Доля ангелов - Марьяна Брай

— Дин, смотри, чтобы они вошли в шатер, не своди с них глаз, — я вытолкнула его на улицу и присела перед Калерией.

— Милая, Калерия, что с тобой, зачем ты такое сказала? — я видела, что она другая — испуганная и будто заведенная чем — то.

— Мне сказали духи. В этой Долине и вправду есть Ангелы, Лора. Я и сама не верила тебе, но я хорошо слышала этот голос. Он смеялся, он повторял, что солнце над головой кровавого гостя взойдет только раз. Я должна была предупредить его, Лора, я должна лечить людей, не убивать, — она упала на колени и зарыдала. Я обняла ее, и на меня обрушилось все мое горе, поглотило меня полностью.

Дин в компании ребят, вел меня к реке, и они гулко смеялись, чтобы заглушить мои всхлипывания. Мой названый брат пихал меня в плечо, и громко говорил:

— Ну, что ты ноешь, как девчонка, получил, завтра дашь сдачи, идем к реке, иначе всех загонят по домам.

Мой отец просто сидел с открытым ртом, не понимая, что происходит. Мистер Кроу отвел его, а он до последнего оборачивался и смотрел как мы с Калерией плачем на полу, обнявшись и завывая.

Утром я проснулась разбитой. Дин принес сюда больше одеял, над головой был полог. Я не хотела вставать, я хотела умереть, и согласна была снова встать перед Ангелами с одним только вопросом: «За что вы лишили меня человека, которого я так люблю, за что вернули меня в другую никчемную жизнь?»

Я вспомнила о ребенке, и положила руку на живот.

— Люка, ты же обещал всегда возвращаться ко мне. Я поверила тебе.

Ответом мне шумел лес и река. Меня снова обманули, и оставили делать выбор.

Глава 73

Я лежала так, наверно, весь день. Пила воду из фляги и смотрела на облака. Счастье не может быть таким коротким, и я хотела, чтобы эти месяцы быстрее прошли, чтобы взять моего ребенка на руки, чтобы увидеть любимые черты снова, но это время необходимо было просто жить.

Солнце уже было над верхушками деревьев. Это, скорее всего, почти восемь вечера. Странно, что в Долине ни у кого нет часов. В Альдербане они есть, такие же, как у нас, там, в прошлой моей жизни, циферблат, разделенный на 12 частей.

А может и вправду, не было никакой прошлой жизни, а была только эта. Нет, тогда все вообще бессмысленно. Дин не шел и не шел, и я понимала, что происходит что-то, ведь мы договорились, что вместе пойдем снимать ловушки, а потом искупаемся выше, за поворотом.

Я встала, прислушалась. Вокруг лежала тишина, лагерь был далеко. Завязала волосы узлом на макушке, подтянула и туже подвязала штаны, обула ботинки Дина и натянула его шляпу. Придется идти к реке одной. Наверное, он решил не будить меня, думал, что я сплю, и пошел снимать ловушки один.

Я шла, и смотрела на все так, словно видела впервые. Калерия учила меня, что нужно «впитывать» окружающий мир, нужно видеть каждую травинку, слышать каждого кузнечика, любоваться даже чертополохом, и я шла пустая, старательно заполняя пустоту внутри окружающим меня миром, любуясь блеском солнца между листвой, наслаждаясь запахом свежей, сильной и сочной травы.

Внизу, у реки, за кустами я увидела фигуру, склонившуюся над водой. Шельмец, и вправду, один снимает ловушки, хотел, чтобы я отдохнула. Он стал настоящим мужчиной. Такой широкоплечий сзади.

— Дин, и чего ты вздумал беречь меня как девчонку? Я не спала, братишка, — его голова повернулась, и я увидела, как хвост с плеча закинулся на спину. На меня смотрел не Дин, а Николя. Дина он окунал головой в воду.

— Отпусти его, сейчас же, это не ваши земли, чтобы и здесь убивать людей. Это мои люди, это люди короля Альдербана, — я бежала под гору так быстро, как могла. — Помогите, Карл, люди, кто-нибудь, помогите!

— В шуме молотков и пил, не думаю, что вас услышат, Герцогиня, — он вытащил его голову из воды и Дин закашлялся, сделал три глубоких вдоха и Николя снова опустил его голову в воду.

— Отпусти его, прошу тебя, не убивай мальчика, — я подбежала сзади, и лупила его кулаками по спине.

— С камнем у тебя получалось лучше, Лора, — он снова вытащил его и держа за голову, обернулся ко мне и сел на большой камень в воде. — Каковы сейчас твои предложения, Герцогиня Хармская, ты готова оставить Валенторн мне? — он тряс голову Дина, который дышал с трудом.

— Давайте все спокойно обсудим, прошу вас, отпустите его, — я присела, чтобы дотянуться руками до Дина, но он подтянул его к себе в воду. Тот кашлял, надрывно стараясь сделать вдох.

— Я хотел это сделать еще вчера, но вы и ваша колдунья устроили представление, которое оскорбило бы даже деревенщину, но я терпел, потому что все мои поступки направлены только на благо народа. Вы же плодите распущенность и вседозволенность. Даже сейчас вы стоите передо мной не как Герцогиня, не как дама, которую должен уважать каждый здесь. Вы валяетесь в грязи, как и ваши крестьяне. У вас нет будущего, Лора, как и у ваших земель, — он говорил и верил в свою речь. Или мне показалось?

— Вы думаете, есть будущее у ваших выдуманных Детей Гасиро? Против вас восстанут, потому что слишком многие люди живут за стеной с мыслью о мести…

— Больше не будет людей за стеной, Лора, вместе с вашим отцом уйдет и этот нелепый закон, позволяющий миловать чернь, — он выкрикнул последние слова и затряс Дина за шею. — Зачем вы спасали его?

— Потому что он не виновен, и потому что он ребенок, Николя. Что будет, если убивать невиновных? Виноватые обретут силу и над вами, их безнаказанность станет как кость в вашем горле, украшенном красным жабо. Ваш орден съедят те, кого вы защищали — преступники, потому что они увидят ваши деньги, или возможности, и захотят их, а поскольку они привыкли получать все, что хотят, они получат и ваше детище.

— Там, откуда я родом, есть рабы, и люди там процветают. Страх позволяет управлять ими, а не защищать. Я вижу, что вас не изменить, это засело в вас так крепко, что это можно выжечь только огнем. Вы устраиваете здесь балаган и лезете с этим балаганом в Валенторн. Вас нельзя оставлять в живых. Больше не будет советников, Лора, — он потащил Дина через речку, и я