Люди и комиксы - Джонатан Летем

— Злоумышленники были в перчатках, — сказал он.

— Откуда вы знаете? — спросили мы.

— Резиновые перчатки оставляют осадок в виде порошка, — ответил он. — Вот почему собака чихает.

— Ах так.

Полицейские продолжали фотографировать.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить?

Старший отказался. Один из юнцов признался, что у него аллергия, такая же, как у собаки. Остальные полицейские рассмеялись. Эдди налила себе мартини. Полицейские пожали нам руки и удалились, оставив дежурный номер телефона. Шкатулка, запонки и прочие похищенные предметы все еще светились. Вдруг Эдди заметила, что полицейские оставили пульверизатор. Она взяла в руки баллончик и сказала:

— Не нравятся мне эти полицейские.

— Ты хочешь сказать, что они слишком молоды?

— Нет. Они всегда выглядят моложаво. Просто на улице это не так заметно. Там ты обращаешь внимание на форму, а в помещении становится ясно, что они едва достигли возраста, когда можно голосовать.

— Что ты собираешься делать с баллончиком? — спросил я.

Она вертела контейнер в руках.

— Ничего. А тебе полицейские не показались странными?

— Ты имеешь в виду того, который шепелявил?

— Он не шепелявил. У него дергался глаз.

— У одного из них тик, а еще один заикается. По-твоему, это странно?

Эдди продолжала рассматривать баллончик.

— Положи на место эту штуковину, — попросил я.

— Не беспокойся. Сама не знаю почему, но в них чувствуется что-то необычное. Как ты считаешь, они сами проявляют фотографии, Арон? Разве в полицейском участке есть специальная лаборатория?

— Вполне возможно.

— Думаешь, пропавшие вещи будут видны на снимках? Ну, те самые, которые выявил аэрозоль.

— Не исключено.

— Пусть спрей останется дома. Посмотрим, придут ли они за ним.

— Положи его на стол.

— Давай лучше спрячем баллончик подальше.

— Может быть, сейчас полицейские занимаются инвентаризацией в участке. Обнаружат пропажу и вернутся за ней.

— Так если мы спрячем…

— В таком случае у нас будет виноватый вид.

— Но мы же ничего не украли. Напротив — к нам залезли воры. Полицейские просто забыли здесь баллончик.

— Лучше все же положить его на стол.

— Интересно, опрыскивают ли они участок, выясняя, что у них пропало?

— И поскольку спрей у нас…

— Они никогда не узнают, что случилось!

Эдди пронзительно захохотала. Я тоже рассмеялся. Мы сидели на диване. Подвинулся к ней поближе, и мы веселились, как обезьяны в зоопарке. Потом я положил руку на баллончик.

— Дай его мне, — сказал я.

— Отпусти. — Она перестала смеяться и прижала к себе контейнер. Я тянул его в свою сторону, она — в свою. Мы боролись за спрей.

— Отдай, — настаивал я, а сам отпустил баллончик и начал щекотать Эдди. — Отдай, отдай, отдай!

Эдди изобразила на лице гримасу и отстранилась от меня.

— Не смешно, — заключила она.

— Полиция потеряла свой спрей! — воскликнул я, продолжая щекотать ее.

— Не смешно, не смешно.

Она шлепнула меня по рукам и встала.

— Ладно. Ты права. Совсем не смешно. Положи эту штуку на стол.

— Давай вернем ее. Ты же сам говорил.

— Я слишком устал. Пока спрячем. Вернем завтра.

— Хорошо. Я сама спрячу. Закрой глаза.

— Не хочу играть в прятки. Закроем спрей в каком-нибудь тайнике.

— К чему такой ажиотаж? Можно просто положить его на стол.

Она положила баллончик на стол рядом со светящейся шкатулкой.

— А вдруг кто-то еще проникнет в нашу квартиру и похитит его? Не исключено, что к нам ворвется полиция.

— Ты все усложняешь.

Я приблизился к столу.

— Просто я устала. — Эдди притворно зевнула. — Какой тяжелый день.

— Мне плевать на похищенные вещи. Даже скучать по ним не буду.

— В самом деле?

— Ненавижу телевизор и факс. Терпеть не могу шкатулку.

— Посмотрим, что ты скажешь завтра, когда их изображение исчезнет навсегда.

— Я люблю только тебя одну.

Я схватил контейнер с аэрозолем. Эдди также уцепилась за него.

— Отпусти, — проговорила она.

— Люблю тебя одну. Ты смысл моей жизни. Мы вновь стали бороться за спрей. Вместе упали на диван.

— Мы поставим его на стол, — предложила Эдди.

— Хорошо.

— Отпусти.

— Сначала ты.

— Нет, давай отпустим вместе. Разом. Мы поставили баллончик на стол.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросила она.

— Вполне возможно.

— А о чем ты думаешь?

— О том же, о чем и ты.

— Я ни о чем не думаю.

— И я тоже.

— Обманщик.

— Скорее всего у нас ничего не выйдет, — предположил я. — У полиции нет такой ерундовины.

— Но почему бы не попробовать?

— Не стоит.

— Ты же говоришь, что ничего не получится.

— Прекрати. В баллончике отравляющие вещества. Видела, как они закрывали собаке морду?

— Но сами-то они никак не предохранялись. К тому же я спрашивала у них, когда ты выходил в другую комнату. Полицейские ответили, что делают это для того, чтобы избавить нас от неприятного зрелища. Оказывается, пес ест очень неряшливо. Аэрозоль показывает то, что он проглотил незадолго перед экспериментом. По их словам, картина отвратительная.

— Теперь, по-моему, ты врешь.

— Давай посмотрим.

Я вскочил на ноги.

— Если обрызгаешь меня, получишь сдачи, — крикнул я.

Струя аэрозоля ударила в меня. Мокрый туман окутал все мое тело, словно парашют, опустившийся сверху. Возник образ Лусинды. Вокруг нее распространялось бледно-розовое свечение.

Лусинда стояла абсолютно голая. Короткие волосы, как в те времена, когда мы жили вместе. Голова покоится на моем плече, руки обнимают мою шею. Она прильнула ко мне, к моей рубашке и жилету. Груди прижимаются к телу, однако я не ощущаю прикосновения. Колени упираются в мои ноги. Отступаю назад, но Лусинда следует за мной. Светящаяся и бестелесная. Поворачиваю голову, чтобы увидеть лицо. Оно выражает безмятежное спокойствие. Глаза полуоткрыты.