Ни о чем не жалею - Даниэла Стил

Она не могла произнести ни слова.

— Ты поняла?! — снова спросила Элоиза, на полтонаповышая голос.

— П-поняла, мамочка, — прошептала Габриэла,испугавшись, что Элоиза может пнуть ее ногой. Она частенько поступала такимобразом, когда ей казалось, что до Габриэлы слишком долго доходит.

— Перестань ныть! — рявкнула Элоиза. — Ступайв Постель.

С этими словами она с грохотом захлопнула дверь и ушла.Спеша по коридору к лестнице, Элоиза все еще хмурилась, но, прежде чем онаспустилась вниз, ее лицо претерпело разительные изменения. Элоиза как будтовыбросила из головы инцидент с дочерью; во всяком случае, когда она шагнула вхолл, где стояли трое собравшихся уходить гостей, на лице ее играла самаялюбезная улыбка.

Проводив их, Элоиза как ни в чем не бывало вернулась вгостиную. Она снова шутила, танцевала и болтала с гостями, словно на светеникогда не существовало никакой Габриэлы. Для Элоизы это действительно былотак. Дочь не значила для нее ровным счетом ничего — она вспоминала о ней толькотогда, когда девочка попадалась ей на глаза.

Примерно часа через полтора засобирались домой и супругиМаркс. Прощаясь с Элоизой, Марианна попросила ее передать привет «маленькойГабриэле».

— Я обещала перед уходом ненадолго подняться к ней вдетскую, — сказала она с искренним сожалением. — Но сейчас девочка,наверное, спит…

По лицу Элоизы пробежала какая-то тень.

— Хотелось бы надеяться, — проговорила онанеожиданно суровым тоном. — А разве ты сегодня с ней виделась?

— Да, — кивнула Марианна. Она совершенно забыла ословах Габриэлы насчет того, что ей не разрешают выходить к гостям. Впрочем,Марианна с самого начала не придала этому большого значения — она и представитьсебе не могла, чем это грозит девочке. Кто, в самом деле, мог всерьезрассердиться на такого ангелочка?

Увы, Марианна плохо знала Элоизу, которую считала своейблизкой подругой.

— Как я тебе завидую, дорогая!.. — вздохнула онапечально. — Габриэла — прелестный ребенок. Когда мы приехали, она сиделана верхней ступеньке лестницы и смотрела вниз. Я поднялась к ней, и мынемножечко поболтали. Знаешь, эта розовая рубашечка ей очень к лицу…

— Мне очень жаль, Марианна, — с трудом сдерживаяраздражение, проговорила Элоиза. — Ей не следовало выходить из комнаты. Яне хочу, чтобы ребенок надоедал гостям.

И она посмотрела на Марианну, словно извиняясь перед гостьейза наверняка сказанную маленькой мерзавкой дерзость или какой-то инойнепростительный промах. И с ее точки зрения дерзость действительно была!

Габриэла посмела показаться гостям, и они нашли ее«прелестной»… В глазах Элоизы это был тягчайший грех, но Марианна Маркс немогла этого знать.

— О, это была моя вина! — отмахнулась она. —Когда я ее увидела, то просто не смогла удержаться. У нее такие красивыеглазки, такие чудные мягкие волосы… Девочке хотелось посмотреть мою диадему —представь, она решила, что это корона, — умилялась Марианна, приглашая иЭлоизу разделить ее чувство.

— Надеюсь, ты не позволила ей хватать твою диадемуруками?

Во взгляде и голосе Элоизы было что-то такое, что Марианнане решилась сказать правду. Вместо этого она, переменив тему, заговорила очем-то постороннем. Когда они с Робертом вышли из дома Харрисонов и сели втакси, Марианна неожиданно сказала:

— Ты знаешь, Боб, по-моему, Эл слишком сурова с девочкой.Тебе не кажется?.. Когда я ей рассказала, как мы сегодня болтали с Габриэлой,она вдруг повела себя так, словно малышка могла чуть ли не украсть моюдиадему!..

— Может быть, она придерживается устарелых взглядов навоспитание, — рассеянно отозвался Роберт. — Я думаю, на самом делеЭлоиза боялась, что ребенок надоест гостям. Не всем, знаешь ли, нравитсяобщаться с маленькими девочками, да и дети не всегда хорошо разбираются, что кчему.

— Не представляю, кому может не понравиться этаочаровательная крошка, — улыбнулась Марианна. — Габриэла очень мила ипрекрасно воспитана. В ее годы дети редко бывают такими серьезными. Конечно,она могла бы быть и поживее, но… — Она вздохнула и закончила:

— Как бы мне хотелось, Боб, чтобы у нас была своядевочка!

— Я знаю… — Роберт тоже вздохнул и, сочувственнопохлопав Марианну по руке, отвернулся к окну, чтобы не видеть печального лицажены. Они были женаты уже девять лет, но детей у них не было. Недавно ониузнали, что у Марианны вряд ли вообще когда-нибудь появится малыш, И теперь имоставалось только смириться с неизбежностью.

— Кстати, и с Джоном она тоже разговаривает довольнорезко, — заметила Марианна после долгой паузы. Она никак не моглаотвлечься от мыслей о детях, которых у них никогда не будет, и все вспоминалаГабриэлу.

— Кто? — спросил Роберт, который давно уже думал одругом. Прошедшая неделя была для него не из самых легких, а в понедельникпредстояли еще одни сложные переговоры. Иными словами, проблемы семействаХаррисонов его интересовали мало — ему хватало своих.

— Элоиза, — пояснила Марианна, и Роберт кивнул.

— Да, пожалуй, — согласился он, вспоминаяпрошедшую вечеринку.

— Когда Джон танцевал с этой англичанкой… ну, которуюпривел князь Орловский, — продолжала Марианна, — Эл смотрела на неготакими глазами, что мне даже стало не по себе. Мне показалось, что она готовабыла его убить. Или обоих.

Роберт невольно улыбнулся такой оценке.

— Думаю, Джон просто выпил лишнего, — сказал он идобавил немного погодя:

— А какими глазами смотрела бы ты, приди мне в головупригласить на танец эту красотку?

Он шутливо приподнял бровь, и Марианна рассмеялась. —Такими же, Боб, такими же… — ответила она, беря его за руку. — Весьмаразвязная особа, к тому же на ней почти ничего не было…

Англичанка, о которой шла речь, и в самом деле была одетавесьма вызывающе. Тонкое атласное платье телесного цвета, которое облегало ееплотно, как вторая кожа, не скрывало ничего из того, что призвано былоскрывать. Наоборот, оно скорее подчеркивало соблазнительную анатомию ее чувственноготела, и на протяжении всей вечеринки мужчины буквально не сводили с нее глаз. ИДжон Харрисон не был исключением.

— Пожалуй, я понимаю Элоизу, — задумчиво добавилаМарианна и вдруг спросила с самой невинной улыбкой:

— А ты?.. Разве тебе эта Джейни не показаласьпривлекательной?

Но Роберт слишком хорошо знал свою жену, чтобы попасться наэту удочку. Вместо ответа он только от души рассмеялся и покачал головой. Таксиуже сворачивало к их дому на Семьдесят девятой улице, и Роберт рассчитывал уйтиот ответа, но Марианна не отставала.

— Нет, скажи!.. — потребовала она, дернув его зарукав. — Неужели Джейни тебе ни капельки не понравилась?