Смертельный вояж - Сергей Майдуков

На экране бегал длинноволосый рокер, сжимающий в руках микрофонную стойку. Гитаристы размахивали инструментами так неистово, словно это были мечи. Ударник, видимо, решил разнести свою установку в щепки, потому что работал барабанными палочками с такой скоростью, что их не было видно. Звук был приглушен, поэтому исполнители выглядели глуповато, тем более что все они были не первой молодости и без громкой музыки напоминали компанию обколотых, обкуренных или просто пьяных дядек в тесноватых нарядах. Володя понятия не имел, о чем они пели. Ему было не до того.

— Привет, — произнес он внезапно севшим голосом.

Глеб повернулся. Его глаза недоуменно округлились.

— Ты?

— Как видишь.

Глеб щелкнул пультом, выключая телевизор. Наступившая тишина была густой и плотной, как молочный кисель. Казалось, и на улице все смолкли. Не было слышно ничего, кроме дыхания двух мужчин. Напряжение стало таким сильным, что еще немного — и послышался бы треск от разряда электричества.

Володя не выдержал первым:

— Я не знал, что ты на больничном. Иначе обязательно принес бы что-нибудь. — Володя развел руками. — Неудобно получилось, что с пустыми руками.

— Спасибо, мне ничего не нужно, — сухо ответил Глеб.

Володя подошел ближе.

— У тебя повязка на груди. Что случилось?

— Да так, ничего серьезного.

Снова повисла пауза, которую на этот раз прервал Глеб:

— Сдается мне, ты не просто так пришел. Верно?

Володя почувствовал, как вспыхнули щеки. И уши.

— Верно, — признался он.

— Садись и рассказывай. — Глеб указал на стул в углу комнаты. — Если ты не против, я останусь лежать.

— Конечно. — Володя неуклюже, с грохотом поставил стул рядом с диваном. — Я не займу у тебя много времени. — Поймав на себе изучающий взгляд Глеба, он смутился: — Что, сильно изменился?

— Не думаю, что больше, чем я.

— Ты отлично выглядишь.

Глеб промолчал, и от этого Володе стало не по себе. Он решил сразу начать с главного, потому что дружеский разговор у них явно не клеился.

— Если честно, я пришел к тебе за помощью. Не себе. Рите.

Глеб приподнялся. Он старался казаться равнодушным, но у него плохо получалось скрывать свои чувства.

— Что с ней?

— Она… Она пропала. То есть ее похитили.

— Что значит «похитили»? — Глеб смотрел на Володю, но тот молчал. — Ты отвечаешь за свои слова? Уверен, что вы не просто поссорились и она ушла?

— Возможно, тебе это будет неприятно услышать, но мы — счастливая пара.

— Прошло пятнадцать лет, и мне безразлично, счастливы вы или нет. — Скривившись от боли, Глеб снова опустился на диван. — Я спросил, потому что если она просто ушла от тебя, то я не хочу выглядеть трепачом перед серьезными людьми.

— Поверь, — торжественно произнес Володя, — я ни секунды не сомневаюсь, что ее похитили.

— Как давно она исчезла?

— Уже несколько месяцев прошло.

— И ты только сейчас явился ко мне?

Возмущенный до глубины души, Глеб поднялся с дивана и, с трудом передвигая ноги, подошел к окну.

— Ты пробовал искать ее в моргах, в больницах… короче, везде, где принято искать в таких случаях?

— Ее там нет. А если бы была, мне бы уже позвонили.

Глеб посмотрел на Володю так, будто тот неожиданно заговорил по-японски.

— Ты… Просто нет слов! — Он бессильно опустил руки. — Напиши мне номера мобильных телефонов. Твой и ее. — Глеб подал ему блокнот. — Как только что-то узнаю, я свяжусь с тобой.

Володя понял, что разговор закончен, и, поднявшись со стула, отнес его на место. Глеб стоял к нему спиной. Выходя из комнаты, Володя сказал:

— Спасибо.

Глеб не повернулся и не ответил.

Володя вышел из квартиры и осторожно захлопнул за собой дверь. После этой встречи он почувствовал себя в сто раз гаже, чем до нее.

Почему-то встреча с прошлым порой преподносит именно такие ощущения. Настоящее шепчет, что мы идем верным путем, но стоит заглянуть в блеклые глаза минувшего, как мы, словно в зеркале, видим, чего достигли, а чего нет. К сожалению, это мутное зеркало показывает нам то, чего вовсе не хочется видеть. И мы продолжаем свой путь в надежде, что никогда больше не придется почувствовать, как под сердцем зашевелится мерзкая гадюка горечи от встречи с прошлым.

* * *

Чтобы раздобыть информацию о Рите, Глеб решил обратиться к майору Евгению Юрьевичу Чалкину. В далеком прошлом он был просто лейтенантом, которого Глебу, когда они оставались вдвоем, было позволено называть Женей. В Югославии Глеб воевал под его началом, и вместе они съели не один пуд соли, сдобренный по́том, кровью, а то и слезами. Женя всегда говорил, что, если в мирной жизни возникнет такая нужда, Глеб может рассчитывать на его помощь. И сегодня Глеб вспомнил о своем боевом командире, работавшем сейчас в полиции.

Одолеваемый сомнениями, он взял в руку мобильный телефон. Какой же он теперь Женя, если дослужился до важного поста и, наверное, умудрился, как все тамошние старшие офицеры, отрастить солидное пузцо? Возможно, и не помнит он тех, с кем воевал да виноградный самогон в окопах пил. Но, отмахнувшись от этих мучительных вопросов, как от мошкары, Глеб решил позвонить, не откладывая разговор на потом. Это было непростой задачей, потому что не любил он просить о чем-то, пусть и своих. И свой ли ему теперь майор Евгений Чалкин?

«Будь что будет», — сказал себе Глеб и набрал телефонный номер.

— Алло! — бодро ответил знакомый голос бывшего командира.

— Привет, Женя!

— Кто это? — неуверенно спросили на том конце. — Я вас что-то не узнаю…

— Глеб Жеглов. Если еще помнишь такого.

— Глеб? Помню конечно! — Женя радостно хохотнул. — Как я могу забыть дружка боевого?

— Как ты?

Вместо ответа Глеб услышал, как Женя, прикрыв микрофон рукой, сказал:

— Ирочка, эти бумаги на стол положи. Я через две минуты подпишу. — Он кашлянул в трубку и виновато пояснил: — Прости, но от работы не убежишь.

— Это ты извини, что отвлекаю. Давай я сразу к делу перейду, ладно?

— Конечно, — с облегчением выдохнул Женя. — Говори, что стряслось.

— У меня близкий человек пропал. Найти нужно. — Подумав, Глеб добавил: — Муж считает, что ее похитили.

— Та-а-а-ак, пропала… Ну хорошо. — Женя задумчиво помычал. — Что ж, давай ее имя и фамилию, я по своим каналам пробью. Потом отзвонюсь тебе.

— Спасибо, брат, — растроганно поблагодарил Глеб. — Ее зовут Рита Соколова, девичья фамилия — Белякова. Я сейчас у мужа отчество узнаю.