Книги онлайн и без регистрации » Приключение » Стоять в огне - Богдан Сушинский

Стоять в огне - Богдан Сушинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 69
Перейти на страницу:

— Говорит подполковник Ранке. Как вам живется на лоне природы, господин гауптштурмфюрер? Какие перспективы открываются перед вами из бойниц средневековых башен? Не хотите ли вы?…

— Радужные, господин подполковник, радужные, — раздраженно перебил его Штубер. Он недолюбливал Ранке и не намеревался ни скрывать этого, ни распространяться о пейзажах и своем настроении.

— Вы оптимист, Штубер. А вот в резиденции гауляйтера все еще не могут толком понять, чем мы с вами, собственно, занимаемся, если партизаны окончательно обнаглели и совершенно потеряли чувство страха? И это в районе, где базируется отборный отряд «Рыцарей Черного леса».

Штубер не знал, какого именно мнения о нем в ставке гауляйтера. И не был уверен, что там вообще помнят о существовании такой группы. Однако в том, что Ранке откровенно завидует ему и стремится поскорее выжить из крепости, он не сомневался.

— Мой отряд еще только формируется. Пока что мы ведем специальные тренировки, — напомнил он шефу местного отделения абвера. — Вам отлично известно, что…

— И все же, я думаю, пора ощетиниваться. Вы знаете о том, что в Медоборском лесу появился партизанский отряд «Мститель»? Так вот, за последнее время он практически парализовал весь участок железной дороги от Роставы до Копыля. Отряд пока небольшой, но хорошо наладил связи с подпольными группами окрестных сел.

— Да, это очевидно.

— По нашим данным, отряд создан недавно, всего лишь в феврале — марте. И сейчас активно пополняется. Как и ваша команда, — язвительно уточнил Ранке. — А это, как вы понимаете, благоприятный для нас период. Нужен надежный человек, способный внедриться в подпольную сеть, связанную с отрядом. Это позволит одним ударом…

— Понял, господин подполковник.

— Вот и прекрасно. Только решать нужно срочно. Вы можете назвать такого человека?

Штубер задумался. Кто знает, повезет ли его группе в дальнейшем, а пока что о состоянии ее подготовки будут судить по результатам операции в «Мстителе». «Но кого предложить? Должен быть кто-то из русских… Ворон? Сотник? Ангел?… — лихорадочно припоминал своих агентов. — Не то, все не то! Разве что Звонарь?… А что, это кандидатура. Тем более что после сегодняшних “развлечений” он преспокойно сможет выдавать себя за человека, бежавшего из лагеря военнопленных, из полиции, гестапо — да хоть из ада… Об этом позаботимся».

— Желаете встретиться с ним лично? — спросил Штубер у подполковника, еще не называя кандидата.

— Завтра же, в десять утра. Кто он? Кличка?

— Звонарь.

— Звонарь? Кличка в общем-то знакомая. Сейчас мои люди заглянут в соответствующее досье. Надеюсь, он именно тот человек?

— Полагаю, именно тот. Однако не следует думать, господин подполковник, что я собрал под свои знамена весь цвет немецкой разведки и диверсионных служб.

— Я далек от этой мысли.

— Поэтому остановимся на формуле: даю лучшее из того, что мне досталось. — Штубер специально подчеркнул это, чтобы, в случае провала Звонаря, иметь моральное право не нести слишком суровой ответственности за агента, о котором и сам был невысокого мнения и на которого не слишком полагался. Он ведь и рекомендует этого Звонаря только потому, что под рукой нет никого более стоящего.

9

Отдохнув несколько минут в рощице за селом, Крамарчук быстро проскочил широкую, прорезанную ручьем долину и, осторожно оглядевшись, вошел в лес.

Розовато-седое солнце осталось где-то за холмом, здесь же, на равнине, в лесу, уже царил вечерний сумрак, каждый куст обретал какие-то причудливые, отпугивающие очертания. И небо, бесцветное и холодное, растворялось в хмурых вершинах елей.

Избегая тропинок, он шел напрямик, через заросли и крутые овраги, в которых можно было бы укрыться в случае опасности. Смерть Корнева потрясла сержанта. Федор принял его пулю. Это он должен был погибнуть, он!… «Что кричал этот предатель? «Беркут»? Почему? Догадался, что мы из группы Беркута? Но ведь все было предусмотрено: и карабины, и полицейские повязки на рукавах…»

И тут он вспомнил Княжнюка, в хате которого была полицейская засада. Там, возле сарая, старик тоже назвал его Беркутом. Точно, он так прямо и сказал: «Ведь ты — Беркут?!» Тогда он решил, что Княжнюк не знает Беркута в лицо, никогда не видел его и лишь случайно догадался, что перед ним партизан. Однако теперь Крамарчук допускал, что всему этому можно найти иное объяснение. Хоть издали, но Княжнюк все же видел Беркута во дворе у Лесича. И, если бы на Беркуте была эсэсовская форма, он сказал бы эти слова ему самому.

Да, к сожалению, командир не учел того обстоятельства, что его, Крамарчука, может подвести внешнее сходство с ним. Впрочем, сам он тоже обязан был предусмотреть такой поворот событий. А коль так — в отряде не должны знать об ошибке Беркута. Пусть для всех остальных останется загадкой, почему Кравчук схватился за оружие.

Неизвестно, замечал ли это Беркут, но он, Крамарчук, как только мог, поддерживал его авторитет в группе. Это там, в доте, он иногда мог сделать вид, что приказ новоиспеченного лейтенантика для него ничего не значит. А здесь все было искренне. Потому что он искренне удивлялся бесстрашию Беркута, его необъяснимой выдержке, умению рисковать.

Странное дело, иногда ему казалось, что страх перед гибелью, который заставлял содрогаться сейчас миллионы людей, Андрею Громову вообще неведом. Во всяком случае, внешне Беркут никак не проявлял его.

Их встреча тогда, в сорок первом, после гибели Зотова, была недолгой. Выступив ночью в поход к линии фронта, они уже на рассвете нарвались на засаду, встряли в бой и, отходя, потеряли друг друга из виду. При этом Крамарчук был убежден, что Громов погиб вместе с остальными ребятами. Но не прошло и недели, как состоялась его новая встреча с лейтенантом.

Крамарчук и сейчас до мельчайших подробностей помнит тот жестокий бой, когда их, семерых окруженцев (Николай случайно наткнулся на эту группу в лесу), пробивавшихся к своим, обнаружил отряд карателей. Фашисты сразу же вытеснили их из леса и окружили в полуразрушенном доме на окраине хуторка. Сколько они еще смогли бы продержаться тогда? Наверное, считанные минуты. Трое уже погибли. Корнев, Костенко и Бужич хотя и продолжали отстреливаться, но были ранены. Да и оставалось у них всего-то по обойме на винтовку.

Перед последней атакой вермахтовцы дали себе и им небольшую передышку. Заправившись шнапсом, они с издевкой приглашали к себе в гости. «Рус Ваня, сдавайся за стакан водка! — решил доконать их какой-то ротный полиглот. — Убьешь комиссар — два стакан!» А потом, нахохотавшись, пошли в полный рост. Красноармейцы подпускали их поближе, кольцо сужалось… спасения ждать было неоткуда, и вдруг произошло невероятное: буквально за секунду до того, как Николай скомандовал своей группе «Огонь!», — из густых зарослей оврага ударил длинной прицельной очередью ручной пулемет. Он вклинился в эту военную драму настолько неожиданно, что немцы на какое-то мгновение оцепенели. Этого было достаточно, чтобы пятеро или шестеро из них так и остались лежать возле руин. Остальные залегли и, отстреливаясь, начали отползать к хутору. Но пулеметчик сумел перебежать извилистым оврагом им в тыл и снова открыл огонь, на сей раз пристроив свой пулемет на развилке ветвей старого дуба. И тогда, решив, что их окружают, гитлеровцы не выдержали и врассыпную бросились к лесу.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?