Письма к утраченной - Иона Грей

Время. Ему свойственно растягиваться и сжиматься. На лужайку вышла Джесс, и полуобнаженный юноша вновь стал Уиллом. Бросил топорик, обнял Джесс, поцеловал в темечко. Красивая, милая пара, думала Стелла, чуть не плача от умиления. Дело не только в молодости и физической привлекательности. Дело в том, что эти двое влюблены. Любовь преобразила их, выделила из толпы, обособила, сделала сильнее. Знают ли Джесс и Уилл, каким сокровищем владеют? Ценят ли этот дар – общую жизнь, что продлится долго-долго? Во взгляде Уилла мелькнул восторг, и Стелла поняла – да, они знают, они ценят. Все у них будет хорошо.

Она отошла от окна. Вероятно, краем глаза Уилл уловил движение – он поднял голову, помахал ей, посмотрел вопросительно.

Стелла улыбнулась, махнула в ответ. Собрала бесценные письма, покинула фиалковую спальню и пошла к Уиллу и Джесс. Сейчас она попросит их забронировать билет в Америку.

Просторное небо приобрело оттенок индиго. Звезды тускнеют, на горизонте золотится, розовеет тонкая полоска, отделяет эфир от матово-синей зыби, возвещает начало нового дня.

Дом стоит на океанском берегу. Все, как мечтал Дэн. Комнаты просторные, открываются одна в другую, даже перетекают. Никаких коридоров. Сплошное чистое, полное воздуха пространство. Окна от пола до потолка, чтобы любоваться белым пляжем, океаном и небом. Посреди гостиной, на возвышении – камин, вокруг огромные диваны.

А пол устлан белым мехом.

Встретить Стеллу собралась вся семья Дэна. Надо же, старушка-англичанка пересекла Атлантику, чтобы повидаться с их отцом и дедом, чтобы быть с ним до конца, надо же – она знала его в какие-то поистине доисторические времена! Сначала дом был полон народу, звенел от голосов. Странная атмосфера – вроде праздничная, но не совсем. Вскоре родственники с поистине нездешним тактом рассеялись в пространстве, оставив Стеллу и Дэна наедине. Круг замкнулся.

На постели, точно блеклые осенние листья, разбросаны фотографии. Всю ночь Стелла лежала рядом с Дэном, вместе они рассматривали каждый снимок, изумлялись собственной былой молодости и красоте. Ночник золотил снимки, добавлял нереальности. Вот Стелла на руинах церкви Святого Климента. Фотография покоробилась, обтрепалась по краям, но вызвала чувства столь яркие, что дыхание перехватило. Жажда и стук в висках после первого и последнего в ее жизни похмелья, ужас при мысли о потере часов (где теперь эти часы? Стелле они много лет на глаза не попадались), неловкость и напряжение от присутствия незнакомого американца. Девушка на фотографии закрыта для всех, поглощена своим несчастьем. Не знает, что ее ждет.

Ах, если бы она только знала! Все было бы иначе, она бы по-другому распорядилась своей жизнью… Теперь все кончено. Прошло время, когда можно было выбирать.

Бледная полоска на горизонте расширяется, оттенок воды светлеет, поглощает темноту. Торс, к которому Стелла прижимается щекой, недвижим, а рука, которую она гладит, почти холодна. Но Стелла не отпустит руку, пока не впитает все тепло, до капли.

Тепло неминуемо иссякнет. Тогда Стелла встанет, позовет медсестер, позвонит Джо и Райан. Но пока не время. Солнце еще не взошло, не окрасило небеса в багрянец и золото. Стелла – с Дэном. И никто не отнимет этих минут.

Благодарности

Столько людей помогли мне перенести «Письма к утраченной» из головы на бумагу, что я просто не знаю, кого первого благодарить. Пожалуй, начну с подруг. Эбби Грин очень вовремя отправила посылку, вдохновившую меня и давшую импульс, необходимый для того, чтобы засесть за роман. Салли Боуден, Шэрон Кендрик, Хайди Райс, Фиона Харпер и Скарлет Уилсон не уставали ободрять меня. Перед самым началом мне повезло – я познакомилась с чудесной Люсиндой Райли, которой многим обязана за советы и дружбу (первые облегчили процесс работы, вторые сделали его гораздо приятнее).

Не могу не сопроводить эту книгу особой благодарностью в адрес Пенни Джордан – бесценной и незаменимой. Без нее я, пожалуй, ни строчки не написала бы, о ней я думаю с любовью каждый раз, когда сажусь за компьютер. Искреннее спасибо Люси Гилмор; руководствуясь ее интуицией и мудростью, амбициозная претендентка смогла опубликовать свой опус. Благодарю Сюзанну Кирсли, на вечеринке, которую устроила Ассоциация писателей-романтиков (как хорошо, что она есть!) великодушно познакомившую меня с Бекки Ритчи из Школы писательского мастерства «Кёртис Браун». Именно Бекки первая прочла полный текст романа, именно она хлопотала о публикации. Мне очень повезло, что Бекки стала моим агентом. Здорово, что я являюсь автором из «Кёртис Браун»; это большая честь. Благодарю Рэйчел Клементс, Софи Харрис и Алису Льютенс за все, что они сделали для продвижения «Писем к утраченной». Спасибо Деборе Шнайдер из литературного агентства «Гелфман Шнайдер»: получив от нее электронное письмо, я визжала от счастья.

Лишь тот, кто провел несколько месяцев в одиночестве, за написанием романа, способен понять, как хорошо внезапно стать частью команды. Я бесконечно благодарна дружелюбным профессионалам из издательств «Саймон&Шустер» в Великобритании и «Сент-Мартин Пресс» в США. Особенно Клэр Хей и Анне Брювер за позитивную въедливость и полезную критичность, за терпение и долгую переписку, в ходе которой мы обсуждали Дэна и Стеллу, Уилла и Джесс, как если бы они были наши добрые знакомые.

Наконец, благодарю моих родных. В первую очередь мою мамочку, Элен, которая проделала огромную исследовательскую работу. Мама звонила своим пожилым знакомым и узнавала из первых рук всякие важные детали, например, насчет обслуживания гостиничных номеров в начале сороковых и особенностей сделок с недвижимостью в военное время. Спасибо моему мужу, Джону, который всегда (всегда!) верил в публикацию «Писем к утраченной» и убеждал меня не обращать внимания на технические и прочие задержки. Спасибо моим дочкам, Поппи, Рози и Элле, за понимание. Дорогие девочки, вы никогда не роптали, обнаружив, что очередная исследовательская вылазка слишком неумело замаскирована вашей мамой под семейный отпуск. Вы верили, что маме, в отличие от вас, позволительно целый день сидеть в пижаме за компьютером – это мамина работа, важная и неотложная. (Простите. Спасибо. Я вас обожаю.)