Афган - Родрик Брейтвейт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 99
Перейти на страницу:

Коммунисты берут власть

На следующий день начали действовать сторонники «Хальк» в армии. Первой выступила 4-я танковая бригада, размещенная у тюрьмы Пули-Чархи. Бригадой командовал безусловно верный Дауду офицер. Однако начальник его штаба Мухаммед Рафи и двое командиров батальонов — Мухаммед Аслам Ватанджар и Ширьян Маздурьяр — были членами НДПА и ключевыми участниками заговора. Ватанджар убедил своего командира, что, поскольку в городе беспорядки, следует приготовить к бою десять танков, чтобы их можно было в случае необходимости отправить Дауду на выручку.

Около полудня первая колонна приблизилась к президентскому дворцу Арк в центре города. Дворец был настоящей крепостью, и его охраняли две тысячи солдат с танками. Ровно в двенадцать Ватанджар приказал совершить первый выстрел в сторону дворца. Дауд в это время проводил заседание кабинета. Он велел министрам спасаться бегством. Министры обороны и внутренних дел выскользнули с черного хода, пытаясь организовать сопротивление. Но войска, лояльные «Хальк», уже захватывали ключевые объекты по всему городу, а вечером к 4-й бригаде присоединились десантники. Войска, верные Дауду, были нейтрализованы, арестованные лидеры НДПА освобождены, а самолеты, вылетевшие с базы в Баграме, начали бомбить дворец.

Советское посольство на южной окраине города попало под перекрестный огонь. Женщины и дети укрылись в подвале. Пули уже летали вокруг зданий посольства, а один противотанковый снаряд попал в дерево. Никто, однако, не пострадал.

Вечером группа десантников ворвалась во дворец и потребовала от Дауда сложить оружие. Дауд выстрелил и ранил их командира, но в последовавшей перестрелке погиб, как и все члены его семьи (по данным некоторых источников, их убили хладнокровно, когда бой уже закончился). Министр обороны погиб, когда дивизия, которую он вел к городу, попала под бомбы. На следующее утро, после интенсивных боев по всему Кабулу, сопротивление прекратилось. НДПА заполучила власть ценой жизни сорока трех военных и ряда гражданских лиц. Среди раненых был Гулябзой. На тот момент это был самый кровавый случай смены власти в Афганистане.

Хотя многие обвиняли СССР в причастности к перевороту, не ясно, знали ли о нем вообще советские власти. Несмотря на тревогу, вызванную заигрываниями Дауда с Западом, советская политика — дружить с тем афганским правительством, которое в данный момент у власти, — в прошлом оправдывала себя, и не было никаких оснований полагать, что она не даст удовлетворительных результатов в дальнейшем. Для советских чиновников в Кабуле, в том числе для представителя КГБ, переворот явился громом среди ясного неба. Лидеры НДПА не предупреждали их и не советовались, будучи уверенными, что Москва план не одобрит. Дипломатический советник Брежнева, Андрей Александров-Агентов, позднее утверждал, что Брежнев узнал о перевороте из иностранной прессы. Генерал-лейтенант Горелов, главный военный советник, говорил, что узнал о путче, когда пришел в свой кабинет в Кабуле и услышал стрельбу. Он позвонил советнику из СССР при 4-й танковой бригаде, чтобы выяснить, что случилось. Другие источники утверждают, что КГБ сотрудничал с людьми из НДПА и участвовал в подготовке переворота, но его не предполагалось устраивать раньше августа. Возможно, в очередной раз правая рука советских властей не знала, чем занимается левая. Но это оказалось неважно. Как только переворот произошел, у советского правительства не было иного выбора, кроме как оказать новому правительству поддержку.

Новые лидеры немедленно созвали Революционный совет — высший орган политической власти Демократической Республики Афганистан. Тараки был назначен главой государства и премьер-министром, Кармаль стал его заместителем, Амин — министром иностранных дел. Ватанджар, Рафи и Кадыр также получили государственные посты. Хотя министерские портфели были поровну разделены между «Хальк» и «Парчам», Амин сохранил связи в армии.

Девятого мая новое правительство опубликовало программу радикальных социальных, политических и экономических реформ. «Основные направления революционных задач» провозглашали ликвидацию безграмотности, равенство для женщин, конец этнической дискриминации, более значимую роль государства в национальной экономике и упразднение «феодальных и дофеодальных отношений», под которыми подразумевалась власть землевладельцев, племенных лидеров и мулл, особенно в сельской местности. Что касается ислама, то когда в июле 1978 года Крючков приехал в Кабул с заданием прояснить ситуацию, Тараки посоветовал ему вернуться через год: тогда, по его словам, мечети будут пустовать. Это показывало, насколько новый режим оторвался от реальности.

Впервые за современную историю Афганистана на один из высших политических постов была назначена женщина. Анахита Ратебзад (р. 1930), по образованию врач, стала одной из четырех женщин-депутатов афганского парламента в 1965 году, была в числе основателей НДПА и поддерживала «Парчам». Ее первый муж был личным врачом Захир-шаха. Теперь она жила с Бабраком Кармалем. Двадцать восьмого мая она заявила в интервью газете «Кабул таймс»: «Среди привилегий, которые принадлежат женщинам по праву — равное право на образование, безопасность труда, медицинская помощь и досуг, чтобы выращивать здоровое поколение, создавая будущее для нашей страны… Образование и просвещение женщин стали предметом пристального внимания правительства». Ратебзад, яркая личность, смогла очаровать некоторых советских чиновников в Кабуле, и они старались поддерживать с ней хорошие отношения, пока Кармаль оставался у власти.

Советские власти были встревожены. Посол в Кабуле Александр Пузанов в конце мая попытался связать концы с концами. В донесении в Москву он утверждал, что неудачная политика Дауда привела к «резкому обострению противоречий между режимом Дауда и его классовыми сторонниками и фундаментальными интересами рабочих масс, голосом которых выступает НДПА». Действия НДПА были, по его словам, «встречены одобрением народных масс». Этот грубый анализ — характерный пример тогдашних представлений Москвы об Афганистане, почти неприменимых на практике к этой стране и обусловивших ряд последующих политических ошибок.

Тем не менее Пузанов допускал, что трения между «Хальк» и «Парчам» подрывают эффективность нового режима. Это была фундаментальная слабость, и он со своими партийными советниками передал новому афганскому руководству, что противоречия следует устранить. Этого, признавал Пузанов, пока не произошло. И все же он оптимистически заключал, что ситуация стабилизируется по мере принятия мер против внутренних сил реакции.

Оптимизм Пузанова не имел под собой оснований. Программа нового правительства представляла собой гибрид традиционной коммунистической панацеи и отдельных достойных восхищения устремлений. Новые лидеры имели мало опыта в государственном управлении, а то и не имели вообще. Какой бы привлекательной программа ни казалась, она была непродуманной, и люди, особенно в сельских районах, где жило большинство афганцев, были не подготовлены к ней.

Эмансипация женщин и предоставление девочкам образования в принципе было идеей, достойной похвалы, но ее воплощение столкнулось с теми же свирепыми предрассудками, которые досаждали еще королям-реформаторам. Тут же и в городах, и в сельских районах начались восстания против нового режима.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 99
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?