Младший сын мэра - Ольга Рузанова

К счастью, начинается застолье. Один за другим сыплются тосты, подарки. Между ними орет музыка, и Денежка больше не приседает мне на уши.

Воспользовавшись тем, что Артур утащил ее на танец, выхожу из-за стола и иду на открытую часть террасы покурить. Подперев плечом вертикальную балку, выбиваю из пачки сигарету и, прикурив ее, вдруг вижу, как ко мне выходит Карина.

— Охеренно выглядишь, Карина, — проговариваю, осматриваю девочку с ног до головы.

Она изменилась немного. Стала женственней, округлилась в критических местах, исчезли подростковая угловатость и резкость движений.

— Спасибо, — снова розовеет она.

Становится рядом, а я, протянув руку, пропускаю сквозь пальцы шелковистые русые пряди. Она смущается, но придвигается ближе. Так, что ее обнаженное плечо касается моего пиджака.

— Кирилл, я спросить хотела.

— Спрашивай.

— Ты уже точно там останешься? Сюда не вернешься?

— Уже точно останусь там.

Она шумно вздыхает и вдруг улыбается.

— А ты знаешь? Я тоже решила перевестись в столичный вуз…

— Ого! Серьезно?

Было бы неплохо. Я бы с удовольствием помог ей там… освоиться.

— Да, папа обещал посодействовать. Так что…

— Встретимся в столице… — делаю последнюю затяжку и, затушив сигарету, обнимаю Карину за плечи и прижимаю к себе.

Она сама тянется за поцелуем. Склонившись, накрываю пухлые губки своими. Мягко, невинно. Торопиться не хочу, да и не место здесь. Не хватало, чтобы Денежка нас застукала.

Я остаюсь в ресторане до позднего вечера. Именинник, как обычно, в кашу. Денежка трется около меня, изредка убегая на танцпол попрыгать. Карина бросает на меня многозначительные взгляды, явно намекая, что хочет уйти отсюда со мной. Только мне ее порадовать нечем, потому что я уже сказал Насте, что довезу ее до дома.

Да и начинать я здесь с Кариной ничего не хочу. Пусть в Москву для начала переберется, а там разберемся.

Прощаясь с ребятами, договариваемся в субботу встретиться на турбазе, где уже давно было запланировано отметить окончание учебного года.

Уходя, незаметно подмигиваю Карине. Настя не замечает, потому что вперед меня уже бежит к моей машине.

— Я скучала по твоей Ауди, — пристегивается и любовно проводить кончиками пальцев по панели.

— Я тоже. Думаю продать ее…

— Зачем?! — вскидывается она, — оставь, она мне нравится.

— Тебе перезвонили с «Капитала»? — перевожу тему, пока она не догадалась, почему именно я собираюсь продавать машину.

— Еще нет.

— Позвонят.

Я обратился к знакомому отца с просьбой взять к нему в строительную компанию Денежку. На практику с последующим трудоустройством. Она уже там практиковалась. Вроде, успешно. Настя вообще девчонка сообразительная. Умненькая, впитывает все, как губка. Но толковый спец из нее выйдет, если она усидчивости научится.

— А ты?

— Что я?

— Уже решил, где работать будешь?

— Думаю пока, — отвечаю уклончиво.

Так, за разговорами о будущем, доезжаем до ее дома. Сидим еще несколько минут, пока она в красках рассказывает, как представляли проекты наши ребята. Как Катюха напилась успокоительных, а потом ее тошнило в туалете, и как Кулемин забыл тему собственной работы.

Закинув голову, звонко смеется, а я вдруг отчетливо понимаю, что правда скучал. Не хватало мне там ее смеха и эксцентричности.

— Ну, ладно, я пойду… — вздыхает с сожалением, — увидимся в субботу?

Киваю и вижу, как она тянется ко мне с намерением попрощаться поцелуем. Фиксирую ее плечи рукой и подставляю щеку.

— Боишься меня? — спрашивает тихо хрипловатым голосом.

Коснувшееся моей кожи теплое дыхание посылает по шее россыпь холодных мурашек. Неожиданно.

— Нет, — усмехаюсь я и не успеваю среагировать, как кончик ее языка касается моей нижней губы.

Вдоль позвоночного столба проходит ток и ударяет прямиком в пах.

Слышу, как хлопает дверь. Стук каблуков по асфальту. Мелькающие в темноте стройные ноги и копна черных волос.

Дожили, бля…

— Тася, да откуда ты это знаешь?! — ору в трубку, как слетевшая с катушек истеричка.

— Мне Лиза сказала, — оправдывается подруга, — только вчера.

Меня сотрясает озноб, как от высокой температуры. На коже выступает холодный пот, и зуб на зуб не попадает.

Он снова это сделал! Он снова это сделал!

— Почему он мне не сказал, Тася?.. Я же спрашивала про работу… он не ответил!

— Я не знаю, — проговаривает она, но спустя несколько мгновений, добавляет, — вероятно, помнит, как ты отреагировала в прошлый раз.

В прошлый раз, когда я на эмоциях сиганула в озеро, он меня чуть не убил. Уехал на следующий день, а я потом две недели бронхит лечила.

Еще два месяца в подушку по ночам ревела, а потом сумела убедить себя, что все к лучшему. Что эти два года пойдут нам обоим на пользу. Я окончательно созрею и, дай Бог, поумнею. Он — успеет соскучиться и поймет, что лучше меня нет никого.

Я верила в это целый год! Я жила этой надеждой. Я ждала его, отсчитывая дни в календаре!

И что?.. Все оказалось напрасным! Он вообще не планирует возвращаться!

— Тася, что мне делать теперь? — произношу я тихо, — как мне жить?

— Может, стоит к Артурчику присмотреться? — неуверенно предлагает она.

— Не хочу я с Артурчиком.

— Ладно, ты только не расстраивайся и… Настя, очень прошу, держи себя сегодня в руках.

— Я постараюсь.

— Если тебе реально плохо, мы можем не ехать, — слушаю ее приглушенный успокаивающий голос, — хочешь, я останусь с тобой?

Об этом не может быть и речи. Я поеду. Сгрызу ногти до мяса, но буду вести себя достойно.

— Нет, Тась, мы поедем…

— Тогда возьми себя в руки, о’кей? Не падай в его глазах еще ниже.

— Хорошо, — шепчу я, прежде чем отключиться.

Сказать проще, чем сделать. Откинув телефон в сторону, падаю ничком на кровать и вгрызаюсь зубами в подушку. Из глаз неконтролируемо бегут слезы.

Я понимаю, что плакать мне сейчас нельзя. Я не смогу до вечера привести себя в божеский вид. Но и успокоиться тоже оказывается непосильной задачей.

Я только что ориентир потеряла, смысл жизни. Эта новость меня буквально размазала, разрушила до основания. А в груди снова пылает пожар. Как в тот день на даче у Артура.