Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями - Елена Михалкова

Саша тоже решила бы, что старушка заговаривается. Но очень уж проницательно смотрела старая ведьма.

А главное, Алевтина занервничала. Выпила залпом вина из чужого бокала. Храбро закусила куском вареной колбасы и без промедления тяпнула водки.

Петруша, у которого из-под носа утянули стопку, только глазами захлопал.

– Елизавета Архиповна, ну что вы всем настроение портите, – миролюбиво укорила Нина.

Старушка тоненько захихикала:

– Э-э, мил моя! Я даже еще и не начинала!

– Хорошо ведь сидим, празднуем…

Розовое личико Елизаветы Архиповны выразило преувеличенное изумление.

– Что ж вам праздновать? Сына ты выдаешь за пиявку московскую!

«Пиявка московская» только усмехнулась. То ли Галка устала переживать, то ли дошла до стадии, когда «чем хуже, тем лучше».

– Дочь – за тамбовского болвана, – продолжала старушка с милейшей улыбкой.

– Чево?!

Тамбовский болван, он же лысый олух, угрожающе приподнялся с места.

– Сядь, лободырный! – посоветовала Елизавета Архиповна. – Тебя в приличное место позвали, дурня! А ты…

Она сокрушенно махнула белоснежным платочком.

«Ей-богу, у нее сейчас из рукава косточки полетят».

– Лободырный… – шептал рядом впечатленный Макар. – Только б ее не прервали! Может, она еще кого-нибудь обзовет!

– Словарик составляешь? – тоже шепотом спросила Стриж.

– Рука бойцов колоть устала! – взвыл патриарх так, что все вздрогнули. – Мочи их… картечью!

Нина закрыла лицо руками. Макар хрюкнул и сполз на стуле.

– Угомоните его кто-нибудь!

– Не то, что нынешнее племя!

– Да отвезите же его в дом!

– В чистом поле под ракитой богатырь лежит убитый!

– Я его сам сейчас убью!

Патриарх напоминал попугая, который порет чушь, но всегда удивительно к месту.

Наконец лысый юнец, которому больше всех досталось от Елизаветы Архиповны, схватил коляску со старцем и потолкал к дому. Оставшиеся вздохнули с облегчением.

Но радость их была преждевременна.

– Как там змея называется, которая свой хвост жрет? – сладко пропела Елизавета Архиповна.

– Дура оголодавшая, – предположил Гриша.

– Это ты дура оголодавшая, – отрезала старушка. – Мимо юбки пройти не можешь, слюной захлебываешься. А змея – она человек нормальный.

– Уроборос, – подсказала Саша.

И съежилась на всякий случай.

Однако старушонка глянула на нее одобрительно.

– Точно! Уроборос! Вы все тут уроборосы.

– Это почему еще? – взвилась чернокудрая Рита.

– Дык поедом себя едите, что не уберегли мальчонку!

– Елизавета Архиповна!

– Ты, змея подколодная, уж поди и топорик приготовила!

Рита в онемении уставилась на старушку. И непонятно было, то ли ее поразило оскорбление, то ли старушка неожиданно попала в точку.

Вернулся Ритин друг и встал, набычившись, в тени деревьев.

– Всех вас насквозь вижу! – Страшно довольная эффектом Елизавета Архиповна откинулась на стуле. – А ты чего молчишь, Петюня?

Петр поперхнулся куском рыбы.

– Петрушу-то не трожь, – внезапным басом потребовала Нина.

– Ой! Ой! – Старушка всплеснула руками. – А то что? К Ивану своему пойдешь?

Нина Борисовна глотнула воздух, как рыба, вытащенная из воды.

– Это что еще за Иван? – удивилась Алевтина и закрутила головой во все стороны. – Кто такой? Почему мы не знаем?

«Дура непроходимая», – ужаснулась Саша.

А старушонка зашлась в злорадном хихиканье.

– Вы посмотрите на себя! Хи-хи-хи!.. Один другого хлеще! А ты, Петька, что молчишь? Уворованное маслице вспоминаешь? Интендантишка!

Петруша начал багроветь.

– Эх, компашка! – подытожила Елизавета Архиповна. – Один убивец, другой ворюга, у третьего пожар в штанах… Ты, Ритка, чего лыбишься? Я про тебя все знаю! Плацдарм-то уже подготовила, а?

Рита молчала, только глаза яростно блеснули из-под челки.

– Ритк, о чем она? – громко спросила Кристина.

– Старый человек Елизавета Архиповна, – спокойно ответила вместо дочери Нина. – Не знает, что говорит.

Старушка удовлетворенно сложила ручки на животе.

– Посмотрю я на тебя, Нинка, когда внуков будешь выпрашивать. Невеста-то у вас бесплодная, м?

Галка уронила чашку, уже поднесенную к губам.

– Это еще что за новости? – ахнула Рита.

– А я так и думала, – засмеялась Кристина.

– Криська!

– Олежек, ты ведь не виноват, что она тебя обманула!

Олег не услышал: он вытирал пролитый чай.

У Галки наконец прорезался голос:

– Кого я обманула? Господи, да о чем вы?!

– Тебе не о детишках пора думать, а о кладбище! Старая ты! – пригвоздила Елизавета Архиповна.

– Если мне о кладбище, то вам о Страшном суде, – отрезала Исаева.

– С судьями я сама разберусь! – заверила старушка. – О себе подумай, врушка!

Галка вскочила. Челка взмокла, побелевшие пальцы сжимали бокал с такой силой, что казалось, тонкая ножка вот-вот переломится.

Саша поняла, что струна сейчас лопнет. Подлая старушонка взгромоздила на спину уставшего верблюда не соломинку, а целый воз кирпичей.

– С чего вы взяли, что у меня детей быть не может? – отчаянно выкрикнула Галка.

– Да уж я-то знаю! Ты аборты по молодости делала? Ась?

Галка побледнела.

– Что вы несете, Елизавета Архиповна… Какие еще аборты?

– Криминальные! – пригвоздила старушка.

– Вы не можете ничего знать! Олежка, это неправда!

– А вот мы увидим, правда или неправда! – самодовольно усмехнулась Елизавета Архиповна. – Поживем годик – и ясно будет! Вся правда наружу выплывет. Хе-хе!

Этого ехидного «хе-хе» Галка не выдержала. Она схватила со стола первый попавшийся предмет – увесистую солонку – и замахнулась.

«Стоп-кадр!» – сказал кто-то в Сашиной голове. Старушка с ее злорадной ухмылочкой, Алевтина, вскинувшая брови, белая как скатерть Галка с солонкой возмездия, удивленный Олег – все замерли на долю секунды.

Громкий хлопок в ладони прервал налившуюся яростью тишину.

– Все, хватит!