Звезды над озером - Ирина Лазарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем же вы расспрашивали обо мне Арояна, узнавали, как меня зовут? — не унимался Алексей.
— Легкомыслие вашего друга меня не удивляет. Сами знаете — с кем поведешься, от того и наберешься! — последовал холодный ответ.
— И все же позвольте узнать ваше имя.
— Меня зовут Ариадна Сергеевна, если вам так уж необходимо.
На этом она попыталась закончить беседу и сделала попытку двинуться дальше по коридору, придав лицу казенно-надменное выражение, но Алексей встал у нее на пути:
— А, так это вы помогли Тесею прикончить вашего ближайшего родственника? Это как раз в вашем духе.
— Ваша эрудиция делает вам честь, Алексей Иванович, но позвольте напомнить, что Ариадна не принимала участия в убийстве Минотавра, она лишь помогла Тесею выбраться из лабиринта.
— Тогда помогите и мне выбраться из лабиринта, в который сами же меня заманили. Подарите мне вашу спасительную нить.
— Уберите руки, товарищ Вересов. Нас могут увидеть. Не стану я вас спасать. Вам там самое место! Где вы пропадали все это время? Не сомневаюсь, что гонялись за юбками.
— Я гонялся за фашистами, доказательством тому орден, который вы упорно не хотите замечать.
Она бросила косой взгляд на орден и отвернулась, все еще пытаясь Алексея обойти. Тот и не думал ее отпускать, он продолжал шутливо оправдываться: еще одним доказательством его невиновности мог служить тот факт, что в госпитале находится Вазген, его лучший друг. Не видеться с ним длительное время Алексею крайне тяжело, и раз он долго не приходил, значит, на то были веские причины.
— Смените же гнев на милость, прекрасная Ариадна.
— Ариадна Сергеевна, для вас — только так, и не называйте меня иначе!
— Не слишком ли официально?
— Ничуть. Обращение по имени-отчеству изначально содержит в себе элемент уважения. А я требую к себе уважения!
— Смею заверить, что я испытываю к вам чувства гораздо более глубокие, чем уважение.
— Повторяю, уберите руки. Ваши чары на меня больше не действуют.
— Тогда отчего вы так дышите? Вы запыхались? И щеки у вас что-то раскраснелись. Вам нехорошо, Ариадна Сергеевна?
— Мне станет лучше, если вы уйдете.
— Не верю. Вот и голос у вас подозрительно дрожит. Вы плохо меня знаете, милая притворщица, я не привык отступать. Назначьте мне свидание, и я оставлю вас в покое — на время… Ваше молчание — это знак согласия?.. Где вы живете?
— Здесь… поблизости.
— Где именно?
— Вторая изба по правую сторону от госпиталя.
— Отлично! Вечером я к вам приду.
— Не утруждайте себя понапрасну, я вам не открою.
— До вечера, Ариадна Сергеевна, — сказал Алексей, поцеловал ей руку и вышел на улицу в приятнейшем расположении духа.
Вазген через три дня поднялся на ноги. Голова у него еще кружилась. Алексей, обхватив друга, помогал ему делать первые шаги. Вазген подтрунивал над Алексеем — тот имел измученный вид и походил на больного. В редкие часы, отпущенные для сна, он встречался с Лежнёвой, оттого еле держался на ногах; Ариадна выглядела не лучше, у обоих под глазами были синие круги.
— Сам-то не упади, — ворчал Вазген. — Спать тоже когда-то надо. Я серьезно, Алеша, так ты долго не протянешь.
— Завтра ухожу на многодневное задание в море и отдохну.
— Хорош отдых! Выяснил у нее, почему она пытается скрыть свою внешность?
— Нет, ничего я не выяснил. Мысли свои она от меня прячет, держит под замком, как в сейфе. Одно чувствую: мужчинам она не доверяет, и мне в том числе.
С начала октября Вазген уже участвовал в прокладке электрокабеля по дну Ладожского озера. Ленинграду не хватало электроэнергии. Решено было через озеро связать город с Волховской ГЭС. Вместе со специалистами Ленэнерго и водолазами ЭПРОНа гидрографы, в основном по ночам, в течение двух месяцев одну за другой прокладывали пять линий электропередачи. В дома ленинградцев пришел свет, начал работать трамвай и водопровод, получили электроэнергию многие предприятия Ленинграда.
22 октября Алексей участвовал в знаменитом бою в районе острова Сухо, когда практически была разгромлена на озере флотилия противника.
Корабли только что вернулись с ночного учения по отражению вражеского десанта. Ранним утром встали у причалов, чтобы пополнить запасы топлива и боеприпасов и снова приступить к перевозке грузов. Алексей разговаривал с командиром бронекатера на пирсе. Подошел еще один офицер. Все устали, но стоило морякам собраться вместе, как начинали сыпать шуточками и анекдотами. Обсуждали прошедшие учения.
— Между прочим, на западном берегу собралось высокое начальство, — сообщил катерник. — Вице-адмирал Трибуц пожаловал и генерал-майор авиации Самохин. С командующим совещаются.
— Кстати о летчиках, — подхватил другой. — Слышали забавный случай? Командир транспорта «Висланди» рассказывал. Взяли они как-то на борт летчиков — все асы, орлы. Перевозили их в трюме, а тут бомбежка. «Юнкерсы» завывают над головой. Выходит из трюма полковник, командир эскадрильи, и просит люки держать открытыми. Ребятам, говорит, не по себе: сроду такого не случалось, чтобы противника слышали, но не видели.
— Интересно, что бы я почувствовал, сидя в трюме, — поежился Алексей. — Врагу не пожелаешь такой напасти.
К офицерам с поджидавших их кораблей одновременно бежали три матроса.
— Что это с ними? Сговорились, что ли? — удивился Вересов.
— Товарищ командир, разрешите обратиться! — выпалили все трое, обращаясь каждый к своему командиру.
— Тихо, тихо, а ну по очереди!
— Получена радиограмма открытым текстом! У острова Сухо идет бой!
— Кто передал?! — теперь офицеры воскликнули хором.
— Донесение поступило с тральщика ТЩ-100, товарищ командир!
— Раз передал открытым текстом, значит, дело серьезное. Неужели десант? Разойдемся по кораблям. Надо ждать приказа.
Приказ командующего последовал незамедлительно. Корабли, уже находившиеся в боевой готовности, вышли в район острова Сухо.
Что же происходило на острове? Маленький искусственный остров Сухо, всего 90 метров длиной и 60 шириной, на котором стоял маяк и несколько хозяйственных построек, имел для ладожцев важное стратегическое значение. На нем размещалась батарея из трех 100-миллиметровых пушек, которая обеспечивала прикрытие большой трассы и контроль за обширным районом южной части озера.
Гарнизон острова насчитывал девяносто человек. Густой ночной туман еще не рассеялся, когда остров незаметно окружила армада десантных судов и открыла по нему ураганный огонь. Враг рассчитывал высадкой десанта пересечь Дорогу жизни и сорвать перевозки. Остров атаковали более тридцати неприятельских судов. Силы были не равны — противник обладал десятикратным преимуществом в артиллерии. Ливень снарядов и пуль обрушился на остров.