Путь к богатству. Мемуары первого миллиардера - Джон Дэвисон Рокфеллер

В те времена десять процентов были нормой для такого займа. Правда, у банков процент был ниже; но эти учреждения, разумеется, не могли удовлетворять всей потребности кредита, и потому у частных лиц процент был выше.

Нуждаясь в деньгах для устройства положения в жизни, я с радостью принял предложение отца и начал, таким образом, свое собственное дело в качестве младшего компаньона фирмы «Кларк и Рокфеллер».

Для меня было очень важно стать своим собственным хозяином и работодателем. Мысленно я буквально утопал в блаженстве от сознания, что я компаньон в товариществе с основным капиталом в 4000 долларов! Кларк заведывал закупкой и продажей, а я — бухгалтерией и финансами. С самого начала нам повезло в деле — уже в первый год заказов было на полмиллиона. Тут, разумеется, нашего маленького капитала не хватило. И нам ничего больше не оставалось, как попытаться получить нужную сумму в виде займа от какого-нибудь банка.

Но даст ли еще нам банк?

Волей-неволей мне пришлось идти к знакомому мне директору банка. Он тоже меня лично знал. До сих пор помню, как гадко было у меня на душе, как я задавал себе вопрос, получу ли ссуду и как расположить к себе директора, по имени Г.П. Гэнди. Он был милым старичком, общим любимцем, ввиду открытого и благородного характера, всегда болтал с детьми, находя что-нибудь веселое для них, и знал меня еще учеником в Кливленде.

Я изложил ему все обстоятельства нашего товарищества, рассказал откровенно, в чем дело, на что нужны деньги, и с трепетом ждал ответа на мою просьбу.

— Сколько вам нужно? — спросил он немного погодя.

— Две тысячи долларов.

— Вы получите деньги, Рокфеллер, — сказал он. — Выдайте ему, а вы мне выдайте расписку. Я вам доверяю на эту сумму!

Чувство бодрости, с которым я покидал банк, трудно выразить словами. Представьте себе, мне доверили две тысячи долларов на слово. Это что-нибудь да значило.

С этого момента я почувствовал, что я Коммерсант.

Еще четыре года прослужил мой друг Гэнди во главе этого банка и часто ссужал мне некоторые суммы денег в трудные минуты, а у меня их бывало немало. Он мне оказывал всяческую поддержку. Но зато и на мою долю вышла радость впоследствии, когда я встретился с ним и посоветовал вложить известную сумму в Standard Oil Company. Он откровенно признался, что охотно сделал бы это, но в данный момент не располагает свободными деньгами. Тогда я попросил у него разрешения сыграть наконец роль его банкира. Он принял мое предложение и не имел основания раскаиваться в этом. Дело принесло большие выгоды. Я до сих пор с благодарностью вспоминаю о его добром отношении ко мне и о доверии, которое так помогло моему делу.

Гэнди поверил мне на слово, доверяя тому, что наше молодое дело имеет в основании строго коммерческие принципы и солидное положение. При этом мне вспоминается пример, как зачастую бывает трудно придерживаться однажды принятых коммерческих принципов. Так, однажды при самом начале нашего дела один из лучших наших клиентов, то есть поручавший нам наибольшее количество транспортов, запросил у нас разрешения забирать авансы под текущие грузы, то есть прежде, чем груз или даже просто накладная на нее будет у нас в руках. Разумеется, было очень важно сохранить расположение клиента, но я, как руководитель финансов стороны нашего предприятия, несмотря на опасение потерять хорошего клиента, признал это желание неисполнимым.

Положение стало очень критическим, компаньон осыпал меня упреками в узости взглядов за мое энергичное противодействие этому проекту, и вот я решил лично посетить клиента и попытаться лично убедить его в неприемлемости его предложения. Ведь до сих пор мне всегда удавалось улаживать недоразумения со всеми, с кем я ни сталкивался. В этом исключительном случае меня особенно побуждало к такому образу действия неудовольствие моего компаньона. Я инстинктивно чувствовал, что надо только лично переговорить с клиентом, чтобы убедить его, что такой образ действий приведет к дурным последствиям. Я мысленно уже приготовил речь и мысленно остался ею доволен, находя ее выводы логичными и убедительными.

Пошел я к этому коммерсанту и изложил все доводы против его предложения, до одного, как они у меня сложились. Но он пришел прямо в бешенство, и я принужден был испытать новое унижение — необходимость сознаться компаньону в том, что дар моего убеждения не доставил мне ни малейшего успеха.

Мой компаньон, разумеется, взволновался и огорчился, решив, что мы потеряли ценную клиентуру. Но я не мог оставить своего однажды принятого курса ведения дел, и мы остались тверды в своем принципе и категорически отказали клиенту в его просьбе. Каково же было наше удивление и удовлетворение при виде того, что строптивый клиент как ни в чем не бывало продолжал свои деловые сношения с нами, не возвращаясь никогда к отвергнутому проекту.

Лишь значительно позже мне удалось узнать, что в этом деле принимал участие один влиятельный, старый местный банкир Джон Гарденер из Норвалька, который тоже имел дело с нашим клиентом. Позже мне казалось, что сам Гарденер подбил клиента войти к нам с таким предложением. Знакомство с нашей фирмой и ее деловыми принципами, вынесенное им из этого события, было для нас чрезвычайно выгодно и выставило нас в наилучшем свете.

В это же время я стал разыскивать применение личному своему труду — задача для меня в ту пору очень нелегкая.

Я стремился к личному знакомству с каждым отдельным коммерсантом нашего округа, раз его дело примыкало к нашему, и, таким образом, в короткое время изучил все Огайо и всю Индиану. Очень быстро выяснилось, что наиболее целесообразное завязывание деловых отношений — это просто заявление об основании нашей молодой фирмы, но без всякого упоминания о желательности заказов: я просто рекомендовался представителем фирмы «Кларк и Рокфеллер» оптовым комиссионерам, сообщал об основании фирмы и не изъявлял никаких претензий на немедленное заключение деловых отношений. Потом, говорил я, при случае мы были бы очень рады предложить вам свои услуги и т. д.

Но, к нашему удивлению, как по мановению волшебной палочки, на нас посыпались заказы в таком количестве, что мы с трудом успевали справляться. Уже в первый год, как, впрочем, уже сказано, наш оборот достиг 500 000 долларов.

Я уже говорил, что мы порой нуждались в деньгах, и должен сознаться, что по мере возрастания наших операций денежным затруднениям, казалось, не будет конца. Чем больше расширялись наши связи, тем чаще я засыпал с мыслями: «Долго ли это будет продолжаться? Когда наступит конец, ты снова начнешь сначала? Ты усыпляешь себя мыслью, что ты дельный коммерсант, убаюканный счастьем, которое тебя встретило на этом пути! Но побольше хладнокровия, паренек, ты потеряешь голову, тише едешь — дальше будешь!»

Должен сознаться, что эти безмолвные разговоры с самим собой имели большое влияние на мою дальнейшую жизнь. Я боялся, что удача меня опьянит, наступит день и удача кончится, стоит только вбить себе в голову веру в свою удачу.