На путях преисподней - Энгус Уэллс

Он поднял меч, любуясь своим творением. Золотистые глаза с восторгом следили за игрой света на багровом лезвии.

— Мне бы не составило труда уничтожить Кедрина, едва он вступил в Мои владения. Но в Мои планы входило заманить его подальше. О, кое-кто из Моих подданных так ненавидит живую плоть, что попытался разделаться с твоим супругом. Но Кедрин все еще жив, благодаря своему талисману. И вот теперь он приближается. Он намерен Меня одолеть… Меня!

На мгновение его глаза вылезли из орбит, золотые крапинки засветились. Слюна выступила на губах и капнула на рубашку. Но он тут же покачал головой горделиво и недоверчиво.

— Почему Ты оставил его в живых? — спросила Уинетт, стараясь не подавать виду, что счастлива хоть что-то узнать.

— Потому что талисман нельзя отнять силой, — ответил Ашар. — Владелец должен отдать его добровольно — как ты отдала свой. Есть еще один выход — взять один Камень с помощью второго. Теперь Я могу это сделать. — Он почти с нежностью провел рукой по лезвию меча. Уинетт молча наблюдала за ним. Чем теперь помочь Кедрину?

— Но у Кедрина тоже есть меч, — произнесла она. — И тоже с талисманом.

Улыбка Эйрика-Ашара угасла, черты обезобразила гримаса.

— Да. — Он резко кивнул. — Я знал, какова цена за то, чтобы их соединили, и не думал, что он заплатит. Твой муж слишком дорожит своими друзьями.

— Друзьями?

Похоже, ей удастся кое-что выяснить, а знание — это обоюдоострое оружие.

— Те двое, которых ты видела в водоеме. Одного зовут Тепшен Лал, другого — Браннок… впрочем, про этого уже следует говорить «звали».

Уинетт почудилось недовольство в голосе Ашара: похоже, его не вполне устраивал такой ход событий. Подавив боль, вызванную известием о гибели Браннока, она спросила:

— Как это случилось?

Ашар ухмыльнулся.

— Одна Моя… служительница… не удержалась от соблазна и околдовала его. Он стал оборотнем и предпочел умереть, чтобы Мой кузнец вставил талисман в меч Кедрина.

— Кедрин не отступит.

— Думаешь? — улыбка снова тронула Его губы. — Ну что же… значит, он крепче, чем Я полагал.

Он задумчиво разглядывал Уинетт, но в Его голосе сквозили недобрые нотки. Молодая женщина снова ощутила прилив ледяного страха.

— У него хватит сил, — произнесла она, пытаясь подавить дурные предчувствия или хотя бы скрыть их за маской спокойствия.

— Его слабость — ты, — усмехнулся Ашар. — Как ты думаешь, он согласится пожертвовать тобой?

Уинетт не знала ответа, равно как и не знала, как следует ответить. Если бы Кедрин оказался в руках Ашара, а она пришла спасти его — смогла бы она пожертвовать любимым, даже ради спасения Королевств? Она была благодарна судьбе, что такое решение выпало принимать не ей, а Кедрину. Надо собраться с силами…

Переборов страх, она заставила свой голос звучать уверенно:

— Кедрин — Избранный.

Ашар разразился отвратительным хохотом. Вокруг словно заколебалось марево.

Его облик терял очертания, неуловимо менялся — и вот на троне снова восседал Эйрик.

— А еще он человек, который влюблен, — проговорил Он грубо, почти презрительно. Уинетт содрогнулась. Этому злобному существу было недостаточно просто одержать победу. Он хочет подчинить себе весь мир, утвердить в нем свою власть. Но и это не утолит Его гордыни. Унизить своих врагов, подавить их Своим торжеством, заставить вкусить всю горечь поражения — вот Его сокровенное желание. Он желает не просто нанести поражение Кедрину, но подорвать веру, которая питает дух Его противника. Склонить врага к измене — мысль об этом, похоже, тешила Его не меньше, чем уверенность в скорой победе.

— Но Кедрин не меньше любит Госпожу и Королевства, — ответила Уинетт.

На миг в глазах с золотыми крапинками промелькнуло сомнение. Или это ей только показалось?

— Посмотрим, — Эйрик-Ашар криво усмехнулся, рывком поднялся с трона и, держа в одной руке меч, другой схватил Уинетт за запястье — с такой силой, что она даже не попыталась сопротивляться. Таща молодую королеву за собой, Он прошел через зал, озаренный кровавыми отсветами, миновал мраморную палату и вышел во двор.

Дворец изменился до неузнаваемости. Нужда в притворстве пропала, и он, похоже, принял свой истинный облик. Мрачные стены из серого камня покрывала зеленая слизь. Ржавое небо казалось озаренным пожаром. Жасмин, розы и магнолии больше не оживляли колоннаду — лишь безобразные травы нездорового цвета, источавшие кислый запах, росли в трещинах унылых черных плит.

Там, где журчал фонтан, из каменного колодца бил высокий столб пламени. Ашар взмахнул рукой, пламя исчезло, и Уинетт увидела столб из опаленного серого металла на невысоком цоколе, с его вершины, покачиваясь, свисали цепи. Прижав Уинетт к столбу, Ашар защелкнул на ее запястьях железные кольца. Теперь она почти висела на руках, едва касаясь ступнями холодного камня. Ашар отступил на шаг, отвел меч и окинул взглядом свою работу.

— Ну что же, — по Его губам скользнула похотливая улыбка, — думаю, теперь можно немного позабавиться.

Уинетт вскрикнула. Пальцы Ашара, точно крючки, зацепили горловину ее платья. Одним движением Он разодрал тонкую ткань почти до подола, затем, давясь от смеха, сорвал с нее исподнее. Теперь она стояла почти нагая, поднятые руки заставили кожу на груди натянуться. По мере того как пристальный взгляд Ашара скользил по ее телу, облик властителя преисподней снова начал меняться. Сквозь туман проступили черты отвратительного создания, столь же безобразного, как и Его сущность. Ашар поглаживал у себя в паху, чудовищный фаллос, устремленный в сторону Уинетт, подрагивал, раздвоенный язык облизывал мясистые губы.

— Пожалуй, немного подождем, — прошелестел Он. — Когда ты увидишь труп Кедрина, Я предложу тебе выбор: или ты отдашься Мне добровольно, или Я возьму тебя силой. Подумай, Уинетт. Может быть, ты спасешь свою жизнь.

— Никогда, — простонала она.

Ашар засмеялся — и вновь принял обличие Эйрика. Темноволосый красавец водрузил меч на мускулистое плечо, повернулся и зашагал прочь, оставив Уинетт одну посреди мрачного двора.

Уинетт попыталась вырваться, но цепи были крепкими. Она не смогла ни разомкнуть звенья, ни освободить запястья. Ободрав кожу до крови, она оставила свои попытки. Слезы снова затуманили взгляд. Она сморгнула. Сейчас было необходимо сохранять присутствие духа. Если Госпожа не оставит ее Своей милостью, Кедрин придет сюда, и ему может понадобиться помощь. Что за помощь и как ей удастся хоть что-то сделать, Уинетт не представляла. Она заставила себя вспомнить все, о чем говорил Ашар. Его уверенность в победе не безусловна. Иначе почему Он предложил Кедрину выбор — добровольно отдать талисман или сражаться? Она знала одно: какое бы решение ни принял Кедрин, его противник не выполнит обещания. «После того, как ты увидишь труп Кедрина»… Нет, как бы ни льстил Ашар, какая бы участь ни грозила ей — Кедрин не должен отдавать меч. Он должен сражаться, чего бы это ни стоило. И если на то будет воля Госпожи, Кедрин повергнет врага.