Исчезнувший оазис - Пол Сассман

— Нет!

Фрея развернулась, схватила толстую плеть плюша и приготовилась слезть с колонны. Захир поймал ее за руку.

— Мы ждать на вершине, — сказал он. — Так лучше.

Фрея вырвалась и завопила вдогонку Флину:

— Что ты делаешь? Она же убила Алекс! Это был их план! Как ты можешь ее спасать после этого? Она убила мою сестру!

Голос Фреи потонул в грохоте Бен-бена и оглушительном хрусте крошащихся в пыль камней, а Флин понесся прочь по лестнице, прыгая через две ступеньки.

«Я молю, чтобы однажды земля разверзлась и поглотила тебя, позор моего чрева».

Таковы были последние слова, которые Романи Гиргис слышал от матери. И теперь, убегая через оазис, где скалы смыкались над ним словно чудовищные щипцы, где весь мир словно складывался и рушился, сам себя хороня, он подумал, что ее предсмертное желание вот-вот исполнится.

Надо было давно догадаться: сделка — дрянь, и была такой с самого начала, с того дня, когда эта стерва Кирнан велела забыть про самолет и искать Бен-бен — он-де нужен ее стране. Шлюхи, дурь, оружие, уран — это Гиргис мог понять. Этот бизнес надежен, проверен временем; а вот взрывающиеся камни, древние проклятия… Надо было сразу догадаться — если не двадцать три года назад, то хоть сегодня утром. Сколько они ни летали над плато — ничего не нашли, а стоило пройти по мерзкому туннелю — и вот он, оазис, словно всю жизнь там был. В дело вмешались какие-то тайные силы, непредвиденные факторы, чья-то чуждая воля, которую нельзя было подчинить. Они-то и подпитали корень всех его деловых просчетов.

__ Где мои деньги? — вопил он, судорожно почесываясь набегу. Обелиски вдоль парадной аллеи валились перед ним и за ним, как костяшки домино. — Эй! Я требую свою долю! Гони деньги! Гони сейчас же!

Его никто не слышал. Большинство покинувших храм либо убежали далеко вперед, либо, как этот ученый идиот Медоуз, исчезли под обломками. Рядом с Гиргисом остались только египтяне: Касри, близнецы и Салах — единственный друг и верный помощник. Толстяк трусил позади, задыхался и отчаянно махал ему.

— Не бросай меня, Романи! Прошу, подожди! Я не успеваю.

— Сам виноват! — огрызнулся Гиргис, тыча в него пальцем на бегу. — Не предупредил, что сделка — дрянь. Мог бы отговорить! И ты! И вы! — Это относилось к Касри и близнецам. — Вы должны были предупредить! Я хочу получить свои деньги! Добудьте мне их, вы, паршивые грязные псы!

Он бушевал всю дорогу, размахивая руками, почесываясь и кляня почем зря двуличие американцев и жадность своих соотечественников. Тем временем скалы подступали все ближе. Самолет медленно сползал вниз по склону вместе с потоком каменных обломков, валунов и вывороченных деревьев, пока его не опрокинуло и не подмяло под каменную стену, как игрушечную лодчонку — под днище океанского лайнера.

— Как они движутся? — завопил Гиргис. — Остановите! Выключите их! Слышали? За что я вам плачу? Прекратите это!

Его вопли потонули в оглушительном шуме и грохоте каменного обвала. Если кто их и слышал, то не подал виду: каждый думал лишь, как бы поскорее вернуться на дно долины и попасть в туннель.

Они прорывались вперед и вперед. Кругом потемнело: скалы подступили к самой дороге, посылали в лицо клубы пыли, засыпали осколками. Бежать приходилось вслепую — только громады каменных стен по обе стороны да легкий уклон дна ущелья указывали на то, что цель впереди.

В темноте, среди грохота и скрежета камня о камень, Гиргис так растерялся, что сам не заметил, как проскочил устье туннеля и углубился в него метров на тридцать. Пыль медленно рассеялась, во мгле проступили пятнышки света криптоновых ламп, равномерно расставленных вдоль коридора во время утреннего спуска.

Гиргис перешел на шаг, постоял немного, потом побежал снова, чтобы оказаться как можно дальше от входа в туннель и хаоса за его пределами. Через полсотни метров, однако, пришлось остановиться — перевести дух. Он привалился к выгнутой стене с изображениями змей, стал отряхивать пыль с волос и костюма. Группа растянулась в последнем, спасительном забеге, так что Касри очутился в десяти метрах позади Гиргиса, а Салах — и того дальше. Он едва-едва выбежал из облака пыли, хрипя и кашляя. Близнецов не было видно. Гиргис на миг решил, что они все еще в оазисе, как вдруг заметил их впереди, правее от себя, — два кубаря, исчезающих в глубине коридора.

— Куда это вы собрались? — рявкнул Гиргис.

Близнецы упорно шли вперед.

— А ну стоять на месте и ждать меня! Слышали? Ждать меня, я сказал!

— «Замалек» — дерьмо! — донеслось из глубины туннеля. — А те, кто за них болеет, — быдло и ублюдки!

— Что?! Повтори!

Близнецы молча удалялись. Их фигуры неуклонно таяли в темноте, сливались с тенью.

Ничего, сейчас выйду и поговорим! — заорал им вслед Гиргис. — Вы у меня еще попляшете, засранцы!

Он отстранился от стены, махнул Касри и Салаху и побрел за близнецами, костеря их на все лады. Грозный гул, с каким сталкивались стены ущелья, медленно затихал позади по мере того, как беглецы все глубже спускались в подземный ход, пока звук не превратился в слабый, отдаленный скрежет, не громче стука подошв по полу каменного коридора или прокуренного дыхания Салаха.

Они достигли дна подгорного прохода. Гиргис по-прежнему опережал остальных. Туннель тянулся вдаль, словно гигантская червоточина, криптоновые лампы мерцали призрачными островками света и, как ничто, подчеркивали непроницаемость окружавшей их тьмы.

— Уже недалеко, — крикнул Гиргис через плечо. Его настроение улучшалось с каждым шагом удаления от оазиса. — Еще десять минут, и мы выберемся из этого нужника. Вернемся в Каир, сыграем партейку в нарды, слышь, Бутрос! Прямо как в старые времена.

Салах зажег сигарету и проворчал что-то недоброе насчет тех, кто бросает друзей позади. Гиргис отмахнулся.

— Я заглажу вину. Куплю тебе новую машину или еще чего. Давай, поторапливайся.

Он ускорил шаги, стараясь не обращать внимания на узор в виде змей, которые, казалось, скользили и извивались в призрачном полумраке, зловеще разевали пасти на стенах и потолке. Пройдя сотню метров, Гиргис вдруг замер и прищурился.

Спуск он помнил неважно (и это было понятно, учитывая, сколько ему довелось пережить после), но мог бы поклясться, что утром туннель шел совершенно ровно. А теперь впереди возник поворот: стена туннеля резко изгибалась вправо.

— Что за фокусы? — пробормотал он себе под нос, направился вперед и тут же опять встал как вкопанный. Удивительное дело: раздался сухой шорох, точно кто потер ладонями о грубую доску, и туннель медленно выпрямился, а затем изогнулся в противоположном направлении. Гиргис тряхнул головой, отгоняя наваждение. В конце концов, он устал и вымотался: шутка ли — потерять пятьдесят миллионов! После такого чего только не привидится… В следующий миг коридор снова качнуло вбок.

— Бутрос! — крикнул Гиргис. — Ты это видел? Мухаммед?