Навстречу любви - Ширли Джамп

Чепуха! Полстраницы бессмысленного набора слов, словно его пальцы попадали не на те клавиши. Черт побери! Что это со мной?

— Здорово, Эмили! Это очень глубокая мысль. Она делает твой доклад по-настоящему интересным. А теперь давай… — Голоса Аниты стало не слышно, когда она привстала со стула и подалась вперед, чтобы сделать кое-какие пометки в блокноте Эмили.

Она и не предполагала, как дерзко взлетела вверх ее цветастая юбочка.

Люк резко выдохнул и снова уставился на экран. Компьютер, казалось, смотрел на Люка и говорил: «Ну-ну. И когда же ты сегодня начнешь работу?»

В эту минуту послышался голос матери:

— Обед готов.

— Слава богу, — буркнул себе под нос Люк.

Он поднялся, резко оттолкнув от себя стул. Анита тоже выпрямилась. Край желтого с цветочным рисунком платья скользнул вниз по ее ногам, прикрыв бедра. Это было большим облегчением для Люка.

Но мысли его все равно были не о том, о чем им следовало бы быть.

Анита повернулась и посмотрела через плечо. Ее ясные карие глаза на секунду встретились с его синими глазами. Прежде чем отвернуться, Анита улыбнулась ему ленивой, почти сладострастной улыбкой.

Она, наверное, спутала его с кем-то. Люк растерянно заморгал. Он не мог вспомнить, чтобы женская улыбка так действовала на него.

Два года он прожил, как немой, ничего не чувствуя. Он достиг совершенства в искусстве скрывать эмоции. Люк давно понял, что решения, принятые под давлением эмоций, ни к чему хорошему не приводят. Все заканчивается какой-нибудь глупостью. И страдает от этого не только он, но и другие люди.

И вот Анита за несколько часов, буквально все в нем перевернула. Люку снова захотелось жить полной жизнью. Хорошо ли это?

Определенно нет. Сейчас для него самое главное — Эмили. Но какая-то часть его существа, управляемая этим самым гормональным кризом, настойчиво требовала обратить на себя внимание.

Нет. Потом. Сейчас только Эмили и работа. Ничего больше.

Люк вошел в столовую, где уже был накрыт стол, и сел на старинный дубовый стул напротив Аниты. Она, опустив голову, поправляла на коленях салфетку. Эмили выбрала место рядом с Анитой. Садясь, она бросила на Люка выразительный взгляд. Семейные трапезы не входили в список любимых ею занятий.

Грейс вошла в столовую с большим плоским блюдом в руках и поставила его в центр стола.

— Надеюсь, все вы проголодались. У нас сегодня много мяса.

— Ты всегда готовишь слишком много еды, мама, — сказал Люк.

— Не хочу, чтобы люди говорили, что я плохо кормлю своих детей, — сказала Грейс, потом, посмотрев на Аниту, добавила: — И гостей.

— Не помню, когда в последний раз я сидела за таким столом. — Анита протянула руку через стол. — Шлепните меня по руке, если я потянусь за третьим куском.

Грейс рассмеялась.

— Я вырастила четверых детей. В наших краях у всех хороший аппетит.

— Отлично, потому что я ем за двоих, — сказала Анита.

В это мгновение открылась задняя дверь, и в дом вошел отец Люка. Он остановился возле раковины, чтобы помыть руки, и только после этого вошел в столовую. Джон Доул задержался возле жены и звонко чмокнул ее в щеку.

— Что на ужин, Грейси?

В ответ та улыбнулась.

— Смотря для кого, — лукаво глядя на мужа, сказала она. — Для тебя жидкая солдатская похлебка, для остальных — говяжьи отбивные с картошкой.

— Ох, надо же, забыл. Сегодня же моя очередь готовить ужин. Я так заработался у Генри с этими кухонными шкафчиками, что напрочь, забыл об этом. К тому же прищемил себе палец этой дурацкой дверью. Этот болван… — Взгляд Джона наткнулся на Аниту. — О, прошу прощенья. Я совсем забыл о хороших манерах. — Он протянул Аните руку. — Джон Доул.

— Анита Рикардо, — представилась Анита, пожав ему руку. — Я… — она бросила быстрый взгляд на Люка, — друг вашего сына.

Друг? Что еще она могла сказать? Девушка? Бывший консультант по продажам? Ни то, ни другое не имело отношения к их нынешним отношениям.

На самом деле у них сейчас нет никаких отношений. Они просто живут в одном городе. Вот и все.

Большое блюдо с картошкой и мясом шло по кругу. Люк положил себе на тарелку кусок мяса и завернутую в фольгу картофелину, затем передал блюдо своей матери и с удовольствием принялся за еду. Хоть это сможет отвлечь его от сидящей напротив женщины.

— Итак, Анита, что привело тебя в Мерси? — спросила Грейс.

Проглотив кусочек отбивной, Анита ответила:

— Скорее всего, Люк.

Грейс и Джон вместе посмотрели сначала на сына, потом — на живот Аниты. Люк выглядел так, будто хотел сказать: «Это не я», но, разумеется, промолчал. Впрочем, любой, кто изучал в школе арифметику, мог понять, что к этому ребенку Люк не имеет никакого отношения. В Мерси он жил уже больше года. Судя по животу, Анита была на седьмом или восьмом месяце беременности. Так что никак не сходится.

— Он так много рассказывал мне об этом городе, когда мы вместе работали, что я решила сюда переехать. Мне показалось, что это место просто создано для того, чтобы растить здесь детей.

Люк поймал на себе вопросительный взгляд Грейс, но он знал, что мама никогда не сделает ничего бестактного.

— Ты полюбишь Мерси, и я уверена, что Мерси полюбит тебя, — сказала Грейс Аните.

— Я очень надеюсь на это, — тихо отозвалась Анита.

— Ты уехала из Лос-Анджелеса? — спросил Джон. — Тебе здесь будет недоставать пляжей, прихода зимы. Я всегда говорю Грейси, давай переедем во Флориду.

— Мы поедем в путешествие по Флориде в конце этой недели на годовщину нашей свадьбы, Джон. — Грейс вылила на картофелину целую ложку сметаны. — Могу побиться об заклад: в конце круиза ты будешь жаловаться на то, что соскучился по жаре.

— По жаре, которую мы с тобой делаем вместе? — Вскинув бровь, Джон бросил на жену озорной взгляд.

Щеки Грейс слегка порозовели.

— Дедуля, тебе следует помнить о том, что у малышей большие уши, — сказала она мужу.

— Бабушка! Мне уже двенадцать лет. — В голосе Эмили слышалось раздражение. — Я знаю, что такое секс.

Люку стало не по себе. От неожиданности он чуть было не подавился куском мяса. Когда его дочь успела так повзрослеть?

— Ешь и не говори глупостей, — строго сказал он дочери.

В ответ Эмили разбросала еду по тарелке и бросила вилку.

— Ты ведь знаешь, папа, что я не ем ничего живого. Я вегетарианка. — Эмили наморщила нос и скривила губы. — Кроме того, я считаю, что это отвратительно — убивать коров и есть их на ужин.

— Эмили! — Люк взглянул на родителей, потом строго посмотрел на дочь. — Дедушка с бабушкой много работали, чтобы ты могла вкусно поужинать. Тебе следует уважать их.