Третье человечество. Голос Земли - Бернард Вербер

Пошел дождь. Капли замерзали, превращались в кусочки льда и хлестали его по лицу.

Бабочка должна взлететь к свету?

Давид увидел перед собой мигающую неоновую вывеску:

«Отель Икар». Он на мгновение застыл в нерешительности, но, учитывая, что в образе человека, воспарившего к солнцу, но рухнувшего вниз, когда оно расплавило его крылья, не было ровным счетом ничего утешительного, предпочел повернуться и зашагать в сторону бульвара Сен-Мишель (сей святой изрубил на куски не одного дракона). На глаза ученому попадались и другие, не столь символичные вывески, но что-то удерживало его открыть дверь и направиться к стойке администратора, будто он боялся, что его узнают, и тогда всем станет известно, что его выгнала из дому собственная жена под тем предлогом, что ей с ним стало скучно. В этой ночи, настроенной к нему крайне враждебно, Давид продолжал бродить по тротуарам. На смену снежной крупе пришел настоящий град.

На мгновение забыв о личных проблемах, Давид подумал, что погода с каждым годом все больше сходит с ума.

Наверное, по причине загрязнения и таяния льдов на Северном полюсе.

Наконец, ученый решил провести ночь в своем кабинете в Сорбонне, где имелся раскладной диван.

Он набрал у входной двери код и направился на кафедру эволюции. По дороге, шагая по длинным коридорам факультета, Давид скользил взглядом по портретам отцов-основателей этой науки, от Демокрита до его отца, Чарлза Уэллса, включая Аристотеля, Джордано Бруно, Бюффона, Жана Батиста Ламарка, Чарлза Дарвина и Грегора Менделя.

Тяжелое наследие наших предков, пытавшихся понять, кто мы, откуда взялись и куда движемся.

Давид подошел к кабинету и отпер дверь собственным ключом. Помещение показалось ему достаточно просторным, чтобы провести в нем первую ночь семейной драмы. Он почистил зубы в туалетной комнате и увеличил мощность обогревателя. Крыша звенела от града, лупившего по ней пулеметными очередями. Он был рад, что нашел на эту ночь пристанище, где ему не придется выслушивать упреки жены, искать понимания у детей или ощущать на себе жалость коллег.

На фоне расставания с женой Давид вдруг осознал, что за последние десять лет напрочь забросил научные исследования. Когда-то он собственноручно начертал на стене кривую эволюции, которая сначала поднималась от приматов к Homo sapiens, а затем резко уходила вниз и заканчивалась эмчами.

Справа перед ним красовались результаты собственных опытов. После успешного завершения проекта по созданию микролюдей он, в продолжение темы, попытался сотворить «наночеловечество», гуманоидов размером не 17, а 1,7 сантиметра. Давид целых три года бился над реализацией этого замысла, но это ни к чему не привело, и он в конце концов от него отказался.

Моим способностям к созиданию чего-то нового наступил предел. Всё, талант исчерпан. Я уже совершил дело всей своей жизни, и теперь мне остается лишь подумать о том, как прожить оставшуюся жизнь.

Ученый бросил взгляд на бесполезные крохотные яйца, которые ему так и не удалось превратить в маленьких живых человечков.

Аврора права, я стал неудачником, но даже не заметил этого, потому как увяз в комфорте, который мне дали семья и общественное положение. А почетное право возглавлять направление «Эволюция» еще больше лишило способности действовать. Былые успехи не позволяют мне одерживать победы в настоящем.

Нужно радикально поменять жизнь, потому что я на всех фронтах потерпел поражение – не состоялся в науке, не состоялся как муж, не состоялся как отец, не состоялся как человек. Он посмотрел на живот, превратившийся в выдающееся брюшко, за которым ему даже не было видно собственных ног. И взглянул на фотографию участников последнего конкурса «Эволюция».

Пожалуй, Аврора права и здесь, мне, вероятно, нужно было выбрать других победителей. Я по полной использовал систему, которая работала, но теперь сломалась. Поэтому мне необходимо совершить «метаморфозу».

Давид вздохнул, почувствовав себя старым, одиноким и никому не нужным. У него возникло желание с кем-нибудь поговорить.

Он вновь подумал о Наталье Овиц, карлице-полковнике, которая когда-то, во время работы над проектом по созданию микролюдей, свела вместе его и Аврору. Ему было известно, что, поработав в должности советника президента, эта женщина, после того как Друэн стал Генеральным секретарем ООН, возвысилась до ранга посла Франции при этой международной организации.

Зная, что она живет в Нью-Йорке и что там сейчас одиннадцать часов вечера, ученый набрал номер.

Трубку сняли после пятого звонка.

– Что заставило вас позвонить мне в столь поздний час, профессор Уэллс?

– У меня проблемы.

– Не знаю, смотрите ли вы новости, но мы все сегодня столкнулись с одной большой проблемой. К нам несется огромный астероид, и мир стоит на грани катастрофы. Ваш жизненный кризис вполне подождет до того момента, когда человеческому виду будет гарантировано выживание, – иронично ответила Наталья.

Она подождала несколько долгих секунд и тихо добавила:

– Ну же, Давид, рассказывайте.

– У меня с Авророй все кончено. Психоаналитик сказал, что у нее начинается депрессия и велел ей изменить образ жизни. В итоге она меня выгнала.

Наталья Овиц ничего не ответила, будто оценивая ситуацию. Затем промолвила:

– Я несу ответственность за ваш союз, Давид, и поэтому хочу вас поддержать. Так получилось, что завтра я еду в Микроленд, чтобы от имени французского государства доставить туда телескоп последнего поколения, как раз для того, чтобы справиться с кризисом, вызванным астероидом «Тейя-13». Мне кажется, мы могли бы совместить приятное с полезным. Как насчет того, чтобы полюбоваться нашими творениями, обосновавшимися на Азорских островах?

14.

Кто ко мне обращается?

Послание неземное и очень невнятное, но я тем не менее могу его расшифровать.

Сигнал идет издалека, но я могу разбить его на слова, а из тех, в свою очередь, выстроить фразы.

Сообщение становится все более разборчивым.

Готово! Я уловила его смысл. У меня спрашивают:

«Кто… ты?»

15.

– Я… тороплюсь.

Выйдя из бетонного цветка, служащего собором, Эмма-109 и Эмма-666 вновь сели в «роллс-ройс» и покатили в центр города.

Женщина-шофер вела машину старательно и плавно. И вот наконец показались очертания королевского дворца, также выполненного в виде цветка. Однако темой архитектурного решения Эмма-109 выбрала не белую розу, а сиреневый лотос.

Они вошли в основание цветка и поднялись на самый верх, где в желтой сердцевине располагался круглый зал, из окон которого открывался великолепный панорамный вид на Микроленд. Из этой точки, расположенной на значительной высоте над землей, королева и папесса могли любоваться не только городом, но и всем Флоресом. Более того, они даже могли видеть другие острова Азорского архипелага, например Корво.