Кошка, которая умела плакать... - Наталия Аникина

— Даэланор и Геларион, — прозвучал тихий ответ.

— Мы полагали, что находясь в Элидане, они… — не сдержала изумления Эйтли, в то время как все остальные не могли вымолвить ни слова.

— Давно прошли те дни, когда брат Криана приглядывал за своими маленькими племянниками, — грустно улыбнулся танай и чешуйки на его лице матово блеснули, — они давно выросли, Эйтли. И сердца их отравило то же самое Зло, что завладело драконицей Веиндора и покусилось на разум Селорна, — когда танай обратился к юной алайке, голос его приобрел покровительственные нотки, услышав которые девушка возмущенно фыркнула, несмотря на всю серьёзность ситуации. — Первыми, кого Оно избрало своими жертвами, были руалские алаи, — продолжал жрец, — они покинули свой закрытый город и через подземелья отправились в завоевательный поход. Те самые подземелья, где таился Камень, через который Тьма правила ими. Агар Освободитель однажды наткнулся на их тайное поселение, и это стоило ему жизни.

— Следующей была дочь Освободителя, Амиалис. Это она убила Агира Девятого, царя Руала, ибо жаждала власти более всего на свете и во тьме, — обличил бывшую царицу танай. Он сделал небольшую паузу и продолжил: — Руалские аристократы не убивают друг друга вовсе не потому, что опасаются кары богини, просто душа жертвы способна указать на убийцу, — Анар уловил довольный блеск в глазах жреца, когда тот увидел гримасу отвращения, появившуюся на его лице. — Но если душа не покинет тело, то убийца окажется безнаказанным. Это было выгодно и врагу, который не хотел, чтобы мы узнали о тайнах руалских подземелий, и Амиалис. Но как было совершить такое деяние, как приковать душу к телу? — вкрадчивым шёпотом задал вопрос змей, и после краткой паузы сам ответил: — Для этого Ему впервые и понадобился серебряный дракон-призрак. Дитя Веиндора. Существо вне пороков, страстей, подозрений и посему практически никем не контролируемое. Да, наделенное невероятной мощью.

— Как и предсказывало пророчество, — мрачным, холодным, как могильный камень, голосом продолжил своё повествование танай, — один из детей Веиндора обрёл собственные цели, и случилось это как раз в то время.

Это была женщина, женщина-дракон. Если у истинных — то есть таких, какими их задумывал Веиндор и какими они были тысячелетия, — драконов нет практически никакой разницы между полами, нет ни потомства, ни любви — такой, как понимаем её мы, — то она была именно женщиной. С сердцем, способным страстно любить. И ненавидеть не менее сильно. Это и было частью пророчества, началом беды, которую оно предвещало.

Тот, кого она — имени её я не осмелюсь назвать теперь — любила больше своего служения, взял себе в жёны алайку. Его звали Криан, а его супругой стала царица Амиалис, которой впоследствии именно из-за этого брака пришлось отречься от престола.

В беседке послышался ропот изумления. Наблюдавший за всем происходящим Анар был поражён не меньше остальных. Он не мог и представить, что история его семьи может быть столь значительной для истории целого мира.

— Мудрая, благородная обитательница Тир-Веинлон, — возвысив голос, продолжал служитель Тиалианны, — она не смогла противостоять собственной, пусть и усиленной чьей-то волей, ненависти. Уже давно в тайне от всех она обдумывала, как отомстить своему врагу, которым она считала уже не одну Амиалис, а весь алайский народ. И чёрное Зло легко нашло дорогу в её сердце.

Коварство, мстительность, ярость и гнев — это всё было отныне с ней, — глаза таная недобро вспыхнули, одновременно оставаясь холодными, как у змеи, — и вскоре Он дал драконице возможность обречь на страшные муки отца своей удачливой соперницы. Ослеплённая жаждой мести, она прибыла в Руал и заключила душу Агира в аридоленовую тюрьму, даже не подумав о том, что тем самым помогает самой Амиалис, — закончил танай и вновь надолго замолчал.

Молчали и алаи — кто в изумлении, кто лишившись дара речи от негодования, а некоторые, сдерживая рвущиеся наружу проклятья.

— Все трое получили своё, — вздохнул жрец. — Но за Амиалис был долг, и позже она заплатила его сполна, а тогда она просто поклялась никому не рассказывать об украденных из головы отца тайнах подземелья и своём собственном посещении города алаев-отступников.

— Постой, это невозможно. Криан и Амиалис познакомились и поженились уже после гибели Агира Девятого! — воскликнула Аэлла ан Камиан, всплеснув руками так, что разлетелись полы белого плаща, обшитого по краям широкой черной каймой с причудливыми символами. Анар попытался прочесть надпись и обнаружил, что она состоит из слов «скорбь», «смерть», «жалость» и «отчаянье».

— Вовсе нет, — спокойно возразил ей танай, чуть склонив голову, — это случилось гораздо раньше, когда в годы своей юности принцесса Ами нашла способ выбраться за стены города и отправилась посмотреть мир. Там, в Долине Снов, она встретила Криана Сая, гостившего у своей бабушки. Она впервые увидела его, когда он дружески беседовалсо странной женщиной с серебряными волосами, — спутник Тиалианны замолчал, давая слушавшим его алаям постичь весь смысл последних слов.

— Амиалис тогда не обратила внимания на эту особу, всё оно было приковано к Криану. Что же до него, то быстро и не очень вежливо распрощавшись со своей спутницей… словом, всего через неделю дракон Изменчивого и руалская принцесса дали друг другу супружескую клятву.

Но счастье их длилось недолго. Амиалис должна была возвратиться домой, и от этого сердце её наполнилось скорбью — руалская принцесса не могла соединить свою судьбу с инородцем. Она поклялась своему мужу вернуться за ним, как только она станет царицей, и уже никто не сможет приказывать ей, что делать и кого любить. Эта горькая разлука и подтолкнула её к убийству своего отца…

Она действительно вернулась за своим мужем могущественной, сильной царицей — любовь тогда всё ещё жила в её сердце, хотя не только это чувство было причиной.

— Но эта тварь из Тир-Веинлон не успокоилась, — сказал Селорн.

— Дети Амиалис и Криана жили в Элидане, — кивнув разгневанному патриарху, продолжил танай, — неподалёку от Тир-Веинлон. Они и должны были стать следующими жертвами. Но драконице казалось слишком мало просто убить их. Её новый Владыка оказался изобретательным и подсказал куда лучший способ отомстить Амиалис. Бывшая служительница Веиндора не только настроила детей против матери, но и приучила их ненавидеть всё алайское как вокруг себя, так и в самих себе. Вслед за драконицей Даэланор и Геларион встали под знамёна Тьмы.

Тал сианай Эталианна прибыла в Тир-Веинлон, влекомая любопытством, и оскорбила их наставницу одним своим вторжением в Серебряные скалы. Алайка встала перед выбором: разоблачить виновницу стольких горьких событий или спастись. Будь Тали просто алайкой, она бы ушла, но она была тал сианай и не могла не думать о том, сколько еще жизней искалечит эта мстительная женщина.

Скорбите о ней, ибо ужасна её участь, но утешьтесь, ибо она, вопреки всему не вечна. Есть шанс, хотя он и не велик, что она вернётся назад. Но уходя, она не знала об этом, — глухим, полным почтения и скорби голосом проговорил жретц.