Ребус - Евгения Дербоглав

– Надеюсь, мы все это услышим, – кивнул Ралд. Он развязал свою папку и открыл первую страницу. – Начнём, как во всех лучших историях, с начала. Ничего такого, чего бы не знали наши предшественники.

Первой страницей было архивное дело благотворительного дома сирот; светографий тогда не делали, а приглашать иллюстратора ради детей не стали. Ограничились описанием внешности и заключением детского врача. Родился в год девятьсот семьдесят восемь-девятьсот семьдесят девять, день не известен. Ярко выраженный гралейский фенотип, волосы чёрные кудрявой структуры, кожа белого оттенка без веснушек, глаза карие, астеническое телосложение.

– Ерунда, – заявила Виалла. – У детей невозможно определить фенотип. Кудрявыми бывают и ирмиты.

– Зато не бывают белокожими, – хмыкнула Вица. – К тому же вы кудрявы иначе, чем мы. И глаза у вас другие. Тут написано про глаза миндалевидной формы? Нет? Так вот и не надо!

Откуда взялся Ребус в доме сирот, никто не знал, следов матери найти не удалось. Она оставила его на пороге, приложив к свертку записку с его именем. Ребус отличался крепким здоровьем, поэтому маловероятно, что его мать была одержима дурманом или страдала алкоголизмом. Блудные заболевания у матери тоже навряд ли наличествовали. Наследственные заболевания – кроме душевных уродств, которые могут быть вовсе не наследственными, – если и были, то Рофомму не передались.

– Ругать его по матушке, полагаю, бесполезно, – заявил Ралд.

– Посмотрим, – краем рта улыбнулся Дитр. – Мы можем перевернуть страницу?

– Валяйте.

На следующей странице был один лишь рисунок – герб с какими-то символами вместо геральдической твари.

– Вот вам герб, все чин-чином, старогралейские буквы-слоги – «руо», «эобе», «усе», там есть расшифровка – написано «Ребус», – затараторил Ралд. – Эта семейка была очень знатной, они сбежали в Акк из Гралеи во время сектантских войн, а глава семьи был не кто иной, как родной брат тогдашнего Принципа. Согласно дурманной системе фамилий и наследования брат, будучи младшим сыном, носил материнскую фамилию. Но то дело трехсотлетней давности, а вот сорок с лишним лет назад семья буквально за несколько лет перестала существовать. Переверните страницу.

Дальше шла явно копия какой-то выжимки из полицейского дела.

– Первый – Обионн Ребус, – говорил Ралд. – Умер в возрасте шестидесяти одного года, что рановато для гралейца. Умер от воспаления дыхания, потому что в холодное время года пошел купаться в Красавицу Вод и просидел там целый час. Целый час в холодной воде, коллеги! Гралейцы – рекордсмены по дурацким смертям, но это как-то слишком. Следующая.

Следующая страница содержала два дела за следующий год. Первая смерть – Эронн Ребус, мальчик четырех лет, внук Обионна Ребуса. Убит чайками.

– Чайками, – глухо повторила Андра, хмуря тонкие желтоватые брови.

– Да, летучими крикливыми псинами, которых по ошибке классифицируют как птиц. Чайки клевали ребенку лицо и гнали к обрыву, он упал и разбился. Следующая – его бабка Цоломма Ребуса, в девичестве Вегруса, в этот же год. Тут скучно – заварила себе не те цветы, отравилась и умерла. Переворачиваем – и тут у нас кончина Тейлы Ребусы, в девичестве Пелеи, матери Эронна, убитого чайками. Поскользнулась, упав лицом сковороду с кипящим маслом, в котором варились устрицы. Доподлинно известно, что она в жизни ничего никогда не готовила, она была из богатой семьи и вышла замуж за человека из диаспоры. Последний представитель фамилии – последний год – очередная страница.

Страницы зашуршали, и Дитр обнаружил, что сюда Ралд с какой-то целью приложил репродукцию портрета покойного ныне Урномма Ребуса – белокожего чернокудрого человека с точеным лицом.

– Неплох, – прокомментировала одна из женщин.

– Серебряный стандарт, – ответил Ралд. – Тест на гралейца – кто знает, что такое серебряный стандарт?

Антрополог изобразил молчаливую иронию, за него ответил Коггел:

– Идеальная совокупность телесных факторов знатного человека. От кончиков волос до всех прочих кончиков и концов.

– А почему серебряный, а не золотой? – поинтересовался Дитр.

– Потому что серебро, – сказала Виалла, – идеальный металл. Он всегда белый, в отличие от золота, которое может быть красным или желтым, и серебро надо постоянно чистить – то есть совершенствовать. Мать очень любит твердить про серебро, – молодая женщина недовольно скривилась.

– Ну так вот. Этот безупречный по гралейским меркам дворянин, хоть и живущий за пределами сословных привилегий, однажды решил войти в анналы идиотских смертей.

Урномм Ребус совершил весьма странное самокончание, бросившись на одну из декоративных пик с гербом, которыми был увенчан забор поместья. Из полицейского доклада года тысяча был подробно описан порядок действий Урномма Ребуса – как он соорудил трамплин из деревяшек (хотя обычно он работал руками лишь когда принимал корреспонденцию или зажигал папиросу) и прыгнул грудью на забор. Он кончался долго, но тихо: не кричал, и никто из прислуги, соседей или прохожих не слышал, как умирает на заборной пике с гербом Урномм Ребус.

– Проблудь всемирная, – пробормотал Дитр.

– Я ж говорил, вам понравится, – довольно произнес Ралд, отпивая из своего бокала. – Да, полиция обращалась в диаспору, да, те сказали, что действительно на границе жила семья Ребус, но все они мертвы. А никто не узнавал, как именно они кончили свой телесный путь, а между тем история занимательная. Ничего не напоминает?

– А сколько тогда было?..

– Он учился в институте – на теории всемирных сил. Запоминаем серебряный стандарт, отпиваем вина и готовимся перевернуть страницу. Не переворачиваем! Доктор, – обратился он к душевнику, – составьте примерный телесный портрет маньяка.

– Какого? Ребуса?

– Любого. Даже не портрет, а самые часто встречающиеся телесные черты.

Душевник-криминалист почесал лысину, припоминая.

– Железный Живодер, которого поймали в год восемьсот восемьдесят два, имел вздернутую губу. Охотник на Голос – тот тип, что серийно насиловал глашатаев их же рупорами, имел деформированные гениталии. Жабий Глаз, убийца шахтеров, – никаких уродств, но довольно невзрачный, низкого роста, в детстве его шпыняли, и он полюбил здоровых мужиков, точнее, истреблять здоровых мужиков. Почти то же самое с Гарлом-Кровопийцей, скошенный подбородок, но в меру…

– Спасибо, доктор, – прервал его Ралд. – Как вы думаете, что было с Ребусом до ожогов?

– Может, он был уродлив, и поэтому его вышвырнула в сиротский дом та семья из диаспоры, – предположил Локдор.

– Навряд ли они бы его отправили в таком случае в столичный дом сирот из самого Акка, – сказал Ралд. – А что касается бракованных младенцев, гралейские дворяне вообще рубят им головы…

– А незнатные гралейцы жрут их еще в утробе, – проворчал Коггел. – Хватит этих стереотипов, это почти неприятно.