Будничные жизни Вильгельма Почитателя - Мария Валерьева

По его подбородку потекла новая струя плазмы, еще темнее предыдущей. Последнее, что почувствовал Почитатель – удар жара камня в руке такой силы, что осознать эту боль Вильгельм уже не смог.

Почитатель упал на землю, кусок железа вылетел из его шеи, по плечу потекла горячая плазма. Второй рукой он нащупал Артоникс, схватил его и сжал из последних сил. Чей-то голос будто бы пробивался сквозь вакуум боли. Будто кто-то что-то кричал ему, пытался сказать что-то, но уши Почитателя уже не слышали.

«Надеюсь, с Катей все будет хорошо», – подумал он, прежде провалиться в спасительную безболезненную тьму.

Глава двадцать седьмая

Он стоял перед пламенем, настолько близко к нему, что оно опалило волосы. Кричал, размахивал руками, амулетом, пытаясь призвать Солнце, но оно молчало, отворачивалось мертвым серым боком, будто не признавая Почитателя.

В голове пульсировали слова, сказанные ему в зале Советов. Перед глазами стояли образы обозленных, но довольных своей победой, представителей Штаба и Академии.

– Уничтожить жизнь на Земле, оставить только ландшафт, – приказали они, словно позабыв законы экосистемы. Исчезновение одного вида значит исчезновение всего вокруг.

Приговор, перечеркнувший линии жизни миллиардов лет. Почитатель дарил жизнь, но был властен над смертью. Смертью всегда управляли те, кто главенствовал над Почитателем.

Слезы лились по щекам, перемазанным кровью и сажей, оставляли следы и ожоги, которые сразу же засасывались.

Альянс не давал ему умереть. Альянсу нужно поквитаться с Почитателем. Альянс заставлял Вильгельма смотреть.

Почитатель пытался понять, почему они решились на этот шаг. Узнали, что эксперимент Ульмана удался? Но они не могли знать о природе эксперимента – они никому не рассказывали. Земля осталась единственной Планетой, на которую можно переместить граждан? Но Единое Космическое Государство сократило выпуск граждан, места всем хватило бы.

Институт государственной пропаганды заранее подготовил заголовки статей, которые отправили по всем библиотекам и открыли для всеобщего доступа. На каждом Шаттле вещание в прямом эфире показывало, как последний Почитатель сидел на земле и прижимал ладони к лицу. На каждом Шаттле, от плоского до круглого, граждане собирались в общественных местах, рассаживались вокруг озер с чистой водой, скрывались от лучей света, которые не умели греть по-настоящему, в тени выращенных на Планетах Почитателей растений и обсуждали расправу. Вильгельм, казалось, видел это. На его веках не было ни одного разбирательства с Почитателем – Почитатели сами отдавали Планеты Единому Космическому Государству. Он стал первым за многие века существования Почитательства и не знал уже, сделал хорошо или снова ошибся.

Вильгельм не помнил, когда плакал по-настоящему, да и плакал ли вообще. Чувства – прерогатива людей. Граждане Единого Космического Государства не чувствуют. Чувствующие – отклонение от нормы. Граждане Единого Космического Государства полагаются на разум. Впервые, в паре шагов от смерти чего-то важного внутри, чего быть не могло, чему даже нет названия, Вильгельм чувствовал и радовался, что все-таки дефектный. Он не смог безразлично смотреть на гибель миллионов организмов и успокаивать себя, что ничтожная малость образцов отправились в Академию на сохранение.

Вильгельм звал на помощь, он кричал имена, которые знали все на территории Единого Космического Государства, но никто не откликался. Вильгельм знал, что он видит Землю на экране, и смотрел на небо, когда звал его. Почитатель знал, что Генрих Ульман не ответит, но хотя бы надеялся, что сможет увидеть его перед тем, как попадет в тюрьму.

Его обступало кладбище костей и душ, но он хватался за обломки, шептал и кричал. Огонь застилал его глаза. Почитатель слышал, как кричали животные, как верещали птицы с подпаленными крыльями, но ничего, совсем ничего не мог сделать. Он с остервенением нажимал на Переместитель, но машина не работала. Ничто уже не могло работать.

«Если Альянс решит уничтожить твою Планету, он сделает это с самой большой жестокостью, на какую только способен. Он ударит всем, что у него есть, а тебя заставит смотреть. Они отыграются на тебе за прошлое», – слышались ему слова Ванрава, брошенные в комнате переговоров перед Судом.

Тогда Вильгельм еще не верил, что может проиграть. Надеялся, что его план с идеальным образцом сработает, что представитель вида, который почти доказал бессмысленность всех теорий Единого Космического Государства, сможет спасти будущее порабощенного мира. Но Вильгельм не успел сохранить их до триумфа. Почитатель оступился.

Переместитель мигал, из последних сил он отправлял Вильгельма с континента на континент, из страны в страну, но нигде не было ни единого спокойного места. А Вильгельм кричал, нажимал перемазанными в крови пальцами на кнопки и звал на помощь, но никто уже не мог ответить.

Моря и океаны почернели. Все, что было в бескрайних водах, сварилось заживо. Миллионы рыб, китов, морских тварей и животных плавали на поверхности, развариваясь до костей. Куски разварившейся плоти испускали вонь, чувствовавшуюся в каждом уголке Земли. Воздух отравлен. Смерть падала с неба трупами птиц, покрывалась холмами сбившихся в кучи животных, которые старались защитить детенышей, превращала воды в бесконечное кладбище, где находилось место и маленьким рыбам, и великим синим китам.

– Пожалуйста, пожалуйста, еще куда-то. Еще есть шанс, я не мог потерять все! – плакал Вильгельм, пытаясь набрать хоть какие-то координаты, но пальцы соскальзывали с кнопок.

Весь мир вновь завертелся в безумном танце. Лишь одна комбинация координат откликнулась, схватила Вильгельма и потянула на себя.

Вокруг была пыль, серая мгла, за которой не видно протянутой руки.

Он попал к людям, в эпицентр кровавой бойни. Дома объял огонь. Деревянные перекрытия ломались, полыхающие балки падали на дорогу, покрывшуюся трещинами, и придавливали бежавших людей. Повсюду раздавались испуганные крики детей, женщин, пытавшихся их спасти. Булькающий шепот, хруст костей и стук зубов. Мокрая брусчатка под ногами темнела, ботинки прилипали к засохшей крови. Казалось, все люди, за все времена существования человечества, очутились здесь, чтобы принять вину за дела Почитателя и отплатить собственной, ненужной Единому Космическому Государству, жизнью.

Почитатель бросился к крепости, стены которой было немного видно за столбами летящих кусков плоти и пепла, но спасать там уже некого. Прогорклый и кислый запах душил, сдавливал шею, выдавливал новую порцию слез, в которых уже не было влаги – только соль.

Он вертелся. Что-то рядом пробежало, но так быстро, что Вильгельм не успел ухватиться за это движение, и со шлепком упал в груду мяса. Над ним клубились трупные мухи. Эльгендорф, чуть не потерял сознание от ужаса и отвращения. Желудок скрутило. Через мгновение он очистился. Когда Вильгельм, покачиваясь, все-таки смог подняться, дым немного рассеялся, уступив место пожару.

– Нет! Только не они! – закричал было Вильгельм, но крик