Терпение дьявола - Алексей Соколов

Сапсан расплылся в циничной ухмылке. Без гонора? Конечно, о чем речь, господа. Хотите в демократию поиграть? Посмотрим, после какой по счету оторванной или отъеденной конечности вы поймете, что здешняя жизнь не предусматривает равноправия. Что проводник – это царь, бог и воинский начальник, а все остальные должны молчать, кивать и слушаться. Хотите? Давайте поиграем.

– Да конечно, парни! – сказал он. – Ну погорячился. С кем не бывает. Волнуюсь все-таки. Так идем?

– Идем-идем, – ответил Питон, собирая остатки их нехитрого завтрака. – Цацку только подбери.

Тучи окончательно поглотили небо, затянув редкие голубые проплешины белесой пеленой. Ветер стих, и вместе с ним исчез вкрадчивый шелест немногих оставшихся на деревьях листьев. Даже вода в лужах, еще недавно звонко хлюпавшая под ногами, будто стала гуще и уже не вздымалась брызгами, а медленно обволакивала подошвы башмаков.

Брели гуськом. На этот раз впереди шел Сапсан. Перекинув через плечо найденный ранец, он привычно игнорировал пейзажное недружелюбие, уделяя большее внимание тем местам, куда собирался сделать шаг.

Питон с обрезом следовал в паре метров сзади, и сталкер чуть не физически ощущал, как в спортсмене тлеет презрение. Наверное, такое же презрение – глухое и непредсказуемое – испытывают дворовые гопники к скрипачу-очкарику. Сапсан никогда не разделял подобных эмоций, хотя кротким нравом в подростковые и юношеские годы не отличался. Тоже мог посидеть с расхлябанной гитарой и дешевым пивом на лавочке у подъезда, задирая вместе с такими же приятелями-оболтусами проходящих мимо ботанов, старающихся испуганной тенью прошмыгнуть под сень своих окон, где умничку-сыночка бдительно высматривает строгая мама. Но уже тогда Сапсан, который был еще и не Сапсан, а Игорян, понимал, что презирать этих бледных очкариков не за что. Не уважать – сколько угодно. Ведь уважение заслужить надо. Но и презирать человека только за то, что у него другая дорога, – глупо. Потому что презрение тоже должно быть заслуженным.

Позже сталкерская жизнь, самой своей сутью обнажающая всю человеческую гниль, утвердила его в правильности этой мысли. На пустых или неинтересных людей сталкеры просто не обращают внимания. А вот те, кого сталкеры презирают, заслуживают такого отношения полностью. И, понимая это, долго глаза не мозолят – уходят. А если не понимают и не уходят, то мрут. Но мрут, надо отдать им должное, с пользой для других. Правда, очень часто с помощью этих самых других.

Питон, похоже, принадлежал к другой касте. Касте самопровозглашенных «правильных пацанов». У которых и сила есть, и наглости хоть отбавляй. Все бы хорошо, но вот беда – быть умным для «правильного» пацана лютое западло. Ну-ну. Таких «правильных» в Зоне пруд пруди. Мародерами называются. Шакалы здешних прерий. Бандиты, в общем…

Звук автоматной очереди протрещал неожиданно. Пули взрыхлили землю в нескольких метрах перед путниками.

Сталкер тут же рухнул как подкошенный, судорожно высматривая что-нибудь, подходящее для укрытия. Быстро оглянувшись назад, он встретил недоумевающе-злобный взгляд распластавшегося Питона. Шедший позади всех Колода тоже среагировал правильно – лежал и не дергался.

Воздух разорвала еще одна короткая очередь. Сталкеры на окраинах без разбору не стреляют, группировки по окраинам вообще не шляются, а военные, как правило, на Периметре сидят. Хотя сейчас вроде бы рейд у них. Нет, погонники бы еще после первой же очереди голос подали. Так что гадать нечего. Тьфу ты, вспомни его – вот и оно. То есть они. Местные правильные пацаны.

– Это че? – прохрипел Питон. – Кто шмаляет? Вояки?

– Бандиты, – не поднимая головы, сказал Сапсан. – Вляпались мы.

Питон собрался что-то ответить, но его опередил голос, донесшийся со стороны, откуда прилетели пули:

– Э, але! Кто там колеса катит? Вставайте, чтоб мы видели, и грабли над башкой держите. Не ссыте, чушбаны, не прострелим. Отвечаю!

– Встаем! – Сталкер поднялся, задрав руки к небу, как требовал невидимый «шакал здешних прерий». – Нас трое, мы пустые и без стволов!

Убедившись, что Колода с Питоном последовали его примеру, Сапсан сделал шаг вперед. Раздался окрик:

– Куда попер! Стой на месте, сами подойдем!

Из-за растущих поодаль кустов выдвинулись четыре фигуры, и через несколько секунд перед беглецами стояли трое угрюмых парней в темно-синих спортивных куртках. Еще один, видимо главный, щеголял в потрепанной кожанке. Головы всех четверых покрывали капюшоны, а руки были заняты автоматами. Недорогие АКС-74У, конечно. Благодаря габаритам и традиционной неприхотливости, укороченный «калаш» – один из любимых стволов местных отщепенцев, каковыми эта компания, собственно, и являлась.

– Кто старший? – спросил тот, который был в кожанке. – Ты?

Он ткнул дулом в стоявшего ближе всех Сапсана. Тот не успел ответить.

– Я. – Колода вышел вперед. Он опустил руки и скрестил их на животе, продолжая держать на виду. – Я старший. Капюшон сними, если не видно.

Мародер окинул взглядом наглого старика и, очевидно заметив его густо татуированные фаланги пальцев, удивленно спросил:

– Сежавый, что ль?

– Сежавый, сежавый, – ответил Колода. – Ты бы пугач свой заховал, а то ведь, не ровен час, шмальнет с дуру-то.

– Не дерзи, слышь, – огрызнулся мародер, но автомат чуть опустил. – Ты откуда нарисовался, такой бодрый?

– Оттуда, где тебя с корешами давно ждут, – сказал Колода, не повышая голоса. – И молись, чтоб не дождались. Пахан кто?

– Пахан на базе.

– Откричи ему, что вор пришел, погоняло Колода. Или сведи, я сам с ним побазарю.

– Законник? – Мародер полностью опустил оружие. – В натуре, что ли?

– «Законник», – передразнил его старый зэк. – Где вас таких делают, кто вас такому учит. В законе и в натуре. Зекай.

Он приподнял рукав фуфайки и легонько постучал по татуировке на тыльной стороне ладони. Сапсан, до сих пор стоявший в позе пленного немца, не успел разглядеть, что именно было там вытатуировано, но это «что-то» на бандита в кожанке явно произвело впечатление.

Повисла пауза. Сталкер украдкой переводил взгляд то на усмехающегося Колоду, то на лицо мародера, на котором явственно читалось сомнение – верить словам незнакомого уголовника бандит, похоже, не спешил. Да и кто такой для него этот дед? Вальнуть его – и всего делов. И этих двоих тоже. Наверняка ведь не впервой.

– Убираем волыны, пацаны, – скомандовал наконец мародер, обернувшись к своим спутникам. – Я здесь эта… как его… не уполномочен, во. Надо к Гарику идти.

Сталкер перевел дух. Пронесло, что ли?! Ну, старый, ты даешь. Теперь булькни авторитетом, чтоб и этот их Гарик проникся к тебе уважухой. Авось и вовсе проскочим.

– Руки-то опустить можно? – спросил он, переминаясь с ноги на ногу.

– Можно, только осторожно, – ответил бандит. Кивнул своим товарищам: – Киря, ты с нами. Славян с Бобром – остаетесь, и смотрите не дрыхнуть тут.