Человек без собаки - Хокан Нессер

Или Робертом. Она знала, что не простит себе, если Роберт и в самом деле сунет голову в петлю.

Но Якоб?

Сможет ли она это выдержать?

Он льстил ей с самого начала. Сказал, что ее сценарий — как луч света, никакого сравнения с остальными двадцатью четырьмя. Ее женское честолюбие взлетело под облака. Он тут же принял ее на работу. Ей было двадцать семь, но она запала на него, как стосковавшийся по похвале подросток.

Ей понравилась и его честность. Когда он через полгода все же развелся с женой, Кристине оставалось лишь посмеяться над мрачным прогнозом своей подруги Карен: они никогда не разведутся! Как ты можешь быть такой идиоткой, не читала, что ли, ни одной книжки по психологии? Не знаешь цену таким обещаниям? Амёб вроде тебя надо стерилизовать!.. И только уже будучи беременной и когда свадьба была уже не за горами, Кристина узнала, что Анника, мать близнецов, опередила своего бывшего мужа по части поиска нового партнера для любовных игр. И узнала не от Якоба, а от Лизы, одной из его похожих на пантер дочерей-близняшек: «Только ты не думай, что вышибла маму из седла, она только и ждала, что появится кто-нибудь вроде тебя!»

Первая семья Якоба под предводительством нового альфа-самца переехала в Лондон почти одновременно с появлением на свет Кельвина — и память о них постепенно поблекла, как блекнут старые фотографии на свету. Вся это история, вообще говоря, была довольно странной, что-то там явно не склеивалось, но кому охота копаться в старом компосте?

Дом в Старом Эншеде был непомерно дорог, но у Якоба Вильниуса были и деньги, и положение в обществе. К тому же он был ведущим программы и всеобщим любимцем в новой, совершенно безликой, тотально оцифрованной телевизионной студии. Он каким-то образом удержался и пересидел двух шефов, что не удавалось никому из рожденных земной женщиной сотрудников. В нем и в самом деле была какая-то изюминка, даже Карен это признавала, а вот в чем именно эта изюминка заключается… Об этом лучше не думать, решила она тогда. Он заполучил жену на двенадцать лет моложе, думала иногда Кристина в припадке самолюбования. Ему выпал счастливый билет, и он никогда меня не оставит, пока я соглашаюсь заниматься с ним любовью дважды в неделю. А если я умру от полового голода, сама и буду виновата.

Но это грызущее чувство недовольства в последние месяцы становилось все сильнее. Надо признаться, что это так. Она чувствовала острую необходимость… в чем? — спросила она себя, выходя из ванной. В чем необходимость? Наказать его? Курам на смех — и что она выиграет, если каким-то образом накажет Якоба? Что ей вообще лезет в голову?

Но мысли и чувства отказывались сотрудничать. В этом-то и беда. Именно в этом вся беда.

Примитивная я дура, обругала она себя, снова залезая в двуспальную кровать и стараясь держаться подальше от мужа. Одно только хорошо — то, что я понимаю, где собака зарыта. А жизнь — мутная жижа в лохани. Bonjour tristesse.[14]

И что теперь делать? Нет, вернее поставить вопрос по-иному: и что бы мне хотелось теперь делать?

Что делать с моей жизнью, которая постепенно становится все более невыносимой?

Но найти ответ на этот сложный вопрос она не успела, потому что сон наконец смилостивился над ней. Самое время — до пробуждения Кельвина осталось не больше трех часов.

Когда разразился весь этот скандал, ей позвонила мать и спросила, не причастен ли Якоб к тому, что Роберта выбрали для этой скотской программы?

Нет, не причастен, сказала она, что за абсурдная мысль, но не удержалась и в тот же вечер спросила Якоба.

Ей показалось, что он впервые за все время их совместной жизни по-настоящему разозлился.

— Кристина, — сказал он. — Что это за инсинуации? Ты же и сама все знаешь. К тому же тебе известно мое мнение о Линдманнере и Кранце.

— Извини, я не хотела тебя обидеть. Мама спросила. Они там совершенно вне себя.

— И я это понимаю, — успокоился Якоб. — Но знаешь, во всей этой истории есть и хорошая сторона. Им теперь будет куда труднее выбивать деньги под подобные проекты.

— Ты хочешь сказать, что подвиг Роберта сыграл какую-то положительную роль?

— А почему бы и нет? Если народ хочет смотреть на подобные эксцессы, порноканалы предоставляют куда больший выбор.

В этом он прав. Если исключить порнофильмы, во всей телевизионной развлекаловке можно выделить три уровня. На самом низком — все эти рвотные реалити-шоу. В середине — викторины и сериалы, диванные посиделки и так называемые общественные программы. А на самом верху — старая добрая драма. Ее величество драма. Теперь драма называлась как-то еще и держалась в основном на всенародной славе семидесятых и восьмидесятых. Но именно там и расположился Якоб со своей программой. Там все было по-другому. Даже зрительскому рейтингу особого значения не придавалось — только качество и международные призы.

Но, как ни расставляй оценки, как ни классифицируй, ясно было одно: Роберт, ее брат, оказался на самом дне. Дай-то бог, чтобы это была короткая слава, но два миллиона зрителей Якобу не удалось собрать на всех шести последних программах, вместе взятых. За исключением последнего фильма затворника с Форё,[15]но тут не о чем даже и говорить. Как бы то ни было, the show must go on.

Сидя дома с новорожденным Кельвином, она была уверена, что не захочет вернуться на телевидение, но, когда этот вопрос встал, у нее не было выбора. Еще год, решила она. Год, и не больше.

Год закончился первого ноября. Уже дело идет к Рождеству, а у нее все еще проклевываются идеи, она все еще рисует этот дурацкий, всеми охаянный сценарий про хорошего, но безвольного премьер-министра, страну на грани кризиса, и так далее, и тому подобное.

На двадцатое января у них заказана неделя на Мальдивах. Ну хорошо, смалодушничала она, после этого — всё. Надо искать что-то новое.

— Ты гонишь, — сказал Якоб. — Мы же никуда не торопимся.

— Может быть, остановимся и поедим? — Она снизила скорость до сотни.

Якоб покосился на Кельвина:

— А может, дождемся, пока кронпринц проснется?

— Ладно. О чем ты думаешь?

Он ответил не сразу:

— Как ни странно, о твоей семье. Готовый сценарий.

— Иди ты…

— Я не шучу. Своего рода критический документальный сериал. В Штатах такие уже делают, но до нас пока не докатилось. Что происходит в благополучной семье, когда случай…

— Я не хочу говорить на эту тему, Якоб. Если ты еще раз заикнешься об этом, я направлю машину в ближайшую скалу.