Королевство - Ю Несбе

– Такие спортивные тачки хорошо слышны, когда они едут вверх на пониженной передаче, так? Но не когда едут вниз, если машина катится сама по себе. Думаете, так Хансен и поступил – мимо Нергарда тихо проехал?

– Нет, – сказал я. – На поворотах приходится часто тормозить, а «ягуар» тяжелый. Людям на подобных машинах просто съехать не захочется, они не из тех, кто бензин жалеет. Наоборот, им звук двигателя нравится. Если прикинуть, думаю, Симон Нергард на толчке срал.

Воспользовавшись воцарившейся тишиной, я почесал ухо. Мартинсен почти незаметно кивнула мне, как один боксер кивает другому, раскусившему ложный выпад. На этот раз им захотелось, чтобы я чуть перестарался, помогая им понять, почему Симон не видел «ягуара», а тем самым раскрыть: мне важно, чтобы они решили, будто «ягуар» проехал мимо Нергарда в деревню. Но зачем? Мартинсен проверила, записывает ли телефон наш разговор, и тут резко вмешался Курт:

– Почему ты не рассказал про головореза, когда узнал о смерти Виллумсена?

– Потому что все считали ее самоубийством, – сказал я.

– И тебе не бросился в глаза тот факт, что случилось это именно тогда, когда, как тебе известно, его угрожали убить?

– Об угрозе головорез ничего не говорил. У Виллумсена рак был, и, наверное, другой вариант – месяцы боли. Я видел, как от рака умирал мой дядя Бернард, поэтому нет, странным мне это не показалось.

Курт перевел дух, собираясь еще что-то сказать, но Мартинсен подала знак рукой – достаточно, – и он заткнулся.

– И больше Поуль Хансен здесь не появлялся? – спросила Мартинсен.

– Нет, – ответил я.

Я увидел, как ее взгляд проследил за моим до печной трубы.

– Уверены?

– Да.

Они еще что-то знали, но что именно? Что? Я видел, как Курт бездумно возится с кожаным чехлом мобильного телефона, висящим на ремне. Вроде бы даже похожий у его отца был. Мобильный телефон. Опять он. Вот что не давало мне уснуть, вот что я забыл, какую ошибку не заметил.

– Потому что… – начала говорить Мартинсен, и я тут же все понял.

– Значит, нет, – перебил я – надеюсь, со стороны моя улыбка казалась смущенной. – В то утро, когда умер Виллумсен, я проснулся от рева «ягуара». От машины, не от зверя.

Мартинсен сдержалась и с непроницаемым видом на меня посмотрела.

– Расскажите, – попросила она.

– На низких передачах звук очень четкий, ревет, как крупная кошка, как… да, полагаю, как ягуар.

Казалось, Мартинсен потеряла терпение, но я потянул время, зная: один неверный шаг по этому минному полю – и меня ждет неумолимое наказание.

– Но когда я окончательно проснулся, звук пропал. Я отодвинул шторы и отчасти ждал, что «ягуар» увижу. Еще темно было, ни одной машины я не увидел. Вот и решил, что мне это приснилось.

Мартинсен и Курт вновь переглянулись. Сулесунд, судя по всему, в этой части расследования не участвует, он ведь эксперт-криминалист – так это называется. Поэтому я еще не понял, зачем он сюда с ними приехал. Но у меня было ощущение, что скоро это выяснится. Что ж. По крайней мере, рассказанная мной история выдержит проверку на прочность, в том числе если они найдут «ягуар» в Хукене. Тогда со стороны картина такая: утром после убийства Поуль Хансен поехал сюда – возможно, чтобы снова попытаться выбить из нас деньги, – с летней резиной на Козьем повороте он не удержался и соскользнул с обрыва в Хукен – и этого никто не видел. Я задержал дыхание. Подумывал встать и принести кофе – по ощущениям мне это было нужно, – но не тронулся с места.

– Спрашиваем мы потому, что потратили время на поиски мобильного телефона Хансена, – сказала Мартинсен. – Вероятно, из-за профессии на свое имя он мобильный телефон не регистрировал. Но мы смотрели данные местных вышек сотовой связи: за последние несколько суток они приняли только один сигнал от телефона с датским номером. Мы проверили, какие вышки принимали сигнал от этого самого датского номера, – со свидетельскими показаниями о «ягуаре» данные совпали. Странность в том, что, если брать время до и после убийства, то есть примерно с того момента, как он у вас побывал, телефон находился в строго очерченной зоне неподалеку от одной конкретной вышки. Этой. – Мартинсен начертила в воздухе круг указательным пальцем. – А кроме вас, здесь никто не живет. Как вы это объясните?

Наконец-то сотрудница Криминальной полиции – впрочем, у нее более официальное звание есть – добралась до сути. Мобильный телефон. Разумеется, мобильный телефон у датчанина был. Когда мы составляли план, я о нем просто-напросто забыл, а теперь он привел Мартинсен к небольшой территории вокруг нашей фермы. Все как и тогда с телефоном Сигмунда Ольсена. Как, черт возьми, я одну и ту же ошибку два раза допустил? Теперь они точно знают, что телефон головореза находился неподалеку от Опгарда до, во время и после убийства Виллумсена.

– Ну, – повторила Мартинсен, – как вы это объясните?

Как компьютерная игра: на тебя с разной скоростью и по разным траекториям движется куча объектов, и ты знаешь, что с одним из них обязательно столкнешься и игра закончится – это лишь вопрос времени. Понервничать меня еще надо заставить, но моя спина покрылась потом. Я пожал плечами и сделал отчаянную попытку изобразить спокойствие:

– А как вы это объяснили?

Мартинсен сочла мой вопрос, что называется, риторическим, пропустила его мимо ушей и впервые, сидя на стуле, наклонилась вперед:

– После приезда Поуль Хансен отсюда не уезжал? Он здесь ночевал? Из тех, с кем мы беседовали, в доме его никто не принимал – ни гостиницы, ни еще кто-либо, – а печка в старом «ягуаре» не особо греет, и той ночью спать в машине было холодно.

– Он в отель вломился, – сказал я.

– В отель?

– Шучу. Я вот про что: он поехал к пожарищу и пошел в рабочий барак, они же сейчас пустуют. Если он так здорово замки вскрывает, с этим он легко разберется.

– Но по мобильному телефону…

– Стройка прямо за холмом, – сказал я. – Сигнал та же вышка ловит, верно же, Курт? Ты же в свое время здесь тоже мобильник искал.

Курт Ольсен пожевал усы – в его взгляде читалось нечто вроде ненависти. Он повернулся к коллегам из Криминальной полиции и коротко кивнул.

– Значит, в таком случае, – заговорила Мартинсен, не спуская с меня глаз, – когда он поехал убивать Виллумсена, телефон остался в том бараке. И до сих пор там лежит. Соберете людей, Ольсен? Кажется, нам нужен ордер на обыск бараков, а обыск будет долгим.

– Удачи, – сказал я, вставая.

– А мы еще не закончили, – улыбнулся Курт.

– Хорошо, – ответил я и снова уселся.

Курт поерзал, как бы показывая, что он поудобнее устраивается.

– Когда мы спросили Риту, могли ли у Поуля Хансена быть ключи от двери в подвал, она ответила отрицательно. Но я увидел, как дернулось ее лицо, а я ведь долго служу в полиции, и лица я немного читать умею – я надавил, и она призналась, Рой, что в свое время ключ был у тебя.