Сонный Дом - Наталья Щерба

– Я не разобрался, что здесь происходит, – яростно произнес он, – но первый, кто дотронется до Фини, получит по мозгам… Или по перьям.

Сова рассерженно ухнула.

– Ни фига это не 3D, – помотал головой Влад.

– Все равно я победила! – вдруг проклекотала сова. – Я достала Кая Люстеро из Глубины, и вина Кайлиха будет доказана!

Она взлетела и попыталась пробиться через зеркало, но наткнулась на глухую стену. Тогда она развернулась прямо в воздухе и вылетела в окно.

Власа в образе дримы запрыгнула на подоконник и вопросительно обернулась к Нинели Федоровне.

– Догнать ее?

– Ни в коем случае, – покачала головой та. – Главное, Фини в безопасности. Она еще спит, но ее сознание уже поднялось из Глубины…

– А вы правда можете наложить сонную розу? – вдруг спросила Власа.

– Теоретически да, – туманно ответила Нинель Федоровна.

Власа прищурилась. Было видно, что она хотела бы узнать побольше об учительнице Фини.

– Тогда я пойду, пожалуй? – робко спросила она. – Хочу проследить, чтобы Инфанта не сделала ничего плохого Каю.

– Конечно, лети, милая, – кивнула Нинель Федоровна. – А еще я тебя попрошу приглядеть за Фини. Ты знаешь о ее роли, я уверена… Думаю, ей не раз понадобится помощь хорошего друга.

Власа кивнула и вылетела через появившийся прямо в воздухе творец снов, который мгновением позже исчез вместе с ней.

Влад громко икнул. Глаза у него превратились в блюдца.

– Вы это видели?

– Что?

– Она стала птицей!!!

– Кто, милый? – Нинель Федоровна вновь склонилась над Фини.

– Я что, рехнулся?

– Тогда я тоже рехнулся, – пробурчал Глеб, вставая. – Может, кто-то объяснит вообще, что происходит?

Тетя Лиз, которая все это время находилась в состоянии полуобморока, решительно встала. Она уже собиралась высказаться, но тут Нинель Федоровна резко крутанулась на месте и превратилась в огромную полосатую кошку.

Зрители снова ахнули, кто-то даже зааплодировал.

– Что происходит? – произнесла тетя Лиз бледными, дрожащими губами. – Кажется, я не в порядке…

– Мы все заснули, – мягко промурлыкала Нинель Федоровна. Ее пушистый кошачий хвост плавно двигался из стороны в сторону в такт ее пружинистым шагам. – А когда проснемся, ничего не вспомним… Никто… ничего… не вспомнит…

В гостиной «Мозаики» за большим овальным столом разместились на стульях все ученики Кайлиха. Все, кроме Кая, который сидел возле самой печки в накинутом на плечи одеяле и пил травяной отвар. Кай был очень бледен, его взгляд ничего не выражал.

Кайлих разместился в кресле напротив своих учеников и оглядел всех по очереди. У ребят были очень виноватые лица.

– Итак, кто начнет?

Филип едва слышно вздохнул, но даже не поднял глаз. Айс вжал голову в крепкие плечи и стал похож на низкорослый молодой дубок. Власа неотрывно смотрела на пламя свечей, стоявших на специальном подносе прямо на столе. Тихони то сливались в одну фигуру, то снова становились троицей. Айрин часто и испуганно моргала, переводя взгляд с одного лица на другое, – ловила слишком бурные эмоции друзей.

– И все же я имею право знать, что произошло, – снова подал голос Кайлих. – Мне пришло письмо с указанием немедленно явиться в Снопалаццо… И я только что там был… Оказалось, что все мои ученики нарушили запрет – вломились в секретный лабиринт Властителя Говарда и выкрали нечто ценное. Ну, кто продолжит?

– Они украли эту штуку у Фини, – пробурчала Власа.

– Что именно?

Власа опустила глаза.

– Я не могу сказать…

– Не можешь сказать мне, своему ментору?

– Вы сами попросили Власу не говорить, – неожиданно вмешался Кай. Он кашлянул, прочищая голос. – Я был свидетелем этого разговора.

Кайлих сложил руки на груди и мрачно прищурился.

– К этому мы еще вернемся… Давайте все расставим по местам. Вы вломились в лабиринт Властителя Говарда и выкрали у него нечто ценное. Все выбрались, но Кая утащило на Глубину. К большому изумлению всех, кто знает об этой истории, его спасла Инфанта. Конечно, Уна Вальсо поражена ее даром и уже объявила, что Инфанта будет учиться на творио, станет ее ученицей. Надеюсь, Кай, ты поблагодарил свою спасительницу? Если бы не она, ты бы пропал навечно, канул в Бессонье…

Кай нахмурился.

– Сомневаюсь, что я когда-либо это сделаю, – пробормотал он.

Власа шумно вздохнула, но тут же сникла под строгим взглядом ментора.

– Тебе очень повезло, что Инфанта рисковала ради тебя, – продолжил Кайлих, не глядя на Кая. – Пусть она и сделала это для своей карьеры – все знают, что она мечтает стать лучшей творио во Вселенной. Пошли ей букет роз, лучше разных цветов… А может, сразу и Фини Велесон? Эта девочка имеет над всеми вами поразительную власть.

Кай мрачно взглянул на учителя и нахмурился еще больше. Власа что-то пробурчала под нос и раздраженно цокнула языком, тут же обратив на себя внимание Кайлиха.

– Что не так с этой девочкой, Власа Валенте? Откуда такая преданность Фини Велесон, новичку-кошмаристке из Арт-Хауса? Говорят, даже наш дорогой Арт благоволит ей. Что это за персона?

Власа решительно встала.

– Я виновата больше всех, – начала она. – Я знаю, один из нас должен уйти, ведь это очень серьезный проступок… Как год назад, когда ушел Арт… В общем, Кай тут ни при чем.

– Нет, это я виноват, – подал голос тот. – Мне захотелось исследовать весь лабиринт… Поэтому я оказался на Глубине. Понести наказание должен только я.

– Мы все виноваты, – хором произнесли Тихони.

– Все, – эхом откликнулись Айрин и Айс.

И даже Филип пробормотал что-то, явно поддерживая остальных.

Кайлих вздохнул.

– Ясно, один за всех и все за одного. Впрочем, мне и так придется выгнать всех вас.

Все как один уставились на него в немом изумлении.

– Как я уже говорил, я только что прибыл из Снопалаццо. Вы проникли в секретный лабиринт, и непонятно, откуда у вас взялся перплексус… Но теперь я больше не смогу обучать вас искусству снотворения. У меня забирают «Мозаику».

Он замолк, встал и подошел к печке. Открыв дверцу, подкинул несколько поленьев. В отсветах пламени его лицо казалось еще более мрачным.

– Впрочем, все могло быть и хуже… Главное, ты жив, Кай Люстеро. Никакой Сонный Дом не сравнится с ценой человеческой жизни…

И он по-отечески обнял Кая, а затем похлопал его по спине.

– Правда теперь я вынужден объявить, что мы официально бездомные.