Отверженные Мертвецы. Истина лежит внутри - Грэм Макнилл

Он поднял голову и взглянул на храм глазами, подаренными ему отцом и матерью. Хоть человеческое зрение и нельзя было назвать совершенным и долговечным, он безмерно обрадовался этому дару. И не важно, что первый за долгие годы взгляд упал на руины здания, ставшего полем боя. Он мог видеть, а это само по себе было чудом.

Вокруг них лежало множество тел мужчин и женщин, солдат и простых граждан. Среди общего хаоса Кай отыскал Головко и Йасу Нагасена. Их лица искажены ужасом, а взгляды прикованы к Безучастному Ангелу, пирующему на трупах. Кай оторвал взгляд от ужасного существа и увидел, как его бывший похититель и защитник сражается в своей последней битве.

Атхарва и пария бились в тени безликой статуи; один — генетически улучшенный супервоин, солдат Империума, второй — убийца таких, как он. Движения парии напоминали прыжки акробата. По сравнению с массивной фигурой легионера Астартес он казался хрупким и почти невесомым, но сражался с уверенностью, порожденной его способностью приводить в замешательство и препятствовать действиям любых псайкеров.

Но он не знал воина Тысячи Сынов, как знал его Кай.

Атхарва покачнулся, словно от боли, и пария, выбросив из рукава одежды длинное силовое лезвие, устремился к нему, намереваясь нанести завершающий удар.

Но в следующее мгновение Атхарва выпрямился и перехватил врага в середине прыжка.

Несмотря на закрывающий лицо парии шлем, Кай ощутил его шок.

— Когда-то я мог видеть, но теперь ослеп, — с пронзительной грустью и яростью произнес Атхарва.

Кай уже знал, на какую невероятную жертву решился Атхарва, чтобы одолеть ассасина Кулексус, но он сомневался, чтобы кто-то по справедливости мог оценить его утрату. Пария извивался в руке Атхарвы, но освободиться от могучей хватки не мог. Силовой клинок пронзил грудь Атхарвы, и воин испустил сдавленный стон, когда кончик клинка проколол его сердце.

Он отшвырнул парию так, что тот с хрустом ударился в стену. Под треск ломающихся костей тело парии сползло на пол, изогнутое под невероятным для живого существа углом.

Атхарва вырвал клинок из груди и взглянул на черный капюшон Безучастного Ангела.

— Остались только ты и я! — воскликнул Атхарва, и призрак немедленно ринулся ему навстречу.

Кай понимал, что Атхарва не в силах одолеть это ужасное чудовище, но воин неколебимо стоял на пути призрака, заслоняя собой нескольких смертных. Призрак раскинул крылья, но не успел заключить Атхарву в смертельные объятия, внезапно издав пронзительный крик боли. Чудовище запрокинуло голову и завопило в несомненной агонии, а части его бесформенного тела стали отрываться и таять в воздухе, словно протуберанцы, поднимающиеся над поверхностью звезды.

На глазах у Кая чудовище стало распадаться, его очертания дрожали и расплывались, а заключенная в нем сущность была вынуждена вернуться в то царство, откуда появилась. Кай не мог понять причины поражения чудовища, пока не увидел, как сквозь разбитые двери в храм вошла группа из нескольких стройных воинов, одетых в золотые с серебром доспехи.

Их шлемы закрывали всю нижнюю часть лица, а с макушек выбритых голов свисали пряди белых волос, словно все они были альбиносами. На плечах воинов были наброшены белые пятнистые шкуры, а за спиной у каждого имелся длинный меч с крестообразной рукоятью.

Воины без слов прошли сквозь храм, держа перед собой длинные копья с хрустальными наконечниками. Гибкие фигуры и ловкие движения выдавали в них женщин. Словно опытные охотники, загоняющие опасного хищника в логово, они образовали перед Безучастным Ангелом идеальный полукруг.

Вопль чудовища не умолкал ни на секунду, но его силы иссякали, и от грозной фигуры остался лишь сгусток грязновато-желтого света. Вскоре рассеялся и он, а потом, когда исчезла сила, поддерживающая существо из иного мира, затихли последние завывания.

— Безмолвное Сестринство, — выдохнула Роксанна.

Кай знал, что это за женщины, но его внимание привлек гигант в золотых доспехах, вошедший после группы воинов.

— Лорд Дорн, — произнес Атхарва.

Кай получил свой последний подарок — увидел примарха собственными глазами, и ему потребовалось все самообладание, чтобы не упасть на колени перед повелителем Имперских Кулаков. После уничтожения Безучастного Ангела в храме воцарилась полная тишина, которую нарушили только шаги Рогала Дорна, проходящего по залу. Примарх, облаченный в боевые доспехи из полированного красного золота, мгновенно затмил собой всех присутствующих, и все взгляды были обращены только в его сторону.

— Отойди, Атхарва из Тысячи Сынов, — приказал Дорн голосом твердым и непоколебимым, словно горная гряда. — Все кончено.

— Еще ничего не кончено, Рогал Дорн, — возразил Атхарва. — И тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было.

Сопровождающие Дорна сестры в золотых доспехах заметно напряглись, услышав, что Атхарва обращается к примарху как к ровне, но, по своему обыкновению, ничего не сказали. В храм вошел еще один отряд воинов в броне из переплетенных черных металлических полос и с аметистовыми крестами на левой стороне груди. Во главе их шагала женщина, которую Кай видел в последний раз, будучи пленником в недрах горы. Там она явилась ему в видении, но сейчас он не сомневался, что перед ним самая настоящая Элиана Септима Вердучина Кастана.

При виде представителей своего клана Роксанна тихо ахнула и оглянулась на мальчика в объятиях дородной женщины, притаившейся у подножия статуи. Роксанна встала рядом с ним на колени и разжала туго сомкнутые пальцы, сжимающие серебряное кольцо с аметистом, сиявшим мягким пурпурным светом.

Глаза мальчика были полны слез.

— Ты сказала, что это волшебное кольцо, — произнес он.

— Так и есть.

Роксанна печально вздохнула и, подойдя к Каю, взяла его за руку, представ перед Рогалом Дорном и его спутниками. В свите примарха Кай заметил адепта Хирико и Афину Дийос. Он понимал, что Афина помогала его преследователям, но все равно был рад снова ее увидеть.

— Отдайте нам астропата, — приказал Рогал Дорн, и Каю пришлось напрячься, чтобы не шагнуть вперед.

Атхарва покачал головой.

— Он не подчиняется вашим командам.

Рогал Дорн расхохотался, но в его голосе Каю почудился оттенок неуверенности.

— Конечно подчиняется, — заявил Дорн, вытаскивая огромный пистолет, отделанный золотом и эбеновым деревом. — Я избранник Императора, и всё, что есть на Терре, мне подчиняется.

Атхарва оглянулся через плечо и с уважением кивнул Каю.

— Нет, не всё, — произнес он в тот момент, когда раздался оглушительный грохот.

Выстрел Дорна снес Атхарве затылок, и в душе Кая вспыхнул гнев. Свободный адепт Тысячи Сынов был мертв еще до того, как его тело рухнуло на пол храма.