Война и честь - Дэвид Марк Вебер

– Признаки работы активных сенсоров? – спросила она тактика после непродолжительного молчания.

– Никаких, мэм.

Вопрос был не столь уж нелеп, как могло показаться. Разумеется, Ферреро не хуже Харриса знала, что на таком расстоянии корабельные активные системы до них в принципе не могли дотянуться, но спрашивала она о другом.

– Никаких признаков дистанционно управляемых платформ мною не обнаружено, – добавил Харрис, отвечая на подразумеваемый вопрос.

– Понятно, – мрачно отозвалась Ферреро.

Учитывая расстояние между кораблями, Харрис мог наблюдать за преследователем, лишь используя разведывательные буи, рассеянные «Джессикой Эппс» по периферии системы, когда Ферреро начала патрулировать Харстон. Их гравитационно-импульсные передатчики позволяли получать в реальном времени сенсорные данные на большей части внешнего пространства системы не запуская разведывательные модули из арсенала «Призрачного Всадника». Модули обошлись бы намного дороже. Кроме того, Королевский Флот старался не щеголять новыми технологиями, исходя из представления о том, что ни один флот не сможет получить сенсорную информацию об объекте, с которым не сталкивался.

Немаловажным фактором была и относительная долговечность сенсорных буев: не имея двигателей, они просто оставались на одном месте, а беспилотным модулям приходилось тратить энергию на питание импеллерных клиньев. Таким образом, тот факт, что обычной практикой всех мантикорских патрулей было раскидать буи со сверхсветовыми передатчиками по всей периферии звездных систем, входящих в зону ответственности, был прекрасно известен всем, а маскировка у буев была самая примитивная. Значит, все знали, где их искать, и засечь их с помощью бортовых средств обнаружения было совсем не сложно, а это заставляло предположить, что андерманец должен был понимать, что на «Джессике Эппс» осведомлены о его маневрах, по крайней мере в общих чертах. В равной степени было очевидно и то, что сам андерманец, учитывая расстояние между кораблями, мог следить за «Джессикой Эппс» только с помощью дистанционных зондов. И Ферреро совсем не нравилось, что даже современные мантикорские средства обнаружения этих зондов обнаружить не смогли.

Однако Харрис свой доклад еще не закончил.

– Хм, прошу прощения, мэм, боюсь, вы меня всё-таки не поняли. То есть, не вполне поняли, – торопливо поправился он под её строгим взглядом.

– Ну так просветите меня, мистер Харрис, – холодно предложила она.

– Мэм, от нас до них семнадцать световых минут, – почтительно напомнил он ей, – и при этом они производят корректировку курса вслед за нами с отставанием в среднем в три минуты.

Ферреро замерла. Тактик нажал несколько клавиш и продолжил:

– Мэм, я веду пассивное наблюдение за их импеллерным клином последние восемьдесят минут. До сих пор самый долгий интервал составил шесть и семь десятых минуты, а самый короткий – меньше двух. Данные на чипе, если хотите проверить.

– Ничуть не сомневаюсь в точности ваших наблюдений, Шон, – сказала Ферреро обманчиво мягким тоном. – Другое дело, что их результаты меня не радуют.

– Я и сам от них не в восторге, капитан, – признался Харрис, слабо улыбнувшись. Чуть потеплевший тон капитана позволял предположить, что испепеление на месте ему уже не угрожает.

Ферреро позволила себе ответную улыбку, но внимание её было приковано к светящейся сигнатуре «Хеллбарде». В последние несколько недель андерманский крейсер сделался неотлучным спутником «Джессики Эппс», и Эрике это совсем не нравилось. Чертов капитан Гортц – Ферреро до сих пор не знала, мужчина это или женщина – никак не мог все время оказываться рядом с «Джессикой» в силу простой случайности. Он (или она) специально следовал за Ферреро из системы в систему, чтобы её злить. Это было единственно возможным объяснением, более того, откровенно вызывающее поведение андерманца не просто приводило Ферреро в бешенство, оно заставляло думать, что анди действует, следуя определенному плану. Вопрос состоял в том, являлся ли этот план плодом творческой мысли лично капитана Гортц или же капитан действовал в соответствии с инструкциями своего командования.

Однако доклад Харриса добавил еще один момент, не менее существенный, к оценке действий андерманского корабля.

Импеллерный след представлял собой единственный физический феномен, способный распространяться в обычном пространстве со скоростью, превосходящей световую. На самом деле, конечно, происходило не это. На самом деле мощное гравитационное возбуждение, порождаемое импеллерным клином, создавало своего рода «рябь» на границе между нижней, альфа-полосой гиперпространства и обычным пространством. Именно эту «рябь» – своего рода резонанс гиперпространственного следа – и воспринимали детекторы Варшавской, которыми были снабжены все звёздные корабли.

Но сейчас значение имела не физическая сторона дела, а тот факт, что импеллерные следы отслеживались практически в реальном времени в пределах эффективной дальности действия бортовых корабельных сенсоров. И всё бы замечательно, за исключением того, что, как только что напомнил ей Харрис, они находились далеко за пределами зоны досягаемости бортовых сенсоров андерманского крейсера. Это означало, что сверхсветовая скорость самих гравитационных сенсоров ещё ничего не объясняла. Чтобы «Хеллбарде» мог так точно и быстро реагировать на изменения курса «Джессики Эппс», связь между ним и удаленными сенсорными платформами тоже должна была быть сверхсветовой.

А, значит, андерманскому флоту не только удалось изготовить собственный гравитационно-импульсный передатчик, но и уменьшить его до таких размеров, чтобы разместить даже на беспилотном модуле.

И этот модуль так хорошо замаскирован и так хорошо экранировал рассеянное излучение передатчика, что Шон не может обнаружить его, даже зная, что он там есть, невесело подумала Эрика.

И Гортц нам это демонстрирует.

– Шон, вы ищете модули только на пассивных? – спросила она, помолчав.

– Так точно, мэм. Пока я не понял, что происходит, я не видел причин переходить на активные сенсоры. Прикажете сделать это сейчас?

– Нет. Сделаем вид, что не догадываемся о наличии зондов. Но я хочу знать, где они прячутся. Поэтому, раз уж засечь их бортовыми пассивными средствами нам не удаётся, придется выпустить на охоту несколько своих разведывательных аппаратов.

– Но как только они засекут запуск наших зондов, им всё станет ясно, – заметил Харрис.

– Понятное дело. Так что, думаю, пора пустить в ход «Призрачного Всадника».

Харрис вздернул голову, словно собираясь спросить, уверена ли она в своем решении, однако ему достало ума этого не делать, несмотря на всё свое удивление, и Ферреро, глядя на выражение лица тактика, усмехнулась.

– Не беспокойтесь, Шон, – заверила она его. – Я не выжила из ума. Но само существование «Призрачного Всадника» более не является секретом – его возможности до некоторой степени известны многим, и я уверена, что имперская разведка осведомлена получше, чем «до некоторой степени». Я не собираюсь полностью раскрывать возможности новой системы, но мне необходимо установить, где находятся их модули. Причем так, чтобы анди не сообразили, как долго мы вообще не догадывались об их существовании.