Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества - Курт Эйхенвальд

Собирая вещи, Мандт увидела свой авиабилет и подобрала его. Он ей еще пригодится. Приказав ей отправиться в Денвер, Кларк сказал, что все расходы будут компенсированы. Ей нужно лишь отправить ему билет, и ей возместят стоимость перелета. Собирая вещи перед уходом, она вспомнила, что сказал Кларк про счет: «Мы просто снимем эти деньги со счета одного из товариществ, которыми занимается Prudential-Bache».

Гарнетт Кейт, заместитель председателя Prudential Insurance Company, промокнул рот салфеткой. Он впервые обедал вдвоем с Джимом Дарром. За последние годы на долю отдела прямых инвестиций Дарра приходилась такая значительная часть доходов Prudential-Bache — в фирме это подразделение было одним из немногих, которые приносили прибыль, — что высшие должностные лица Prudential Insurance не могли не заметить этого. Сам Джордж Болл превозносил Дарра на все лады и часто отмечал заслуги отдела прямых инвестиций, выступая в совете директоров Prudential Insurance. Неоспоримые успехи Дарра открывали перед ним путь на вершину организационной иерархии Prudential. Поэтому осенью 1986 года Кейт был счастлив пригласить Дарра отобедать.

Однако беседа сразу не заладилась. Хорошо знакомый с Уолл-стрит, Кейт привык иметь дело с руководителями страховых компаний и искушенными менеджерами инвестиционных банков. Дарр был человеком совсем иного сорта, он был всего лишь продавцом, и никем более, да еще при этом весьма неуклюже занимался саморекламой.

Кейт слушал, как Дарр разглагольствует о том, каких успехов достигло его подразделение, продавая доли в товариществах, и о блестящих перспективах, которые ждут его в будущем. Неприкрытые амбиции Дарра были слишком очевидны. От его топорных попыток показать себя человеком, который должен возглавить отдел розничных продаж Prudential-Bache и в один прекрасный дел стать преемником Болла, Кейту стало не по себе. Для Дарра это был шанс показать себя с наилучшей стороны представителю Prudential Insurance, но он сам нанес сокрушительный удар своей репутации. Когда обед подошел к концу, Кейт чувствовал к нему стойкое отвращение.

«Что ж, Джим, — сказал Кейт, поднимаясь из-за стола. — Мы прекрасно провели время. Нам непременно нужно при случае отобедать вместе еще раз».

Улыбаясь, Кейт направился к выходу вместе с Дарром. Он изо всех сил старался изобразить воодушевление, но был рад, что встреча позади. Дарр выбил его из колеи. Но Кейт так и не поделился своими сомнениями насчет Дарра с Джорджем Боллом, человеком, который отвечал за бизнес Prudential-Bache.

Во Франкфурте, Западная Германия, Гюнтер Хоффштедтер, руководитель местного представительства Prudential-Bache, подготовил телеграмму для отправки Клифтону Харрисону. За годы работы у Хоффштедтера сложились довольно тесные отношения с Харрисоном, хотя по большей части они общались по телефону. Хоффштедтер верил в Харрисона, зная, что этот техасец пользуется поддержкой нью-йоркского офиса компании. Именно поэтому Хоффштедтер так настойчиво продвигал в Германии Бессемер — крупнейшую западную сделку.

Однако в последние годы клиенты все чаще были недовольны своими инвестициями. Прежде всего они перестали получать прибыль. Хоффштедтер умолял Харрисона найти способ, который позволил бы обеспечить выплату дивидендов, но это было бесполезно. Он не знал, что Харрисон удерживает все деньги, которые могли бы пойти на выплату дивидендов, в качестве комиссионных. Теперь почти все клиенты требовали возврата вложенных средств плюс 50 %. Они приходили, размахивая письмами с подписью Харрисона, который обязался выплатить им огромное вознаграждение. Хоффштедтер знал, что у Харрисона нет денег, чтобы выкупить их капиталовложения. Хуже того, он знал, что никому в Нью-Йорке Харрисон не сказал об этом ни слова. Беспокойство Хоффштедтера росло с каждым новым клиентом, который предъявлял претензии. Он должен был проинформировать о происходящем своих американских боссов.

Вечером, в четверть седьмого по местному времени Хоффштедтер отправил телеграмму, сообщив Харрисону о том, что еще несколько клиентов хотят вернуть свои деньги, и подытожил общую сумму долга с учетом новых претензий. В конце своего послания он деликатно намекнул, что игры с Нью-Йорком окончены.

«Клифтон, прошу, не забывай — что бы ни случилось, я обязан доложить об этом своему начальству в Нью-Йорке, — написал он. — Я надеюсь, что это понятно и не огорчит тебя».

Однако эти новости до глубины души огорчили руководителей Prudential-Bache в Нью-Йорке.

«Что ж, поделом ему. Это проблема Харрисона. Мы не собираемся платить его долги».

Разговаривая с руководителями представительства фирмы во Франкфурте, консультант юридического отдела был чрезвычайно резок. Почти сразу после того, как Хоффштедтер проинформировал своих боссов в Нью-Йорке, вопрос был передан на рассмотрение юристов фирмы. После беглого изучения ситуации они поняли, что у Харрисона нет средств, чтобы выплатить почти 2 млн долл. своим инвесторам. Он по уши увяз в долгах, и найти банк, который мог бы решить его проблемы, было практически невозможным делом.

Однако юристы заняли твердую позицию. В разговорах с руководителями подразделения во Франкфурте они неоднократно подчеркивали, что Prudential-Bache не выплатит ни цента ни одному из клиентов в Германии. Письменные обязательства были скреплены подписью Харрисона. Bache была всего лишь посредником. Она не несла ответственности за случившееся.

И все же на такой позиции они продержались недолго. Некоторые из немецких инвесторов пришли в ярость из-за того, что Харрисон и фирма упорно отказывались выполнить свои обязательства. Согласно обещаниям Харрисона они должны были получить свои деньги к 30 сентября, но наступил октябрь, а дело не сдвинулось с места. Некоторые из них связались с регулирующими органами Германии. Через несколько дней немецкие правительственные чиновники позвонили в центральный офис Pru-Bache в Нью-Йорке, требуя объяснить, почему компания не выполняет свои обязательства.

Когда юристы возразили, что эти обязательства взял на себя Харрисон, а не компания, это не произвело впечатления на немецких чиновников. Как-никак Харрисон писал письма на фирменном бланке компании под названием Bache-Harrison Associates. Этого, утверждали чиновники, вполне достаточно, чтобы призвать Prudential-Bache к ответу. Немцы не знали и не желали знать, что компания Bache-Harrison была всего-навсего хитроумной уловкой, средством для сбора комиссионных.

После такой пикировки чиновники недвусмысленно дали понять, что, если Prudential-Bache не намерена отвечать за взятые на себя обязательства, ее ждут неприятности. Возможно, она даже лишится права продавать ценные бумаги в Западной Германии.

Это заставило юристов изменить позицию. Они поняли, что фирме не удастся остаться в стороне. Prudential-Bache придется вновь выручать Харрисона из беды.

Ровно в 11 утра 22 октября 1986 года оркестр Корпуса морской пехоты США на южной лужайке перед Белым домом заиграл президентский гимн «Салют Командиру». Президент Рональд Рейган в легком коричневом костюме быстро шагал от Белого дома к специально установленной трибуне. Был чудесный осенний день. Балкон Трумэна за спиной Рейгана был украшен гирляндами желтых хризантем. Рейган легко взбежал на трибуну и улыбнулся собравшимся. Его аудитория составляла более полутора тысяч человек. Никогда еще в период администрации Рейгана для подписания законодательного акта не собиралось так много людей. Впрочем, федеральный налоговый кодекс подвергается полному пересмотру не каждый день.