Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V - Александр Николаевич Федоров

невелик и не слишком хорошо укреплён — стены около пятнадцати футов высоты, да небольшой ров вокруг, не заполненный водой. Впрочем, в обычные времена этого бывало достаточно — при умелой обороне он вполне мог отразить нападение отряда в несколько сотен человек.

Однако времена теперь настали необычные, и к стенам замка одного из вассалов домена Боаж подошло полуторатысячное войско. И всё же нужно было отдать должное защитникам — кажется, они собирались дорого продать свои жизни.

Вряд ли за стенами замка находилось много вооружённых людей. В Колионе феодал, в среднем, содержал порядка полутора-двух сотен дружинников, готовых в любую секунду взяться за оружие. Здесь, в Боаже, где численность населения была заметно меньше, вряд ли стоило ожидать больше сотни. Конечно, была ещё замковая челядь, но Увилл очень сомневался, что какой-нибудь барон теперь доверит оружие черни, когда речь идёт о схватке с королём.

Эта отчаянная храбрость горстки людей вызывала уважение. Подобные люди пригодились бы и самому Увиллу, а потому не хотелось убивать их понапрасну.

— Я попробую поговорить с ними, — решительно произнёс он, вскакивая на коня.

— Стойте, государь! — воскликнул Гардон. — На сей раз это может быть опасно!

— Что ж за война без опасности! — фыркнул в ответ Увилл.

— Позвольте мне поехать вместо вас! — не унимался Гардон, удерживая монаршего коня за уздечку. — Пристало ли королю вести переговоры с мелким дворянчиком?

— Что ж, друг мой, — поразмыслив с секунду, согласился Увилл. — Возможно, ты прав. Передай им, что каждого, кто пожелает, я приму в свою армию. А барону скажи, что он может либо признать меня своим государем, либо удалиться в Боаж. И в том, и в другом случае я гарантирую ему безопасность.

Кивнув, Гардон забрался в седло с гораздо меньшим изяществом, чем его господин, что, впрочем, было немудрено в его достаточно преклонном возрасте. Он поскакал к замку, держа в поднятой руке белый шарф.

— Переговоры! — закричал он.

— Никаких переговоров! — раздался голос со стены.

— Не глупите, милорд! — воскликнул Гардон. — Вы же видите, что нас вдесятеро больше. Неужели ваши люди должны погибнуть ради ваших амбиций?

— Они погибнут, защищая свою землю от захватчиков!

— А разве это их земля? По-моему, это земля лорда Салити! Неужели они готовы умереть ради того, чтобы вы попытались сохранить клочок земли своего сеньора? Спросите у них, милорд! Когда эти земли перейдут свободному королевству Колион, для ваших людей ничего не изменится! Впрочем, нет! Изменения действительно будут, но они будут в лучшую сторону!

— Вы — мятежники и захватчики!

— Мы — освободители, милорд! — гордо ответил Гардон. — Но я прибыл сюда не затем, чтобы припираться. Его величество король Увилл велел передать, что в случае сдачи он пощадит всех, включая вас. Он предлагает всем, кто пожелает, вступить в его войско. Что же касается лично вас, милорд, то вы вольны остаться в своём замке, признав своим сеньором короля, либо же беспрепятственно отправиться в Боаж.

— Вот мой ответ! — и из-за стены вылетела стрела.

По счастью, в запале барон выстрелил, не целясь, так что стрела вонзилась в землю в добрых тридцати футах от Гардона. В тот же миг на стене раздались какие-то странные вскрики, а затем уже другой голос прокричал:

— Мы сейчас откроем ворота, милорд!

— Разумное решение, — улыбнувшись, буркнул себе под нос Гардон, разворачивая коня и направляя его к Увиллу.

— Замок наш, государь, — доложил он, подъезжая.

— Я думал, что за пределами домена Колиона будет сложнее, — рассмеялся Увилл.

— Умные люди живут не только в Колионе, государь, — возразил Гардон. — Было очевидно, что им не продержаться и часа. Местный барон, похоже, переоценил свой авторитет среди воинов.

— Он жив?

— Не знаю, государь, но ворота нам откроют, судя по всему, другие люди.

Барон был жив. Когда он выстрелил в посланца короля, не на шутку перепуганные стражники просто вырубили его ударом по голове. Как оказалось, в замке находилось лишь шестьдесят семь бойцов, и никто из них не захотел умирать во имя лорда Салити.

— Что ж, сударь, я полагаю, вы не захотите оставаться в своём замке? — чуть насмешливо осведомился Увилл у барона около четверти часа спустя, когда замок был уже взят, а сам барон пришёл в себя.

— Нет, — хмуро ответил тот. — Я сохраню верность своему сеньору.

— Похвально, но глупо. Впрочем, я дал слово, так что вы можете уйти, когда пожелаете. Я прошу лишь об одном — передайте лорду Салити, что я считаю его домен частью свободного королевства Колион, а его самого — своим вассалом. Если он желает сохранить высокое положение в моём королевстве, пусть сделает шаг навстречу мне. Расскажите ему, что вы видели. Знайте, что прямо сейчас со мной полторы тысячи воинов, и вскоре прибудет ещё два отряда более чем в тысячу человек каждый. Вскоре все замки Боажа падут, подобно вашему. Скажите лорду Салити, что настало время проявлять мудрость.

Пытаясь сохранять остатки надменности на своём лице, барон кивнул и, чуть пошатываясь после хорошего удара по голове, побрёл предупредить своих домочадцев о скором отъезде.

— Не окажете ли мне честь, сударь, согласившись поднять над замком знамя короля? — вдогонку бросил, усмехаясь, Увилл.

— Пусть это сделают те, кто сдал замок без боя! — со злобой ответил барон.

— Что ж, это отличная идея! Спасибо, милорд! Приятного вам путешествия!

Примерно через час карета с бароном, а также его женой и детьми покинула замок, над которым уже реяло бирюзовое знамя с изображённой на ней серебристой башней, увенчанной золотой короной.

Глава 35. Война ширится

Наступление на Боаж смогла остановить лишь северная снежная зима. К тому времени уже весь юг домена принадлежал королю Увиллу, хотя Локор Салили, должно быть, оспорил бы это утверждение. Однако уже на трёх замках трепетали на ветру бирюзово-серебристые стяги.

Было очевидно, что без полной мобилизации сил Боажу не выстоять. Имея дело с разрозненными силами, запертыми в не слишком-то приспособленных к серьёзным штурмам замках, Увилл одерживал одну победу за другой. Откровенно говоря, лишь один из трёх замков организовал хоть сколько-нибудь вменяемое сопротивление. «Штурм» первого мы уже видели, и штурм третьего был весьма похож на него с той разницей, что на сей раз войска Увилла уже начали атаку, когда над воротами взвилось белое знамя.

И лишь во втором по счёту замке пролилась кровь, да и то дело ограничилось лишь перестрелкой лучников. Защитники тут же стали сдаваться, едва лишь в полной мере осознали бесперспективность своего положения. Естественно, во всех трёх случаях бароны предпочитали отбыть со своими семействами, опасаясь оставаться в