня и самостоятельно воздать должное обидчикам. Однако не спущу этого в следующий раз – повыдираю клыки, как и озвучил! Более того, я разрешаю в нашей воинской школе решать мелкие обиды посредством поединков! Условие одно – увечий быть не должно, а за справедливостью вызова должен следить старший среди учеников! Ему и решать, состоится поединок или нет. А теперь… Дмитр! Свара!

Новгородец поспешил приблизиться, изменив своей вальяжной привычке пропускать приказы мимо ушей.

«Да, вроде бы он оставил все на усмотрение черемисов, а на самом деле… – Дмитр хмыкнул, останавливаясь около ветлужского главы и осмысливая прозвучавшие слова. – На самом деле наказал их самым страшным образом, хотя те этого еще не понимают. Надо же так испортить себе жизнь – весь свой век принимать косые взгляды от родичей! Такое шило в мешке не утаишь! Что там говорил Алтыш? Три вещи нельзя скрыть: любовь, беременность и езду на верблюде… Ох, как он был неправ: невозможно спрятать от окружающих лишь свою глупость!»

Следующий приказ заставил Дмитра расплыться от удовлетворения:

– Этих четверых, желающих нас покинуть поскорее, спровадьте в Переяславку, их родичи скоро должны прибыть на торги. Хм… Почему только половина осталась, кто-то вернулся в строй? Ладно, пусть так. А вот этих смутьянов… в колодки и на работы, какие им по силам. Прямо сей же час! Я Лаймыру не обещал, что буду эту троицу бесплатно кормить до того времени, как он соизволит обеспокоиться их судьбой! И, Свара… выбери что-нибудь погрязней!

После того как лодьи миновали возвышающийся на берегу Батлика[3]холм и подошли к обрывистому песчаному берегу, неподалеку от которого завершала свой бег маленькая лесная речушка, Юсуф был готов увидеть все что угодно. В его фантазиях крепость ветлужцев представала нерушимой твердыней с высокими стенами, сложенными из мореного дуба, крытыми галереями, защищающими людей от навесного обстрела, и глубокими рвами с плескающейся в них водой. Про мощные земляные валы можно было даже не думать – они сами собой подразумевались. Чтобы такая воинская сила да не имела массивных укреплений за своей спиной? Однако действительность оказалась до неприличия прозаичной: кусок убогого тына в два человеческих роста заставлял сомневаться в здравом уме живущих тут людей. И это именно то место, в которое он так стремился?!

С другой стороны, надо признать, что за Вису[4]на море Мраков[5]есть область, известная под названием Йура[6], где летний день очень длинен и солнце не заходит сорок дней. В этих землях тоже не строят укреплений, а люди совсем дикие. Но все же и там торгуют, хотя весьма странным образом: когда булгарские купцы подходят к селению, то им приходится класть товар около определенного, обычно очень большого дерева. После этого каждый из торговых гостей делает на своих вещах особые знаки, объясняющие, что он хочет приобрести, и лишь потом уходит, чтобы утром найти на этом месте именно то, что заказывал. Если купец соглашается на такую сделку, то забирает принесенное, а если нет, то уносит свой товар. Все честь по чести, никаких уловок и в помине нет.