Одиннадцатый легион - Денис Юрин

Грохот конских копыт по булыжной мостовой окончательно разбудил его, и он принялся с любопытством оглядываться по сторонам и делиться впечатлениями с Дарком. По словам Сорано, бывавшего в таких далеких местах, о которых Аламез даже и не слышал, города были, как люди: имели свой характер и особые, неповторимые черты, они несли на себе отпечаток образа жизни и культуры хозяев, хранили малую частицу их души.

В этом плане Шемдарн был уникален, он сочетал в себе две культуры, два совершенно противоположных образа жизни. Грязь и оживленная беготня орковских кварталов уже через миг сменялась ухоженностью и сонливой размеренностью полупустых улиц, на которых проживали эльфы.

Гаврий точно подметил: города – зеркала души народа, но он не понял главного. Он видел окружающие предметы только такими, какими они были сейчас, а Дарк же ощущал, что происходило с ними раньше. Аламез не мог разделить восхищение товарища зелеными палисадниками эльфов, увитыми декоративным плющом и прочим обилием садовой растительности, не имел сил негодовать над недотепами-орками, сколотившими ветхие хибары на каменных фундаментах, способных выдержать не только одно-, но и двух-трехэтажные дома.

Каждый мимолетный взгляд на строения отдавался горечью и печалью в душе Дарка. В отличие от Гаврия, он видел то, каким город был раньше, еще до падения Великого Королевства. Обитающие здесь сейчас культуры были чужды этой местности, являлись всего лишь падальщиками, пирующими на разлагающихся останках жертвы.

«Этот орковский амбар выглядит так нелепо, хотя раньше здесь была вполне сносная даже по нынешним меркам церковь. А здесь когда-то шумел многолюдный рынок, теперь же – покрытый грязными лужами скотный двор», – размышлял Дарк, слушая речи Гаврия и медленно проезжая по отдающим зловонным навозом орковским кварталам.

Настроение не улучшилось и в ухоженной эльфской части города. С приходом старшего народа улицы стали чище, а дома намного опрятнее, но чувство отвращения и неприятия окружающего так и не покидало Дарка.

Что было в прошлом, то ушло, стало фундаментом новой, более приспособленной к жизни общности, но прошлое города было роднее, ближе его душе, принадлежавшей теперь не только ему, но и десяткам тысяч погибших сородичей.

Пока человек старался прочувствовать атмосферу города, а моррон печалился по ушедшим временам, кавалькада всадников уже миновала жилые кварталы и въехала в административную часть города, которая была таковой лишь наполовину. Конечно же, на небольшой площади, расположенной на холме, находилось и здание Совета, и Городская Управа, и еще целый ряд общественных заведений – непременных атрибутов цивилизованной жизни, однако большую часть домов занимали богатые и родовитые орки, которым не разрешалось жить вместе с эльфами, а строить особняки среди шатров бедных сородичей не хотелось.

Отряд остановился перед большим, трехэтажным особняком с огромными окнами и выложенными затейливым орнаментом стенами. Пауль, спрыгнув с коня, снизошел до разъяснений, что этот дом принадлежит их деловому партнеру – торговцу Ур-Пьеру и является конечной точкой их недолгого путешествия. Попросив агентов спецслужбы немного подождать на улице, Дантон вместе с Сурьемом скрылись за массивной входной дверью. Вернулся Пауль один и достаточно быстро, печальная и, конечно же, фальшивая мина лица выражала недоумение и разочарование. Демонстрируя огорчение натренированным жестом разведения в стороны рук и пожимания плечами, Дантон обратился к Гаврию, упорно продолжая игнорировать присутствие Дарка.

– Господа, произошло досадное недоразумение! Я договорился о встрече с Ур-Пьером, чтобы обсудить некоторые нюансы наших торговых отношений, однако члены Совета Эльфов изъявили желание принять участие в коммерческих переговорах.

– Ну и что, – буркнул Гаврий, не понимая смысла туманных речей торговца, – нам они не помешают, пускай сидят, мы не против.

– Дело в том, – немного замялся Пауль, – что среди эльфов есть несколько участников сегодняшнего конфликта. Присутствие на встрече вашего подчиненного, – Дантон снизошел до легкого кивка головой в сторону Дарка, – было бы крайне нежелательно и могло бы отрицательно сказаться на результатах весьма важных переговоров.

– Без меня ни с кем встречаться не будешь, – отрезал Гаврий, бесстрастно глядя прямо в глаза торговца.

– Господин Сорано, у меня и в мыслях не было обойтись при обсуждении сложных торговых вопросов без ваших ценных советов, – съехидничал Пауль и отвесил Гаврию грациозный поклон, – но уважаемому господину лейтенанту придется подождать окончания нашей беседы в каком-нибудь уютном местечке, например, в таверне «Три всадника»: там подают хорошее вино, да и отсюда всего в паре шагов, шаконьесы проводят…

Гаврий ничего не ответил, он молча взял Дарка под руку и отвел в сторону.

– Не нравится мне все это, – тихо прошептал Сорано, – но на попятную я пойти не могу!

– Да и не надо, – решил принять заманчивое предложение Дантона Дарк, – я прекрасно проведу время за кружкой доброго вина, пока ты будешь мучиться на скучных дебатах.

* * *

В таверне было ужасно темно и грязно, но все же она казалась уютной, наверное, из-за того, что еще не пришла основная масса посетителей и не устроила здесь, в дополнение к перечисленным неудобствам, еще и невыносимый галдеж. Хозяин заведения – старый, грузный орк с отвисшим животом изумленно вытаращил большие глазища на вошедшего Дарка. Людей жители Шемдарна видели нечасто, в основном, во время штурма «Стены», поэтому удивление подобно заразной болезни волною прокатилось по лицам немногочисленных посетителей: двух беседующих за столом у окна эльфов, десятка шаконьесов, скромно сидевших в углу, и нескольких воинов-орков, злобно сверкнувших при виде врага глазами.

Заметив агрессивное настроение окружающих, Дарк был готов к тому, что удивление, вызванное его появлением, продлится недолго, оно непременно должно было смениться ненавистью и перерасти в открытый конфликт в течение ближайших минут. Любого мелочного повода, пустяка, на который обычно не обращают внимания, было бы достаточно, чтобы вспыхнула ссора, плавно перешедшая в драку с применением всех имеющихся в наличии подручных средств: стульев, скамей и поварского черпака.

Дарку не хотелось неприятностей; недолго думая, он развернулся и направился к выходу, но уже в дверях его остановили трое сопровождающих его шаконьесов.

– Хозяин приказал всем сидеть здесь, господин, – обратился к Дарку по-эльфски один из рослых охранников. – Людей здесь не любят, но вы в безопасности.

Недолгая речь прозвучала уверенно и сопровождалась окидыванием зала грозным взглядом готовых к любым осложнениям хищных, раскосых глаз. Уверенного поведения полукровок, их грозных поз и острых сабель на боку было достаточно, чтобы трактирщик приветливо заулыбался, эльфы презрительно отвернулись, а часть шаконьесов-ремесленников поспешно покинула зал, лишь орки продолжали смотреть на Дарка грозными взглядами. Чтобы предотвратить возможность возникновения конфликта и усмирить воинственный пыл солдат, шаконьесы использовали последний довод из скудного запаса мирной аргументации: скинули плащи, выставив на всеобщее обозрение мундиры личных телохранителей Ур-Пьера. Орки недовольно пробурчали что-то себе под нос, отвели взгляды и вернулись к своему разговору, правда, один из них так и не смог вынести душевных страданий, вызванных присутствием поблизости человека. Он встал и, демонстративно опрокинув табурет, гордо направился к выходу.