Сердце потерянное в горах - Анна Сарк

кровоподтек, кончик носа покраснел и шелушился, под глазами лежат багровые синяки, как густые мазки краски.

Я осторожно разматываю повязку на шее и морщусь от боли, отрывая присохшую ткань. На коже выступают несколько свежих капель крови. Я кидаю окровавленную тряпку в мусорное ведро и разглядываю несколько глубоких ран. Они покрылись корочкой и уже начали затягиваться.

Я тянусь за расческой и смотрю на свои ногти. Они почти полностью обломались, обнажив кусочки розового мяса. Я отрываю заусенец и острая боль простреливает палец. Я наблюдаю, как кровь постепенно заполняет края.

По крайней мере, я не разучилась что-то чувствовать.

Я расплетаю косу и пытаюсь разодрать спутанные сальные пряди. На это уходит больше времени и сил, чем я рассчитывала. Закончив, я залезаю в ванную, положив полотенце на полку рядом с собой.

Горячая вода приятно расслабляет израненное тело, все ссадины щиплет, но я скольжу глубже, погружаясь в неё с головой. Я не закрываю глаз, чувствуя себя за стеклом, как Белоснежка, которую гномы уложили в стеклянный гроб.

Все чувства притупились, но через несколько минут, грудь больно сдавливает от нехватки кислорода и я всплываю на поверхность, жадно втягивая влажный воздух и стирая с лица воду.

Я ожесточенно тру тело мочалкой, пока кожа не начинает зудеть и скрипеть от чистоты. Сбив пышную пену, я мою голову, обдумывая возможные варианты, которые у меня еще остались. Пытаюсь мыслить рационально и не поддаваться эмоциям.

Думаю, Макс действительно не знал, что творится в «Ковчеге». Но разве это что-то между нами меняет? Стоило мне только усомниться в нем и страх вернулся. К тому же, Макс сам превратился в жертву, когда сюда были отправлены Погонщики.

А вдруг…

Мои мысли принимают совсем другой оборот.

Что если всё дело в его жене?

Сенатор представлял фракцию совершенных и если Макс говорил мне правду, то его политика могла разрушить стену. И кажется, я понимаю, в чем дело. Шахты приносят корпорации огромные деньги, работникам почти не платят, используя изменённых в качестве дармовой силы. Это позволяет им гасить свои кредиты и жить на широкую ногу. Наверняка, отец Макса ежегодно добавляет в свою копилку миллионы и может себе позволить финансировать новые секретные проекты, но если правда об этом месте всплывет, то мятежников станет больше, а это подорвет власть аристократов.

И он сделает всё, чтобы этого не допустить. Даже пойдет на убийство собственного сына.

Я опускаюсь ниже, вода касается моего подбородка и я откидываюсь назад, закрывая глаза. Попробую добраться до неочищенной зоны и затеряюсь там. Свяжусь с Сопротивлением, и расскажу о цветке смерти.

Вода расслабляет моё измученное тело и я проваливаюсь в сон.

«Лили»

Вздрогнув, я просыпаюсь и в первые секунды не осознаю, где нахожусь. Сердце бьется как бешеное. Вода уже полностью остыла и я выбираюсь из ванной, закутавшись в махровое полотенце. Достаю из кармана шелковое нижнее белье. Оно кажется мне чересчур красивым для меня, но я одела кружевные трусики и точно такой же бюстгальтер. Всё оказывается впору, как и ярко-желтый свитер с зелеными брюками.

Прежде, чем открыть дверь, я заталкиваю свои грязные вещи в мусорную корзину и выхожу в коридор. Мои шаги заглушает ковер и на секунду, я останавливаюсь, наблюдая за Максом со стороны.

Он успел принять душ и побриться. Его волнистые длинные волосы по цвету напоминают молочный шоколад, а не каштан. На нём простая клетчатая рубашка и черные широкие брюки.

Он такой красивый, что у меня перехватывает дыхание. Выглядит точно таким же, каким я впервые увидела его. Ему было тринадцать и родители вывели его в свет.

Почему я об этом помню?

Делаю пару вдохов и выдохов.

Макс поворачивается ко мне, будто почувствовав мое присутствие.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Его выразительные, бирюзовые глаза темнеют. Он так напряженно, так внимательно изучает моё лицо, что мне становится неуютно в своем собственном теле. Я прохожу на кухню и Макс следует за мной.

— У нас полно еды, — говорит он, — В основном консервы и вино.

— Неплохой выбор, — в замешательстве, я открываю шкафчики и читаю этикетки, — «Рагу из форели и овощей», — морщу нос, — Это вкусно? — я оборачиваюсь к нему и тут же испытываю неловкость.

Макс стоит чересчур близко ко мне, легкий запах одеколона и сигарет окутывает меня и кожу начинает покалывать.

— Да, — помедлив отвечает он, на его лице вспыхивает странное чувство, но Макс быстро стирает непонятное мне выражение из своих глаз, — Давай попробуем его.

Форель имеет резкий запах свежих огурцов и я не уверена, что мне нравится вкус, но во рту помимо воли скапливается слюна. Макс сидит напротив и внимательно наблюдает за тем, как я ем. Он хмурится, когда я отодвигаю от себя тарелку, не съев даже половины.

— Тебе нужно больше есть, — говорит Макс, — Ты слишком худенькая, — это напоминает мне о других словах. О другом парне.

Колючий холод пробегает по позвоночнику, пересчитывая все нервные окончания.

— Как ты думаешь, где мы? — вместо ответа я с хрустом разламываю крекер и засовываю кусочек в рот.

— Эпицентр взрыва недалеко отсюда, можно предположить, что мой прадед использовал его, как убежище… — он задумчиво смотрит на перстень, и мне кажется, что Макс сам в это не верит.

— От чего?

— Не знаю.

— Здесь что-то происходило… — я не сразу понимаю, что озвучиваю свои мысли вслух. Он переводит на меня взгляд своих удивительных глаз и я не решаюсь продолжить.

— Что ты имеешь в виду?

Я сглатываю.

— Та гравировка на твоём перстне, помнишь? — Макс серьезно кивает, — В 2022 году произошло «Изменение», — помедлив, начинаю я, — Разве тебя не настораживает, быстрая смена погоды, зараженные животные… — перечисляю я, разглядывая красную жидкость в своем бокале, — Что если всё, что случилось в прошлом не просто случайность? — прямо спрашиваю я.

Темная бровь Макса удивленно ползет вверх.

— Звучит не очень убедительно, — он не выглядит рассерженным, скорее задумчивым, — Думаешь мой прадед в этом замешан?

— Может быть, проще спросить у основателей? — я