Соль и сирень - Анастасия Солнцева

— Прости, — извиняющимся тоном тут же начала приговаривать я, вцепилась в одело с двух сторон и, стараясь не трясти, поднялась на ноги, одновременно поднимая раненное животное. Не оглядываясь по сторонам, поспешила обратно в дом.

Мне оставалось сделать последний шаг, как за спиной что-то отчетливо взвизгнуло, словно кто-то с силой крутанул виниловую пластинку в проигрывателе. Затем раздался едва слышимый свист, разрезавший тишину погруженной в сон городской улицы, и тут же мне в ногу воткнулось что-то острое.

Вскрикнув от неожиданности, я рухнула на колени, выронив носилки с котом.

— Мира, — охнул Сократ.

Я же, схватившись за лодыжку и сцепив с силой зубы, чтобы не заорать от боли, оглянулась назад. Там, в начале улицы, в ореоле огненных снопов, сверкающих всеми оттенками багрового, стояла высокая темная фигура. Её лицо скрадывала тьма, но по стати и широте плеч, становилось очевидным, что это мужчина.

— Мира, — продолжал стонать у моих ног кот. Ощущая, как под зажимающими рану пальцами растекается что-то теплое, я с трудом оторвала взгляд от незнакомца, начавшего выводить руками какие-то символы в воздухе, и повернулась к Сократу. — В дом, быстро!

Он попытался подняться, но тут же рухнул обратно. Все еще оглушенная болью и действуя исключительно на инстинктах, я бросилась к коту, подхватила пушистое тельце одной рукой и с резвостью, достойной лучшего применения, перепрыгнула через порог, одновременно захлопывая за собой дверь. И, кажется, успела вовремя, потому что с той стороны что-то ударило, втыкаясь в створку. Сильно и мощно, так, что содрогнулась не только дверь, но по ощущениям — и весь дом содрогнулся.

А у меня на глазах начала оживать железная змея, исполнявшая роль ручки.

Полыхнув золотом, волшебное пресмыкающееся издало громкое, угрожающее шипение, выпрямилось и широко раскрыло клыкастую пасть, словно готовясь к атаке. Ощущая, как боль от раненной конечности, на которую я еще и приземлилась при неаккуратном прыжке через порог, ползет вверх, разливаясь по всему телу, в голове мелькнула мысль, что вот сейчас мне и придет конец. Нападение кобры, пусть и той, которая только что была куском металла, украшающим дверь, это не то, что можно легко пережить.

— Мира! — надрывно завопил Сократ. — Лови!

И по полу прокатилось что-то круглое и тяжелое.

Кольцо.

— Надень его! Быстро!

Не задумываясь, я подчинилась приказу и, быстро схватив кольцо, натянула на средний палец левой руки. Короткое мгновение, почему-то показавшееся вечностью, и стремительно рванувшая к моему горлу змея… застыла в нескольких сантиметрах от неё.

Маленькие испытывающие вертикальные зрачки в окружении плавленого серебра уставились в мои, внимательно и изучающе. Я ответила продолжительным изумленно-испуганным взглядом, не решаясь не то, что пошевелиться, но даже вздохнуть.

Змея зашипела, закрывая пасть, а после несколько раз высунула длинный раздвоенный язык, словно пробуя окружающий меня воздух на вкус. Очевидно, то, что она попробовала ей понравилось, потому что, чуть склонив голову набок, оно медленно вернулась обратно, в исходную позицию и мигнув золотом еще раз, вновь обратилась в безмолвный и неподвижный элемент декора.

— Етишкина мышка, — выдохнула я, оседая на пол. — Что это, чёрт возьми, было, Сократ?

Оглянувшись назад с намерением получить ответ, я увидела… совершенно бесчувственное пушистое тельце, лежащее на полу в изломанной позе.

— Сократ! Сократ! — я подползла к пушистому тельцу и начала его слегка потряхивать, пытаясь привести в чувство. Что еще, помимо судорожной тряски, можно было сделать, я понятия не имела. Кот явно был ранен, но я не умела оказывать первую помощь — ни людям, ни животным. И где, черт возьми, Милена, когда такое творится в её доме?! — Очнись!

То ли кот внял моим молитвам, то ли бог, если он, конечно, в наличие в этом мире волшебных дверей и искрящихся мужиков, но Сократ застонал и с трудом разлепил свой единственный глаз.

— Сократ! Миленький! Ты живой! — с подступающими к горлу рыданиями, запричитала я, все еще чувствуя, как под ребрами бешено колотится сердце.

— Тихо, не ори, — поморщившись, приказал кот и попытался приподняться, но тут же рухнул обратно с прорвавшимся сквозь сцепленные клыки стоном. — Видишь, тут говорящие коты страдают.

И он покосился на свою рану, из которой уже перестала сочиться кровь, но выглядеть от этого она лучше не стала.

— Как я могу тебе помочь? — сбавив градус истерики, спросила я. — Тут ведь должно быть что-то, правда? Какие-нибудь лечебные травки. Или порошки. Хоть что-нибудь!

— Просто приложить веточку сушеной малины не поможет, — устало положив морду на пол, разочаровал меня Сократ. — А ничего более серьезного ты сделать не сможешь.

— Смогу! Я быстро схватываю, так все говорят! Ты только скажи, что делать, — я была готова на всё, что угодно, лишь бы мне не пришлось по утру идти закапывать маленький мохнатый трупик в сырую землю.

— Ты уверена? — приоткрыл глаз Сократ, глядя на меня снизу-вверх. — Это будет не просто.

Но я лишь неистово закивала, глядя на него умоляющим взглядом и всем своим видом выражая готовность действовать.

— Справа от тебя стоит шкаф, — указал кот.

Я оглянулась.

Действительно, стену подпирал внушительных масштабов деревянный шифоньер, по изящности исполнения больше напоминающий гроб с резными дверцами. Рисунок, кстати, был действительно хорош — рельефный, выразительный, с проработанными до самой мельчащей детали линиями, изображающими замысловато вьющееся растение.

— Открой дверцу, — начал раздавать указания Сократ. — Там, на средней полке с правой стороны стоит котел. Достань его и поставь на очаг.

— А где взять очаг? — бестолково спросила я, доковыляв до шкафа и заглянув внутрь его недр в поисках указанного предмета.

— Видишь в углу круглую каменную кладку? — слабеющим, словно засыпающим голосом откликнулся Сократ. Я с беспокойством оглянулась на кота, а после, хромая и стараясь не смотреть на поврежденную ногу, с опаской приблизилась к чему-то, похожему на низкий каменный колодец с очень неглубоким дном. В центре колодца стояла железная тренога с кольцом по центру. Я попробовала поставить на это кольцо котел, и он встал идеально. Далее, как подсказывала логика, следовало разжечь под котлом огонь. Я начала оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь, что способно был рождать пламя, но ничего не нашла.

— И чем мне разжигать огонь в очаге? — растерянно спросила я, обращаясь в пустоту и не особо рассчитывая на ответ.

Но вселенная, голосом Сократа, все же разродилась на подсказку.

— На полке лежит черный мешочек, — с явным трудом проговорил кот. — В нем красный порошок. Зачерпни щепотку порошка и брось в очаг.