Угроза для Рима - Алексей Суслов

Спустя минуту бездыханное тело Иоанна Павла Третьего вынесли из Замка Святого Ангела и увезли в неизвестном направлении. Пишущая братия гуляла в эту ночь как никогда, Вашингтон был полон костров, на которых жглись сочинения почившего Папы. Мир перечеркнул страшную невидимую черту, за которой была беспросветная Тьма. Плачьте, несчастные люди!

Эпилог

Пьетро Шкани, брат Тимофей и один влиятельный медиа-магнат уютно расположились в летней беседке в Швейцарских Альпах, жуя новозеландское коки. Их лица пылали алыми пятнами как у возбуждённых юнцов, увидевших в реке голую бабу. Весь разговор сводился к отмыванию нелегальных потоков евро через "Банк Ватикана". Шкани возмущался жадностью брата Тимофея, дававшего откат в 10%. Это возмутительно, столь мало можно было дат какому-нибудь эльзасскому фермеру с дюжиной спиногрызов!

– У вас руки в крови, скрытнейший наш брат Пьетро! – мелодично протянул Тимофей, глядя на порхавшую бабочку, столь грациозную, что он сравнил её со своей тринадцатилетней племянницей. – На вашей совести русский кардинал, у которого на вас были разоблачительные документы, и русский президент, а теперь вот и Папа, почивший от вашей коварной руки злодея. 10% – это потолок ваших возможностей. Твоих возможностей, ПЁТР.

Бывший пресс-секретарь подавил улыбку, глумливую и мало привлекательную.

– Я старался для общего блага, – сказал он.

– Ну, так становитесь Понтификом, мать вашу! Вы поможем, подставим плечо, вольём в ваш сосуд необходимые силы. Нам нужны такие инициативные люди, мир меняется и кто-то должен им управлять в новых реалиях.

Шкани ушёл на теннисную поляну, лёг на прохладную траву. Странные чувства овладели им: ему хотелось плакать и смеяться. Он понял, что чрезвычайно измотан физически и духовно. Надо вспомнить слова Будды, что большое напряжение даёт малые силы. Остановись, добрый католик, сам Бог хочет твоего спокойствия!

Позже он мысленно прослеживал путь кардинала Соколовского и отметил, что ни одна живая душа не заподозрит руки могущественного тайного общества, чьим орудием стал отец Пьетро. А как ловко они обошлись с Сорокиным! Будь проклят этот русский горе-мечтатель, желавший натянуть на весь мир шкуру медведя! Сгинул как пыль, как сажа. Ну, жизнь штука сложная, не зарекайся завтрашним днём.

… Спустя 21 день Пьетро Шкани был провозглашён новым Папой, Петром II, чем напугал все земное окружение своей власти.

"Я взял это имя, имя большое и страшное, чтобы Католическая Церковь встала на новый, абсолютно чистый путь. Этот путь мы пройдём с терновыми венцами, в рубищах, но наши души очистятся, мы вытравим из них всякую грязь. Да будет проклят тот, кто встанет на пути этих душ! Да будет проклят сам дьявол, если он не захочет встать в наши ряды! Аллилуйя!"

На первой аудиенции Пётр II принял братьев. Брата Тимофея и брата Иосифа. А спустя 40 минут, в залу, заволоченную мраком с небес, вошёл президент Максвилл, с букетом жёлтых тюльпанов. Улыбка американца была стопроцентно искусительно-титанической. Хотелось дать ему немного денег, что бы он купил себе мыла и последовал примеру русского кардинала. Да, тот русский умер не своей смертью, но какая разница: нет человека – нет проблемы. Кто сказал?

Орден, самая могущественная организация человеческого влияния на массы, предложил новому Верховному Понтифику сделать из Католической Церкви светский институт, перенести центр управления в Нью-Йорк и заниматься исключительно благотворительностью. Папа задумчиво убрал прядь с невысокого лба, оглянулся на вошедшего секретаря и как-то глубокомысленно икнул. Шкани хотелось забыть, что он теперь ответственен за миллиард с лишним человеческих душ, чьё спасение напрямую зависит от его воли.

Нью-Йорк ждал. И Папа дрогнул, вызывая дрожь у сонма верных. Открытие резиденции Святейшего Отца затмило собой все события в радиусе целого месяца. Произошли два покушения на убийство. В перестрелке погиб один из охранников Ватикана, пуля попала ему в левый глаз. Наступили странные времена.

"Мы вошли во времена такого терроризма, что оставаться в Риме Папе просто страшно: всюду смерть и ненависть. Мусульманство превратили в цепного пса. Папа плачет со всеми вами. Плачьте и вы, дорогие и любимые ми дети! Враг близко, он уже одел наши домашние тапочки. Но этот враг уже не наш".