Харассмент - Кира Ярмыш

Илья повернулся к ней. Его взгляд не опустился ниже ее лица.

– Я с большим интересом просмотрел комментарии под своим постом, – скучающим голосом произнес он. – Все они были ужасно унылые. Все меня хвалили, даже неинтересно. Ругательных было всего раз-два и обчелся. Но один автор меня заинтриговал. Жег напалмом, защищал тебя изо всех сил.

Ингино тело одеревенело.

– Я сначала подумал: какая-то твоя подружка. Зашел на страницу к ней – ну, интересно стало, кто такая, откуда взялась. Информации нет, фотографий нет, аватарка какая-то мультяшная. Зато постов много. Я их все прочитал.

Инга выпрямилась. Она больше не думала о том, как смотрится со стороны. В голове не осталось вообще ни одной мысли, как будто лопнул воздушный шарик. Она только глазела на Илью и слышала, как кровь стучит в висках.

Он помолчал, кажется удовлетворенный эффектом.

– В общем, там было много интересного. Думаю, нашим коллегам тоже очень захочется прочитать. Пост про Мирошину, ммм… Но ты знаешь, ты все-таки сумела меня удивить. Я даже не предполагал, что ты такая… какое бы слово подобрать? Вообще-то у меня даже нет слов. Вести фейковый аккаунт, в котором всех обсирать, даже каких-то случайных прохожих… Тебе на самом деле лечиться пора, это клиника.

– Я его удалю. Ты ничего не докажешь, – твердо проговорила Инга, надеясь, что уверенность в голосе убедит ее саму.

– Конечно, удалишь, – кивнул Илья. – Вместе с постами про меня. Чтобы все видели, что ты отказалась от своих обвинений. И конечно, тебе стоит знать, что я заскриншотил все самое интересное и с радостью поделюсь с остальными, если будет надо.

– Тебе никто не поверит.

– После всего, что ты натворила? Да тебя тут все считают последней мразью. Никто не усомнится, что ты и на такое способна. Не только оболгала начальника, но еще и поливаешь грязью коллег. Они счастливы будут новым подробностям. И кстати, про «оболгала». Ты знаешь, что у меня еще есть?

Не дожидаясь ее ответа, Илья полез в карман за телефоном и, включив его, стал читать, нарочно пародируя ее голос:

«Увидела тебя на планерке и думаю о тебе уже целый день. Скорей бы вечер». – «Сегодня, видимо, не получится. Только что написали, что просят присоединиться к созвону». – «Да ладно? Ну отвертись как-нибудь». – «Не могу, это важно». – «Блин. Ну и когда теперь? Завтра?»

Илья прервал чтение и посмотрел на Ингу с выражением лукавого торжества:

– Узнаешь?

Инга узнавала. Она даже помнила, как писала эти слова, поднимаясь в офис после обеда. Лифт был забит ее коллегами, и она получала особое удовольствие, переписываясь с Ильей под самым их носом. Они только вышли на работу после новогодних праздников. В холле бизнес-центра по-прежнему стояла наряженная елка, раздражавшая Ингу своей просроченной праздничностью.

– Я решил попридержать пока эти скриншоты, – весело продолжал Илья. – На будущее. Как ты считаешь, если я их покажу, кто-то поверит, будто это я харассер, а ты страдалица?

«Там все неправда! – захотелось крикнуть Инге. – Я писала неискренне!» Это было время, когда она пыталась насильно влюбиться в Илью и думала, что если будет вести себя, как полагается влюбленным, то рано или поздно в самом деле станет влюбленной. Однако Инга не издала ни звука. Она понимала, как выглядят эти сообщения.

– Это только один скриншот, у меня их тут хватает. Перед тем как почистить переписку, я хорошо ее прошерстил. Между прочим, я даже считаю, что ты должна быть мне благодарна – смотри, как я с тобой честен. Выкладываю тебе все свои козыри.

Инга опять заметила электрическое покалывание в кончиках пальцев, как тогда, в квартире у Ильи, перед тем как он набросился на нее. Инга вспомнила хруст стакана и намокшую ткань футболки, прилипшую к груди.

– Поэтому я и сказал. Будешь со мной воевать – это все, – Илья мотнул головой назад, на главный дом, – покажется тебе цветочками.

– За что ты делаешь это со мной? – глухо спросила Инга.

Он расхохотался:

– За что я делаю это с тобой? Ты серьезно? Это ты заварила.

– Мы просто расстались. Ничего бы не случилось, если бы ты отреагировал адекватно, как нормальный человек.

– Мы не просто расстались. Ты решила меня бросить после всего, что я для тебя сделал. Да еще из-за какого-то лошка. Видел как-то вас вместе.

Инга даже не сразу поняла, о ком он, а когда до нее дошло, она вытаращила глаза:

– Ты что, следишь за мной?

– Не слежу. Я приглядываю. Ты неадекватная, что отлично доказывает твой фейсбук. С тобой надо держать ухо востро, мало ли что ты еще придумаешь. Поэтому просто помни: мне на тебя хватит компромата. Если не хочешь еще больше проблем, делай, как я тебе говорю. Чтобы завтра утром постов не было. Я проверю.

С этими словами Илья взял бутылку и сделал из нее несколько нарочито больших глотков. Он даже глаза прикрыл от удовольствия, но Инга понимала, что он просто издевается. С силой опустив бутылку на стол, Илья издал удовлетворенный звук, спустился по лестнице и растворился во мраке.

Инга некоторое время сидела неподвижно, а потом, запрокинув голову, одним махом осушила свой бокал. Она думала, что этот мелодраматический жест ей поможет – в фильмах всегда так делали, но не ощутила ничего, кроме головокружения и разочарования, что вино закончилось.

Как ни странно, после разговора с Ильей внутри у нее царил полный штиль. Инга не испытывала ни волнения, ни испуга, ни сосредоточенности, ни глухой черной тоски. Ровное спокойное состояние.

Теперь Инга знала наверняка: вопрос уйти с работы или остаться был неправильным. Время, которое она думала об этом, она потратила впустую. Работа не имела значения, значение имел один Илья. Ее жизнь на самом деле вращалась вокруг него с того дня, как она впервые прикоснулась к его руке в баре, и до этого вечера. С тех пор как они расстались, он стал занимать даже больше места, прорастая сквозь ткань ее повседневности, как сорняк, оплетая ее в самых неожиданных местах. Чего стоило только то, что он, оказывается, следил за ней с Антоном. Илья будет преследовать ее, куда бы она ни сунулась. Ее работа здесь, ее работа в другом месте, ее личная жизнь – он везде будет тут как тут, со своими безобразными скриншотами. Маячить угрожающей тенью. Конца этому не было, он отравлял собой все.

Тогда впервые Инге пришла в голову мысль, от которой окружавшая ее теплая летняя ночь вдруг показалась ей ледяной.

Кабинет был уютный, Инга даже охарактеризовала бы его как «веселенький»: ярко-желтое кресло, торшер, в двух метрах напротив – серый диван с разбросанными на нем пестрыми подушками. Стены белые, на них – небольшие картины с ботаническим узором в черных рамках. Между креслом и диваном расположился небольшой стеклянный столик – совершенно бесполезный, потому что сидя до него нельзя было дотянуться ни с одной стороны. На нем стояли ярко-розовые цветы (искусственные или настоящие, Инга с ходу не разглядела) и коробка с бумажными салфетками.