Последнее лето - Константин Симонов

– Что сам прибыл – хорошо. С чем и поздравляю, – сказал Серпилин, пожимая руку саперу. – А вот где ваш батальон тащится? Сам лично, один, без него мостов через Днепр нам не наведешь?

– Никак нет, товарищ командующий, не тащимся, а движемся, как приказано. На рубеж Реста приказано выйти к тринадцати ровно, а сейчас без двадцати. – Майор засучил рукав на поросшей черным волосом руке и так сердито стукнул по стеклу пальцем, словно делал выговор Серпилину за его несправедливость. – А вон моя головная машина, – радостно добавил он, показывая рукой на выползавший из-за поворота дороги грузовик с понтоном.

– Выходит, наоборот, с опережением, – сказал Серпилин. Ему понравилось, как смело разговаривал с ним майор.

– Так точно, с опережением, товарищ командующий.

– Ну что ж, Алексей Николаевич, – обратился Серпилин к Кирпичникову, – значит, поступает в твое распоряжение майор Горелик со своим батальоном. Начальства, как вижу, не боится, будем считать, что и Днепра не испугается. И немецкого огня тоже. – И уже без улыбки, серьезно сказал саперу: – Командир корпуса отдаст вам все необходимые приказания, а от меня напутствие такое, передайте его вашим саперам: в ближайшее время должны быть на Днепре, к ночи – один мост, утром – второй. Сделаете – вся армия будет благодарна, не сделаете – всю армию подведете!

– Понятно, товарищ командующий.

– А теперь поехали, – сказал Серпилин.

– Разрешите узнать ваш маршрут, как поедете? – спросил Кирпичников, подходя с Серпилиным к «виллису».

– Поеду к Миронову. В его полосе – не твоя забота, а в твоей полосе – поедем, учитывая твой доклад о твоем продвижении. Командиру корпуса привык верить; адъютант на карте отметил, где ты, а где немец.

Проселок, по которому поехали от Кирпичникова к Миронову, петлял вдоль Ресты и через полчаса вывел ко второй переправе. Мост здесь был меньшей грузоподъемности и кряхтел под колесами орудий.

Серпилин задержался у переправы, подозвал командира артиллерийского полка, выяснил у него, когда, из какого пункта тронулись и где и когда приказано быть, и, удовлетворенный ответом, поехал дальше.

Дорога, сначала шедшая вдоль берега, все больше уклонялась к западу, огибая лесной массив. Вдали, справа, тоже темнел лес. Судя по карте, оставалось уже немного до того большака, по которому, перейдя Ресту, должна была двигаться талызинская дивизия.

А дорога поворачивала все правей, к дальнему лесу. До сих пор с юга и с запада слышался лишь отдаленный гул артиллерии. А тут вдруг донеслись близкие и частые выстрелы из танковых пушек. Потом несколько хлопков из «сорокапяток», еще несколько выстрелов из танковых пушек и недружный, вразброд, грохот «эрэсов». Прошло несколько минут, и там, впереди, увесисто, с оттяжкой стали бить наши стодвадцатидвухмиллиметровые орудия.

– Товарищ командующий, – сказал Прокудин, глядя на карту, – может, повернем? Тут левей еще одна полевая дорога…

– Понадобится – и полный назад дадим, – сказал Серпилин. – Воевать с немцами в таком составе не будем. Нечем! – И в ответ на вопросительный взгляд Гудкова кивнул, чтоб продолжал ехать. – Видимо, эпизод какой-то разыгрался. Сейчас на большак выскочим, станет ясно.

Однако ехал теперь, внимательно вглядываясь в даль и прислушиваясь к выстрелам.

Полевая дорога уперлась в разбитый мостик через ручей. Пришлось повозиться минут десять, прежде чем все три «виллиса» перебрались на ту сторону. И почти сразу же выскочили на большак.

Вблизи уже не стреляли, снова слышался только отдаленный гул. По большаку на запад двигалась тяжелая артиллерия.

– Спроси их, сколько они от реки отъехали? – приказал Серпилин.

Синцов выскочил из «виллиса» спросить и заодно уточнил, какая это часть. Он уже привык: где бы и кого бы они ни останавливали, требовалось отметить у себя, чье хозяйство, место и время встречи с ним. Потом, вечером, возвратись на командный пункт, Серпилин сам смотрел эти заметки адъютанта: где, когда и с кем встречались в течение дня. И не дай бог тому, по чьим донесениям выходило, что его части в такой-то час находились не там, где были в действительности. На бумаге – одно, а на деле – другое! Этого Серпилин никому не спускал и, даже если дела шли хорошо, все равно беспощадно отчитывал за неправдивый или неточный доклад. Впрочем, он не делал разницы между этими двумя словами. Говорил: то, что неточно, то и неправдиво! Приблизительность в донесениях – первопричина глупых решений. Если не знаешь истинного положения своих частей, имей смелость доложить: «Не знаю, но приму меры, чтоб знать!» А если, не зная, делаешь вид, что знаешь, неизвестно, где конец твоей лжи. Потому что все, кто примет на веру твою ложь, будут потом по восходящей обманывать друг друга, сами того не ведая!

Синцов вернулся и доложил, что до реки шесть километров, добавив номер полка.

Серпилин удовлетворенно кивнул: полк находился там, где ему и следовало быть, – и сказал Гудкову, чтоб ехал к переправе.

Едва развернулись и поехали на восток, как навстречу выскочил обгонявший артиллеристов «виллис». Водитель гнал его так, что чуть не столкнулись бампер в бампер.

Увидев командарма, из «виллиса» выпрыгнул полковник. Оказывается, он сам сидел за рулем и стал докладывать Серпилину, так заплетаясь, словно был пьян.

– Отставить, – перебил Серпилин, узнав в нем Земскова – начальника штаба талызинской дивизии, человека вообще-то уравновешенного. – Почему сами за рулем? Для вас что, приказ не писан?

– Товарищ командующий, сам сел за руль, хотел успокоиться, пока доеду… – непохоже на себя почти выкрикнул Земсков.

– Приведите себя в порядок и доложите, что случилось, – сказал Серпилин и вылез из «виллиса» на дорогу.

Земсков поправил на лысой голове фуражку, сдвинул назад съехавший на живот пистолет и уже открыл рот, чтобы доложить, но Серпилин снова остановил его:

– Пуговица…

Земсков, не глядя, потянулся пальцами и застегнул пуговицу на вороте.

– Теперь докладывайте…

– Товарищ командующий, командир дивизии убит… – И, проглотив слюну, добавил: – Только что…

– Там? – ткнув пальцем назад, на дорогу, спросил Серпилин. Его уже насторожило, когда он услышал, как нескладно, вразброд стреляли «эрэсы». И эта зацепившаяся в сознании нескладица заставила сейчас подумать, что одно к другому – командир дивизии убит именно там.

– Прямо на дороге, товарищ командующий. «Фердинанды» из лесу выскочили… Донесли, что прямым попаданием снаряда. Еду туда.

– Командиру корпуса доложили?

– Так точно, доложил. Получил приказание временно исполнять обязанности командира дивизии.

– Сколько отсюда? – спросил Серпилин. – Два с половиной?

– Так точно.

– Поедем вместе. Гудков, развернитесь. – Серпилин повернулся к Синцову: