Книги онлайн и без регистрации » Приключение » Французский дворянин - Стэнли Джон Уаймен

Французский дворянин - Стэнли Джон Уаймен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Перейти на страницу:

– Так как же, сударь? – воскликнул он резко, с явным раздражением. – Согласны вы на это?

Я почтительно ответил, что весьма благодарен за милость.

– Нечего меня благодарить, – холодно сказал Генрих. – Это не в ущерб требованиям де Тюрена: он должен получить удовлетворение.

Я снова поклонился. Отряд тотчас же поскакал к Медону, откуда, как я узнал потом, король Наваррский в сопровождении двадцати пяти отборных всадников с частными гербами помчался в Сен-Клу, к одру короля. Конюх, которому я поручил Сида, успевший пробраться в город, отделавшись только легкой раной в плечо, явился ко мне с лошадью. Так я получил возможность явиться в приличном виде к Варену, занимавшему домик у подножия холма, неподалеку от ворот замка.

Здесь я не испытывал никаких стеснений, кроме тех, которые налагало на меня данное слово. Комната моя выходила окнами на людную улицу: я имел возможность следить за тревогой и сумятицей этого замечательного дня. Не стану останавливаться на памятных новостях и порожденном ими возбуждении. Впрочем, я уже упоминал о всеобщей суматохе и панике и потому не буду больше останавливаться на этом предмете. Замечу только, что одни говорили, будто король убит, другие – что у него только оцарапана кожа и что он ожидается в Медоне до заката солнца. Не успели мы поверить, что герцогиня Монпансье приняла яд, как пришлось услышать гром пушек в Париже, якобы игравший роль салюта в честь смерти короля. Улицы были до того запружены народом, передававшим друг другу подробности события, что, глядя из окна, можно было подумать, что тут ярмарка. Но у меня нашлось развлечение дома. Многие из придворных, услышав, что я утром был в Сен-Клу и даже в самый момент убийства – обстоятельство, делавшее меня самым желанным собеседником, – вдруг вспомнили, что когда-то были знакомы со мной, пришли навестить меня и просидели со мной большую часть дня. Это служило им развлечением, а мне – некоторой надеждой: ведь придворные – лучшие барометры; они пуще всего боятся, чтобы их не застали в обществе тех, на кого не падают лучи солнца.

Король Наваррский возвратился вскоре после полудня и положил конец и страхам, и надеждам, сообщив, к удивлению многих, что его величество вне опасности. Мы узнали, с разными чувствами, что не я один, но и заправские лекари были обмануты первыми впечатлениями: стало быть, Парижу грозила прежняя опасность, и все честные люди могли питать те же надежды, что и до этого дерзкого покушения. Не успел я переварить новое известие, которое, сознаюсь, было для меня вовсе не радостным, как меня развлекло появление Ажана, который приветствовал меня с обычным радушием. Узнав о моих необычайных приключениях и о том, где я, он немедленно поскакал прямо сюда, остановившись по пути всего раз, чтобы навестить госпожу Брюль. Я спросил Ажана, как она его приняла.

– Как всегда, – простодушно ответил тот, но покраснел. – Любезнее, чем я имел право ожидать, хотя и не так радушно, как я имел дерзость надеяться.

– Ничего! – сказал я, рассмеявшись. – Это придет со временем. Ну, а мадемуазель де ля Вир?

– Я не видел ее, но слышал, что у нее все благополучно. И погружена ее любовь на сто футов глубже, чем когда я видел ее в последний раз, – добавил он, лукаво взглядывая на меня.

Теперь настала моя очередь краснеть. Но я испытывал неописуемое блаженство, так что Ажан достиг своей цели. Я вспомнил девушку такой, какой видел ее в последний раз, когда она склонилась ко мне с лошади, с таким выражением любви на заплаканном лице, что ошибиться было невозможно, и погрузился в сладкие мечты. Так нас застал в глубоком молчании Варен. Он вошел с суровым видом, какой всегда напускал на себя, вопреки своему мягкому, любезному нраву.

– Господин де Марсак! – сказал он, обращаясь ко мне. – Мне прискорбно, что я должен причинить вам неприятность, но мне приказано не допускать к вам друзей. Поэтому я должен попросить этого господина удалиться.

– Но ведь мои друзья навещали меня целый день. Разве на этот счет отдано новое приказание?

– Не более двух минут тому назад я получил письменное предписание. Кроме того, мне приказано перевести вас в другую комнату, так, чтобы вы не могли смотреть на улицу.

– Но я же дал слово! – воскликнул я с понятным негодованием.

– Мне прискорбно, что я ничего не могу тут поделать, – сказал Варен, пожимая плечами. – Я должен только повиноваться.

Ажану оставалось только уйти, что он и сделал, и, как я заметил, несмотря на его веселый и спокойный вид, с видимым неудовольствием и даже с опасением. Варен, не теряя времени, приступил к выполнению остальных приказаний. Я очутился в мрачной каморке, перед которой на расстоянии трех шагов торчала скала, служившая подножием замка. Переход из светлой комнаты, откуда можно было наблюдать за всей жизнью города, в келью, куда не проникало ни единого звука извне и где трудно было отличить день от ночи, подействовал на меня тем более удручающим образом, что я видел тут как бы предзнаменование другой, более важной перемены в своей судьбе. Сообразив, что король Наваррский имеет основание счесть меня обманщиком, я ставил приказание о строгом аресте в связи с возвращением его из Сен-Клу. Решив, что Тюрен может теперь заняться моим делом, я испытывал мрачные предчувствия тем более, что данное слово не позволяло мне и думать о бегстве.

Но привычка взяла свое: я проспал ночь спокойно. Рано утром меня разбудил грохот пушек. Я думал уже, что Париж сдался, и стал расспрашивать служанку, принесшую завтрак; но она решительно отказалась дать мне какие бы то ни было разъяснения. Мне пришлось провести весь день в одиночестве, переносясь мыслями то к своей возлюбленной, то к собственной моей участи, которая представлялась мне с каждым часом все более и более мрачной. Никто не входил ко мне; во всем доме даже не слышно было никаких шагов. Я начал уже думать, что сторожа забыли о том, что мне все-таки нужно поесть. Но незадолго до заката солнца мне был подан обед. А Варен так и не показывался, служанка притворялась немой, во всем доме не слышно было ни единого звука. Прошло уже более часа после моего обеда, и в комнате стало почти темно, как вдруг молчание было прервано поспешными шагами перед домом. Затем шаги смолкли: кто-то словно в нерешимости остановился внизу. Но вот он стал взбираться по лестнице и остановился у моих дверей. Услышав, как щелкнул замок, я встал со стула – и легко представить себе мое удивление: я увидел перед собой Тюрена, который вошел в комнату и запер за собой дверь. Он подошел к столу, поклонился мне свысока, приподняв немного свою шляпу. Затем он остановился против меня, и мы молча глядели друг на друга, я с неподдельным изумлением, он – с презрением и негодованием. Вечерний сумрак придавал его лицу особенную бледность, которая резко оттеняла его среди окружавшей темноты и производила на меня сильное впечатление.

– Итак! – сказал он наконец тихим, но возмутительно дерзким голосом. – Вот я пришел посмотреть на вас.

Меня снова охватила злоба. Я отвечал ему с таким же взглядом, пожимая плечами:

– К вашим услугам!

– Я тут еще для того, – продолжал Тюрен в том же тоне, – чтобы разрешить один вопрос: кто этот безумец, осмелившийся оскорбить меня, – старый ли полоумный нищий, как утверждают некоторые, или дерзкий дьявол, как предполагают другие?

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?