Тонкая грань - Инга Снежная

Он болезненно усмехнулся, но больше не делал попыток, продолжив свой путь к Аниному дому.

– Извини, – тихо прошептала она, когда они приблизились к калитке, – спасибо тебе огромное. Страшно подумать, что если бы не ты, меня бы уже не было в живых.

– Ничего, – ответил Глеб сдержанным тоном, глядя куда-то в сторону, – считай, ты меня уже отблагодарила.

Аня смутилась ещё больше, но к счастью, в это мгновение им навстречу из дома выскочила бабушка, отчаянно взмахивая руками.

– Что же это делается? – быстро запричитала она, – Анечка, что же с тобой случилось? Я тебя уже потеряла, вон, Глеба попросила идти искать тебя. Ты что мокрая такая? – испугалась бабушка, увидев вымокшую, трясущуюся от холода Аню, – неужели в болото провалилась?

– Всё нормально, бабушка, – подрагивая, ответила Аня, – Глеб меня спас. Действительно, в лес одной ходить оказалось опасно.

– Заходите скорее. Согреться тебе срочно надо, – бабушка отступила, пропуская Аню с Глебом в дом.

– Я пойду уже, пожалуй, – сказал Глеб, глядя в сторону, – дела ещё кое-какие.

– Ну, что ж, – кивнула бабушка, – спасибо тебе большое. Даже не представляю, что бы мы без тебя делали.

Аня протянула Глебу его куртку, ещё раз следом за бабушкой выразив свою благодарность.

Глеб кивнул головой, грустно усмехнувшись, и, так ни разу и не взглянув Ане в глаза, удалился.

Войдя в дом, Аня бессильно повалилась на скамью возле кухонного стола.

– Раздевайся быстрее, милая, – защебетала бабушка, торопливо помогая Ане стянуть мокрую одежду. – Сейчас дам тебе своей настойки, вмиг она из тебя всю хворь выгонит.

После этих слов бабушка пошуршала на своих полках, и достала оттуда бутылку из зеленоватого стекла, в которой плескалась какая-то тёмная жидкость.

– Пей, – велела бабушка, плеснув её на дно стакана.

Аня выпила настойку, отдающую какими-то волшебными травами и вполне обычным спиртом. Вкус у неё был горьковатый, но вполне переносимый, а всё тело Ани моментально наполнилось каким-то теплом и лёгкостью.

– Ложись на кровать, я разотру тебя как следует, – велела бабушка разомлевшей Ане.

Она так и сделала, и бабушка натёрла её чем-то душистым, от чего Аня моментально сделалось очень тепло и спокойно.

– Бабушка, – проговорила Аня, устроившись поудобнее на мягкой кровати, – а что это за девушка живёт в деревне, такая, рыжая. Кажется, Леной её зовут.

– А, наверное, Ленка Зотова, – предположила старушка, – больше рыжих у нас нету, вроде бы. А ты чего спрашиваешь?

– Да, так. Кажется, у неё с Глебом роман, – сказала Аня, чувствуя, как предательски развязался её язык под воздействием выпитой настойки.

– Роман!¸– засмеялась бабушка, – ну, это вряд ли. У Глеба таких романов много бывало. Кто виноват, если девки сами ему на шею вешаются? А он мужик молодой, что же ему, так и куковать без женской ласки?

– Да уж, он точно, куковать не станет, – уже находясь в полудрёме, произнесла Аня.

Через мгновение она провалилась в крепкий сон. Ей снилась зелёная лесная поляна, по которой изредка пробегал лёгкий ветерок. Она заканчивалась густо стоящими деревьями, которые имели неестественно насыщенный, тёмный цвет. Ане почему-то страшно хотелось войти в этот загадочный лес, но что-то её останавливало от этого шага.

– Войдёшь туда, назад уже не воротишься, – сказал ей молодой и звенящий женский голос. Только Аня отчего-то знала, что голос этот принадлежит пожилой женщине, при мысли о которой у неё даже во сне перехватило дыхание от нахлынувшей нежности. – Тело твоё назад вернётся, а душа навсегда здесь останется, – продолжил звучащий неведомо откуда голос, – всё, больше никогда уехать не сможешь. Останешься тут навсегда.

– Навсегда, – эхом повторила во сне Аня, – может быть, это и к лучшему? Ведь здесь Глеб.

– Думай сама, – прошелестел голос, превращаясь в порыв ветра, прикоснувшегося к Аниному телу.

Девушка вздрогнула, и открыла глаза. Вновь наступившее утро встретило её ласковыми солнечными лучами. Видимо, природа взяла небольшую паузу перед тем, как осень полностью вступит в свои права, заливая землю дождём из мрачно нависающих туч. Кажется, такой светлый, солнечный период в самом начале осени в народе называют бабьим летом.

На удивление, Аня себя прекрасно чувствовала, её тело налилось силой, и она чувствовала желание двигаться. Кроме того, Аня ощутила сильный голод, поэтому запах жарившейся яичницы и свежей выпечки заставили её немедленно подняться, и выйти на кухню.

– Доброе утро, – радостно поприветствовала её бабушка, – садись скорее к столу.

– Спасибо, я и вправду чувствую себя ужасно голодной, – призналась Аня, – сейчас только умоюсь.

Она вышла во двор, который был совершенно пустым, только виляющий хвостом Сириус выбежал ей навстречу.

Поленьев возле огромного пня видно не было. Видимо, Глеб успел уже их все переколоть, пока Аня сладко спала. Она подошла к висящему рукомойнику, и тщательно умылась. Прохладная вода взбодрила девушку, она погладила Сириуса, и вернулась в дом, с аппетитом принявшись за утреннюю трапезу.

Душистый чай из самовара снова вызвал у Ани прилив сил, и она с радостью взялась помогать бабушке по хозяйству. Странно, но ей, городской девушке почему-то казалось, что она всегда занималась этой простой, деревенской работой. Она ловко справлялась со всеми поручениями бабушки, сама проявляя инициативу.

После того, как все дела по дому были сделаны, они с бабушкой направились в деревенский магазин. Идя по дороге, Аня с интересом оглядывалась вокруг. Все встречные прохожие вежливо здоровались с нею, и кланялись бабушке. Выглядело это как-то необычно, но Аня и сама не могла объяснить толком, что её так удивляет. Уже у самого крыльца магазина Аня неожиданно столкнулась с той самой девушкой, которую видела на берегу вместе с Глебом. При свете дня Лена выглядела по-другому, но всё равно, Аня не могла её ни с кем перепутать.

Поравнявшись с Аней, девушка посмотрела на неё свысока, в её взгляде царила явная неприязнь, она даже откровенно толкнула Аню своим плечом, так, что та отлетела от неё на метр. Бабушка гневно вступилась за Аню, схватив распоясавшуюся девицу под руку, и отведя её чуть в сторону начала что-то тихо, но гневно ей высказывать.

– Знаю я, что она – проводник, – злобно прошипела Лена бабушке в лицо, – только Глеба я ей не отдам!

– Не отдашь? – казалось, бабушка рассержена не на шутку, хотя говорила она ровным и спокойным голосом. Правда, от него у Ани по спине побежали мурашки, а наглая Ленка моментально притихла, и даже вся как-то сжалась в комок. – Да кто тебя спрашивать будет? Он что, твоя собственность? Совсем забыла своё место, дрянь? – Аня была поражена и тоном бабушки, и реакцией девушки, которая, казалась совсем испуганной. Она замолчала, и смиренно склонила голову, до конца выслушав пожилую женщину.