Камера - Джон Гришэм

Окруженный этим великолепием, он искренненадеялся, что никогда в жизни не ступит больше сюда ногой, во всяком случае,как адвокат, представляющий интересы своего клиента.

Следующим на их пути стал Западный зал, чутьменьше первого, но почти такой же внушительный. В его стенах, пояснил мистерФеридэй, работают члены триумвирата.

* * *

По проходу между рядами, предназначенными дляпублики, оба мужчины прошли к кафедре – она была чуть ниже предыдущей.

– Слушания начинаются ровно в девять, каждоеутро. Ваше дело несколько необычно, поскольку речь в нем идет об ужеобъявленном приговоре. – Согнутым пальцем Феридэй указал на последний рядкресел. – К часу дня займете место вон там, дождетесь, когда клерк объявитимена истца и ответчика. Затем вы подойдете к барьеру, опуститесь за этот стол.– Ладонь его легла на крышку стола. – Вы будете первым, в вашем распоряжении двадцатьминут.

Все это Адам знал, однако слова Феридэядействовали на него успокаивающе.

На краю кафедры прямо перед столом торчалонечто весьма напоминавшее светофор.

– Не спускайте с него глаз, – назидательносказал Феридэй. – Это своеобразный таймер, и он чрезвычайно важен. Среди людейпосвященных ходят жуткие истории о велеречивых ораторах, которые забывали впорыве воодушевления о его сигналах. Бедняги! Пока вы говорите, горит зеленый,двадцать минут. Желтый предупреждает: пора заканчивать. Но когда вспыхиваеткрасный, обрывайте себя на полуслове и садитесь. Все очень просто. Готовответить на ваши вопросы.

– Кто входит в триумвират?

– Макнили, Робишоу и Джуди. – Имена прозвучалитак, будто Адам был лично знаком со всеми тремя. – Рядом расположена комнатаотдыха, а на третьем этаже библиотека. Подходите сюда примерно без десяти час.Что-нибудь еще?

– Нет, сэр. Благодарю вас.

– При необходимости найдете меня внизу. Удачивам. Они пожали друг другу руки, и Адам остался один.

* * *

Ровно без десяти минут час Адам черезмассивные дубовые двери вошел в Западный зал. Поле было уже готово к битве. Впервом ряду кресел за барьером восседал генеральный прокурор Стив Роксбургвместе со своими приближенными. При виде Адама воинство зашепталось, отдельныеего представители выдавили из себя улыбку. Усевшись у прохода, Холл даже некивнул им.

За спинами помощников и консультантовгенерального прокурора он увидел Лукаса Манна. Тот поднял голову от газеты иприветственно махнул рукой. У Адама полегчало на душе. Одет был Манн, какобычно, в жесткие от крахмала хаки и немыслимо яркой расцветки галстук.Чувствовалось, что обстановка в апелляционном суде нисколько его не смущает,что он сознательно выбрал место подальше от Роксбурга. В конце концов, Лукасявлялся штатным юристом Парчмана и прибыл сюда лишь для того, чтобы исполнитьсвой долг. Если высокий суд примет решение об отсрочке и Сэму не придется войтичерез две недели в газовую камеру, Манн будет только доволен. Адам помахал емув ответ.

Люди Роксбурга поменялись местами,сгруппировавшись вокруг Морриса Хэнри. Доктор Смерть терпеливо втолковывалчто-то своим менее смышленым соседям.

Адам набрал полную грудь воздуха и медленновыдохнул, пытаясь ослабить сковывавшее его напряжение. В желудке у него урчало,колени не гнулись, успокаивала лишь одна мысль: пытка продлится не болеедвадцати минут. За такое время можно выдержать что угодно. Раскрыв блокнот, онзаставил себя думать о Сэме – не расисте и убийце, а клиенте, беспомощномстарике, ожидающем страшной казни. Эти двадцать минут принадлежали Сэму, и егоадвокат должен был использовать их с максимальной эффективностью.

В глубине помещения хлопнула тяжелая дверь.Адам поднялся. Ступивший на кафедру бейлиф объявил о начале слушания. Забейлифом следовали три фигуры в черных атласных мантиях: Макнили, Робишоу,Джуди. У каждого по толстенной папке, лица судей абсолютно бесстрастны. Все троеопустились на стулья с высокими кожаными спинками и обвели взглядами зал.

– Слушается дело “Штат Миссисипи против СэмаКэйхолла”, – возгласил бейлиф. – Прошу представителей истца и ответчика занятьсвои места.

Адам нервно проследовал к барьеру. Увереннойпоступью за ним прошагал Роксбург. Помощники генерального прокурора, равно каки Лукас Манн, остались сидеть. Помимо них, в зале присутствовали еще человекдесять. Позже Адам узнал, что это были журналисты.

Председательствовала на слушаниях Джуди, точнее,досточтимая Т. Эйлин Джуди, молодая уроженка Техаса. Почти шестидесятилетнийРобишоу был из местных, а глубокий старец Макнили тоже оказался родом изТехаса. Вкратце напомнив аудитории суть дела, Джуди деловито осведомилась:

– Вы готовы, мистер Холл?

– Да, ваша честь, – высоким от волненияголосом ответил Адам и устремил взгляд на “светофор”.

Вспыхнул зеленый свет. Пора! Ощущая на себестрогие взоры судей, Адам откашлялся и ринулся в атаку.

В течение пяти минут он, старательно избегаязрительного контакта со слушателями, слово в слово повторял доводы, изложенныев тексте протеста. Судьи сдержанными жестами смахивали с лиц кружившие по залутончайшие ниточки паутины – стоял как-никак конец июля.

– Мистер Холл, боюсь, все это нам уже знакомо,– с некоторым раздражением в голосе заметила Т. Эйлин Джуди. – Грамоте наснаучили еще в школе.

Мистер Холл воспринял замечание как должное.Адам же подумал: “В моем распоряжении двадцать минут, и даже если бы я половинуэтого времени читал алфавит, вам бы следовало меня выслушать”. Но всостязательном процессе подобные колкости считались нормой.

– Да, ваша честь.

Стандартное обращение не указывало, славаБогу, на принадлежность судьи к какому-либо полу. Адам тут же завел речь орезультатах экспериментов, в ходе которых лабораторные крысы подвергалисьвоздействию цианистого водорода. В представленных суду бумагах выводыисследователей не упоминались. Эксперименты имели место в Швеции примерно годомранее. Биологи ставили своей целью доказать, что вдыхание ядовитого газа невызывает моментальной гибели организма. Финансировал исследования некийевропейский фонд защиты американцев, осужденных на смертную казнь.

Крысы не желали умирать и бились в мучительныхконвульсиях. На пять – семь минут сердце и легкие зверька прекращалифункционировать, а затем вновь пробуждались к жизни. Газ разрывал кровеносныесосуды, в том числе и в мозгу, что приводило к неконтролируемым сокращенияммышц. Грызуны визжали и истекали слюной.