Сумерки хищников - Марк Леви

Витя громко хлопнул ладонями о стол:

– Хватит! Когда вы закончите переругаться, можно начать?

* * *

Кибератака началась в одиннадцать вечера. Со смартфонов объектов были отправлены запросы на переводы средств. Хакеры напряженно ждали, когда от банков придут автоматические коды для подтверждения операций.

К 23:10 список был полон.

В 23:15 команда взяла под контроль смартфоны сотрудников банка. Они подтверждали переводы один за другим, обходя третий, и последний, уровень защиты. Дженис считала «если». Оставалось только запустить процесс перевода.

В 23:30 Алик дал сигнал к началу.

Все взгляды устремились на экран на стене. Хакеры дружно задержали дыхание.

Накопления объектов таяли с головокружительной скоростью, а число в окошке счетчика, показывающего собранную сумму, все росло.

10… 20… 50… 100… 150… 200… – цифры стремительно менялись – 220… 230… 240… 250 миллионов.

После вздохов облегчения донжон огласил шквал аплодисментов, когда на экране отразилась итоговая сумма: 298 миллионов долларов, похищенных за несколько минут. Намного больше, чем предполагалось.

– Мы только на середине пути! – напомнил Алик. – Как только банки поймут, что произошло, они сделают все возможное, чтобы вернуть деньги. Нужно их спрятать. Оставлять их на одном счете, пусть даже на Джерси, слишком рискованно. В JSBC хранятся накопления самых отъявленных негодяев современности, руководство банка может легко поддаться их требованиям и выдать банковскую тайну, так что нас сцапают.

– Что ты предлагаешь? – спросил Матео.

– Стереть все следы этих миллионов, сразу же вложив их в криптовалюту, как говорила Корделия.

– Думаешь, люди, которым мы хотим помочь, смогут выплатить долги криптовалютой? Большинство из них, скорее всего, даже не знают, что это такое, – обеспокоилась Екатерина.

– Мы пришлем им руководство по конвертации криптовалюты в обычную валюту. Это не сложнее, чем пользоваться кредиткой.

– Ты правда считаешь, что можно обменять на криптовалюту почти триста миллионов с только что открытого счета и не вызвать никаких подозрений? – саркастически спросила Корделия. – Все равно что отправиться на Джерси первым же самолетом и потребовать наши денежки лично!

Екатерина невольно улыбнулась. Алик раздраженно взглянул на Корделию и продолжал:

– Вчера Дженис спросила у нас, можем ли мы проникнуть на серверы JSBC другим путем. Нам удалось внедрить руткит[1] в их системы, так что это дает нам большую свободу маневра, если, конечно, мы сами себя не выдадим. Обнаружение этой программы будет иметь серьезные последствия, поэтому…

– Вам с братом удалось внедрить руткит на серверы JSBC всего за день? Да ладно! – опять перебила его Корделия с тем же сарказмом в голосе.

– Сейчас не лучшее время, чтобы хвастаться, – откликнулся Алик. – Но да, удалось, и он дает нам высший уровень доступа и к тому же оснащен собственной системой безопасности. Если какой-нибудь пользователь слишком близко к нему подберется, он самоуничтожится. Разумеется, в таком случае мы потеряем все наши привилегии, что было бы прискорбно. Поэтому важнее всего было действовать методично.

– Было? – переспросила Дженис.

– После обеда мы с Витей поработали над программами JSBC. Для начала мы увеличили максимальную сумму операций, не требующих верификации. Поскольку покупки электронных валют не проходят через центральные банки, никто не сможет их проследить, и уж точно не обнаружит деньги, которые мы перечислим жертвам. Вы сейчас поймете, как это работает, если, конечно, у Корделии не осталось других вопросов…

Та показала ему средний палец и капитулировала.

– Сегодня ночью, – продолжал Алик, – мы будем покупать биткоины, эфириум, рипл, лайткоины, все, что вам угодно, траншами по тридцать тысяч долларов, то есть чуть меньше установленной нами максимальной суммы. И будем переводить их в электронные кошельки.

– Я не слишком сильна в математике, но получается, что кошельков нужно много, – заметила Дженис.

– Около десяти тысяч, столько же, сколько жертв, которым мы собираемся переводить деньги, – пояснил Алик.

– Подожди, Метелик, – вмешался Витя, – вот увидишь, это потрясающе.

Чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, он принялся стучать по клавиатуре. На большом настенном экране открылась главная страница сайта компании, специализирующейся на обеспечении безопасности криптоактивов.

– «Леджер»! Они лучшие… и наши други, – гордо объявил Витя. – Под их защитой деньги будут в большей безопасности, чем все золото форта Нок!

– Нокс, а не Нок, – поправила его Дженис.

Никак не отреагировав, Витя описал дальнейшие действия. Операцию следует завершить раньше, чем банки проснутся. Время было уже позднее, так что каждый вернулся к работе.

* * *

В 23:30 программа IRS[2] распознала серию финансовых операций, исходящих с острова Джерси. Их перечень был автоматически передан в инспекцию федеральной налоговой службы США.

* * *

В 01:57 Шелдон тихонько встал, стараясь не разбудить спящую рядом жену. Заглянув в туалет, он решил заморить червячка и направился на кухню. По дороге он включил смартфон и нахмурился: с десяти вечера ему не пришло ни одного нового сообщения. Обычно за ночь в почте скапливались письма от сотрудников, работающих за границей. Должно быть, перебой связи. Перекусив, он вернулся в спальню и лег, от усталости не задаваясь никакими вопросами.

* * *

В шесть утра один банковский менеджер придет в свой офис, расположенный в одном из небоскребов Сити. За окном в бледно-розовом рассветном свете будет просыпаться Лондон.

Налив себе чая, он усядется перед компьютером и, в свою очередь, удивится: два его клиента вывели все средства со счетов непонятно куда. Именно он поднимет тревогу и посеет панику, которая за день охватит пять финансовых учреждений и сокрушит пятьдесят преступников в белых воротничках.

– Почему Витя и Алик решили использовать электронные кошельки во время операции?

– Перевод долларов в криптовалюту был единственным способом замести следы и скрыть предназначение денег. Белый хакер высокого уровня – банки наверняка наймут не одного в попытке вернуть похищенное – в конце концов проследит операции до счета в JSBC. Но ни один хакер в мире не сможет найти средства, которые мы перечислим семьям жертв инсулинового скандала.