Золотая нить. Как ткань изменила историю - Кассия Сен-Клер

Открытие 2013 г. на юго-востоке Франции спровоцировало предположения о том, что, возможно, человек разумный был не первым, кто делал веревки. Крошечный обрывок скрученных волокон длиной всего 0,7 мм был найден в поселении неандертальцев (возраст которого насчитывает 90 000 лет) задолго до того, как гомо сапиенс прибыли в Европу[49].

Чатал-Хююк, место раскопок под эгидой ЮНЕСКО, расположенное в Центральной Турции, было когда-то поселением эпохи неолита, в котором люди жили с 7400 по 6200 г. до н. э. В этот период произошел переход от охоты и собирательства к более оседлому образу жизни. Есть все признаки того, что жители гордились своими новыми жилищами. В прямоугольных строениях из глиняных кирпичей были выполнены очаги и платформы для сна. Вход в них осуществлялся через дыру в крыше, а не через дверь в стене. Дома были украшены геометрическим узором алого и темно-оранжевого цвета с использованием таких пигментов, как охра и киноварь. Более того, во время раскопок 1961 г. в углу одного из домов было найдено небольшое темное углубление с обугленными останками людей и тканей, датируемыми началом VI тысячелетия до н. э.

Извлечение тканей оказалось проблематичным. «Климатические условия сделали обнаружение тканей испытанием, – пожаловался Ханс Хелбак, археолог, работавший на раскопках. – Если бы кто-то попытался показать все захоронение должным образом, поверхность высохла бы мгновенно под палящим солнцем, оставшийся текстиль превратился бы в пыль, а постоянный ветер унес бы его прочь». Но усилия по сохранению находок были в результате вознаграждены. Останки семи или восьми тел, включая нескольких детей, были перемешаны. Некоторые обуглились, на других костях остались истлевшие мышцы.

Интересно, что фрагменты текстиля лежали среди костей. Некоторые превратились в прах, от других остались только нитки, но более крупные фрагменты сохранились нетронутыми. Судя по всему, тела сначала расчленяли, а потом тщательно заворачивали в ткань и перевязывали шнурками. Некоторые, более крупные конечности были завернуты отдельно, другие соединены с более мелкими костями. Нашли даже часть нижней челюсти, аккуратно завернутую в несколько слоев ткани[50].

Образцы ткачества, найденные в Чатал-Хююк, удивительно разнообразны. Некоторые фрагменты были грубыми, другие тонкими, некоторые с ровным полотняным узором, другие с меняющейся плотностью и различным расстоянием между нитями. Все ткани, за исключением веревки, были сделаны из животных волокон, вероятно из шерсти. И они произвели огромное впечатление на Х. Хелбака. «Все эти ткани, – написал он, – свидетельствуют о техническом мастерстве, которое не может не удивлять наблюдателя, учитывая их древний возраст – по крайней мере восемь с половиной тысяч лет»[51].

Помимо догадок о том, когда люди начали ткать, мы должны спросить, как они могли это делать. Все могло начаться с плетения корзин из податливых веток и стеблей, потом люди стали плести циновки, сети и снасти. Каждый шаг в развитии ремесла приближал наших доисторических предков к созданию тканей различной длины. Подобные находки из далекого прошлого редки: новые археологические находки задают столько же вопросов, сколько они дают ответов.

Доисторические ткани, сотканные из волокон, добытых из растений или вырванных из шкуры овец или коз, были необходимы для выживания наших далеких предков, они были важнее оружия. Ткани могли дать укрытие, тепло и впоследствии – видимый статус. Ткани дали выход одному из самых привлекательных качеств человека – способности к творчеству. Переливающаяся ткань, найденная в сгоревшем троянском доме, и те веревки, частью которых были волокна из пещеры Дзудзуана, для нас потеряны. Мы никогда не сможем их увидеть или понять, что они значили для своих создателей. Но тем не менее мы можем быть уверены в том, что ткачи вкладывали в свою работу мысли и усердие. Иначе зачем использовать золотые бусины и розовый, серый и бирюзовый краситель? С самого начала их создания ткани были выражением амбиций и мастерства ткачей.

Когда 4 ноября 1922 г. Говард Картер обнаружил какие-то ступени, уходящие вниз, в глину, в Долине Царей в Египте, его возбуждение и надежды, должно быть, болезненно обострились. Английскому археологу было сорок восемь лет, и за два десятилетия он не совершил ни одного блестящего открытия. Его покровитель, лорд Карнарвон, устал ждать результатов и поэтому ранее в том же году проинформировал Картера, что финансирует его последний сезон. Какое горькое разочарование для человека, с детства грезившего о славе египтолога! Понятно, почему Картер отправил телеграмму Карнарвону, предлагая немедленно приехать в Египет. Он не сомневался, что обнаружил скрытый спуск в гробницу фараона. Спустя три недели, в воскресенье 26 сентября, Картер и Карнарвон стояли перед дверью, которая была обнаружена в конце этих ступеней. Картер проделал отверстие в левом верхнем углу двери и сунул в пролом свечу. Пламя замигало, словно попав в ловушку, перегретый воздух вырвался из гробницы. «Вы что-нибудь видите?» – спросил Карнарвон. «Да, – выдохнул Картер, когда в свете свечи в глубине гробницы блеснуло золото. – Замечательные вещи!»[52]

Подобные раскопки велись очень тщательно. Гробницы, выстроенные древними египтянами для священников и правителей раннединастического периода (около 3100 г. до н. э.), создавались с таким расчетом, чтобы пресечь попытки эксгумировать мертвых и завладеть их сокровищами. В гробницах устроены фальшивые двери, скрытые проходы и дверные проемы, запечатанные крупными каменными блоками[53]. Первые экспедиции европейцев, основанные на принципе «разори и забери», уступили место более профессиональным раскопкам. К 1920-м гг. археологи, исследовавшие только что найденную гробницу, были обязаны двигаться вперед методично, исследуя один зал за другим, чтобы сфотографировать каждый предмет, обозначить на карте его место, внести находку в каталог, описать и, наконец, вынести, чтобы только после этого перейти в следующий зал. Это было особенно трудно в гробнице Тутанхамона. Еще в древности она была частично разграблена. Предметы были перемешаны, когда их торопливо рассовывали обратно по сундукам и саркофагам, перед тем как снова запечатать гробницу[54]. Даже те, кто первоначально занимался захоронением юного царя, казалось, спешили и волновались, уделив меньше внимания украшениям и погребальным предметам, чем положено было фараону по его статусу. Ему было всего восемнадцать на момент смерти: вероятно, жрецы думали, что у них будет больше времени[55].