Вечный поход - Сергей Вольнов

Его лицо. Раскосые тёмные глаза. Заметные высокие скулы. Выбивающиеся из-под шлема чёрные влажные волосы. Шрам, молнией перечёркивающий левую щеку. Нос с широкой спинкой и крупными, хищно раздувающимися ноздрями. Плотно сжатый, очерченный глубокими морщинами рот. Крупный волевой подбородок. И короткая мощная шея.

Его глаза буквально пожирали меня, но злобы в них не было — скорее настороженное любопытство. Он оказался по-своему красив, этот степной полководец легендарной армии. За ним сгрудились его непобедимые воины, они нацелились в меня из своих не знающих промаха луков.

Но всего лишь один властный взмах руки предводителя — и вскинутые луки опустились.

Мой «вампир» по прежнему лежал метрах в трёх от меня. Достаточно одного прыжка, и можно было бы разговаривать со степняками на равных. Однако желания прыгать за оружием не возникало… Останавливал взгляд монгольского князя, в котором не было угрозы, только удивление и уверенность в собственных силах. Продолжать стоять спиною к древним кочевникам, с выкрученной до отказа шеей, было просто невыносимо — и я медленно развернулся всем корпусом.

Теперь мы стояли лицом к лицу. Наконец-то. Встретились.

— Приветствую тебя, отважный Хасанбек! — я почтительно склонил голову, не отрывая взгляда.

Он, уже ступивший навстречу мне, от этих слов замер. Глаза недоумённо вспыхнули. Должно быть, я нешуточно озадачил его своим приветствием.

…Темник с интересом разглядывал Пятнистую Смерть — так он мысленно окрестил неведомого Воина, кочевавшего из одного сна в другой.

Уж больно исправно этот муж в тех снах отправлял к праотцам своих врагов. Ну что ж, Смерть могла являться в любых одеяниях, даже в пятнистых. Почему бы и нет? И лицо у неё также могло быть пятнистым. Разве сумел бы, кто ни попадя, запросто выйти из его снов? Никогда! Во всяком случае, простому смертному это не под силу. Невозможно выбраться из Спящей Страны — вброд перейти бездонную реку Сон и выбраться на берег, где обитают обычные люди!

Ещё никогда в жизни не испытывал Хасанбек таких противоречивых чувств. В нём клубился целый ворох непонятных ощущений. Его сны ожили! Ещё бы — Воин-Пятнистая Смерть во плоти стоял перед ним! И вместе с тем, хотя Воин и ожил, ощущение, что темник каким-то образом, как и ранее во снах, причастен к нему, к его образу жизни, к его личности — не уходило. Напротив, сейчас нойону ещё больше, чем во сне, казалось, — их связывает что-то незримое, необъяснимое, но тем не менее настоящее. Темнику даже показалось, что он чувствует боль мышц повёрнутой шеи Воина!

Внутри Хасанбека что-то шевельнулось и вновь ушло — словно белый зверь по имени Душа забежал на мгновение, напомнил о себе и вновь умчался к Пятнистой Смерти, безоговорочно признав за своего. Эта светлая волна без конца металась туда и обратно. И, поддавшись расслабляющему взаимопроникновению, темник сделал первый шаг к неизвестному Воину…

— Приветствую тебя, отважный Хасанбек! — дрогнули губы на бело-зелёно-чёрном лице Воина.

Эти слова, почтительно произнесённые Пятнистой Смертью, вывели нойона из равновесия: «Откуда?! Откуда он знает имя? ЕГО ИМЯ?! Не хватало только наткнуться ещё на какого-нибудь „посланника“!

Разве может так вести себя обычный воин: обитать в чужих снах, ведать чужие имена? Нет, покуда не поздно, нужно оставить его на этой траве бездыханным… если получится… Чтобы не жалеть потом, как в случае с Кусмэ Есугом…

Кто ты, нежданный Воин — человек иль демон?»

Хасанбек колебался не больше мгновения, но тут же понял — Пятнистая Смерть заметил это. Потому, не определившись, как ему поступить, он после некоторой заминки произнёс:

— Кто бы ты ни был, я приветствую тебя, доблестный воин. Назови своё имя. И поведай, откуда тебе известно моё?

Темник хотел добавить ещё что-то жёсткое, подобающее своему сану и величию, но… белый зверь вновь запрыгнул и впервые не поместился внутри. Он неизмеримо вырос за это ничтожно малое время, словно слился воедино со своим собратом, обитавшим в Пятнистой Смерти, и теперь пригласил того в гости. Наверное, сейчас он больше напоминал незримое облако, что укутывало их обоих.

— Мой белый зверь признал тебя… Такого ещё не было ни разу. Даже чёрный зверь прикрыл свои глаза-угольки. Он не видит в тебе врага… Кто ты, воин?! Откуда пришёл и с какой целью?

И Пятнистая Смерть заговорил:

— Я и вправду не враг тебе, нойон. Зовут меня Аль Эксей… Откуда пришёл? Из России. Я русский… Ты наверняка слыхал о моём народе.

— Урус?! — с искренним недоумением воскликнул Хасанбек. — Не может быть, чтобы урусы были такими великими воинами! Ежели это правда… как Субудэй-багатур и Джебэнойон сумели одержать над вами победу?!

— Да, я урус… Только не из тех, кто пал под вашими стрелами. Я их далёкий потомок. Даже не знаю, как объяснить тебе, Хасанбек… Я попробую. Река, по которой испокон веков текло Время, изменила своему руслу. Должно быть, какие-то могущественные боги, отвечающие за её течение, перессорились друг с тоугом, и — случилось непоправимое. Река Времени разлилась и затопила всю округу. И в этом половодье всё смешалось — эпохи, народы, воины и полководцы. Здесь, в этих краях, боги над временем более не властны… Кто-то спасается от наводнения, кто-то бродит по колено или по шею в безвременье… Я вышел из этой реки на берег моей жизни за много-много крутых поворотов от твоей жизни, доблестный Хасан. Если бы не ссора богов — нас бы разделяло почти восемь сотен лет! Но сегодня все эти столетия смешались воедино… Именно поэтому я стою пред тобою.

Потрясённый нойон слушал, не зная, что сказать. Только неосознанно приложил руку к золотому кречету на груди, словно прося совета или же помощи.

— С какой целью я здесь? Думаю, с той же, что и любой из тысяч тысяч воинов, которыми кишат окрестности. Я иду по своей тропе войны. По бесконечной и опасной тропе иду, словно сдуру выступил в вечный поход, намереваясь сразиться с целой Вселенной.

— Откуда тебе известно о Вечном Походе? — насторожился Хасанбек.

— Да были у меня двое… бледнолицых наставников. Все уши прожужжали этим вечным движением по заданному маршруту…

— Люди с бледными лицами?! И тоже двое? Как их звали? Кусмэ Есуг и Дэггу Тасх? — забросал его вопросами заволновавшийся темник.

— Нет, Хасан… — покачал головой назвавшийся Аль Эксеем. — У них другие имена, хотя и звучат похоже. Фэсх Оэн и Тэфт Оллу.

«Ахтунг! Ахтунг! Воздушная тревога!»

Ох уж этот сверхбдительный Антилексей!

В вышине, где-то над головой, раздались какие-то судорожные хлопающие звуки. Я резко, до боли в затылке, задрал голову и метнул «на звук» свой ищущий взгляд, Тщетно — ветви деревьев мешали рассмотреть источник шума. Однако, через несколько секунд, он сам явил себя взору — сверху, трепыхаясь и с шелестом рассекая листву, на наши головы что-то падало, рывками, словно пытаясь судорожно удержаться, если не за воздух, то хотя бы за ветки. Воины Хасанбека мгновенно растянули тетивы луков, выцеливая возможную угрозу.