Фабрика кроликов - Маршалл Кэрп

– Не могу не согласиться. А теперь, когда я знаю, что Франклин – ваш родной брат, не могу не предложить помощь.

«Второй раз попался, Ломакс, поздравляю».

– Благодарю вас, я очень ценю ваше участие, – произнес я, заикаясь лишь самую малость. – Однако я не могу принять помощь от…

– От меня? Именно так и должен был выразиться всякий уважающий себя и живущий по закону полицейский. Однако имейте в виду: если ваша принципиальность мешает вам меня хотя бы выслушать, единственным соответствующим случаю жестом с моей стороны будет только венок на могилу.

– Я как-то не привык к соответствующим случаю жестам. Я же коп. Мы по большей части берем взятки.

– Это не взятка. Это моя дань вам и Айку.

– Что, и Айк в курсе?

– Не волнуйтесь: не в курсе и никогда в курсе не будет. Мне ничего не нужно ни от него, ни от вас. Если мне понадобится аннулировать отметку в водительских правах, за превышение скорости к примеру, я обращусь к своим многочисленным друзьям из департамента полиции Лас-Вегаса.

– Я весь внимание. Итак, мисс Леоне, каков ваш план?

– У меня в Лос-Анджелесе есть партнер по бизнесу, Джозеф Каппадонна.

«Mamma mia! Джо Кап. Мафиози, главный по вопросам рэкета».

– К счастью, сложилось так, что супруг миссис Пардини работает в строительном бизнесе, а фирма мистера Каппадонны отвечает за безопасность всех строительных объектов мистера Пардини. Исключительно из уважения ко мне мистер Каппадонна согласился побеседовать с миссис Пардини и попытаться убедить ее принять деньги, которые ваш брат у нее… которые ваш брат ей задолжал, и отменить по отношению к нему планируемые ею репрессалии.

– А как я смогу отблагодарить мистера Каппадонну за его доброту?

– Не волнуйтесь. Я сказала мистеру Каппадонне, что вы человек прямой. Дальше чистый бизнес. Мистер Каппадонна устраивает вашу встречу с миссис Пардини, помогает обеим сторонам уладить дело полюбовно, вы платите мистеру Каппадонне вознаграждение за услуги. Сделка честная, без какого-либо ущерба для вашей совести или репутации.

– И для моего брата.

– Вот именно. Вам это интересно?

– Сколько у меня времени на размышления?

– Нисколько.

– Тогда давайте я все повторю, чтобы не осталось недопониманий. Я плачу Каппадонне деньги, которые мой брат должен, плюс вознаграждение за услуги, а Каппадонна делает Вики Пардини предложение, от которого она не может отказаться. Каппадонна не рассчитывает на досрочный выпуск из тюрьмы своих знакомых и на другие подобные льготы.

Арабелла рассмеялась грудным сексуальным смехом.

– Мой адвокат выразился бы иначе, но чисто между нами – да, именно это я и предлагаю.

– Я принимаю ваше предложение, – сказал я. – Как я свяжусь с Каппадонной?

– Он вам сам позвонит. Не отключайте телефон, который я вам прислала. Но мне больше с него не звоните. Я умываю руки. Ни пуха вам ни пера с Каппадонной. И поймайте поскорее ублюдков, которые испортили нам с Айком Роузом всю малину.

Арабелла отключилась прежде, чем я успел сказать «спасибо».

Телефонный звонок вырвал меня из тисков Морфея. Я нашарил на ночном столике мобильник, успешно свалил его на пол и лишь затем ответил.

– Это Майк? – Голос был мужской.

– Да, это Майк.

– Вам звонят из кабинета доктора Джозефа. У вас назначена частная консультация. Через полчаса будьте на пересечении Хайленд-авеню и Беверли и ждите дальнейших указаний. Имейте в виду: у доктора Джозефа очень чувствительное диагностическое оборудование. Поэтому, пожалуйста, не берите с собой никаких металлических предметов.

– Хайленд и Беверли. Через полчаса, – повторил я в заглохший телефон.

Часы показывали без пятнадцати четыре. Глухая ночь. Я оделся, отцепил жетон и оставил его вместе с пушкой дома, чтобы, не дай Бог, не вывести из строя чувствительное диагностическое оборудование доктора Джозефа.

Я выехал на Хайленд-авеню, вообще просторную, а в этот час попросту пустынную. До условленного места я добрался на пять минут раньше условленного времени и припарковался возле гидранта. Через двадцать секунд зазвонил телефон.

– Поезжайте за «шевроле», – велел все тот же мужской голос.

Черный «шевроле» с тонированными стеклами не спеша проехал мимо моей машины и повернул в сторону Беверли. Я последовал за ним, не забывая поглядывать в зеркало заднего вида. Из этого самого вида не исчезала пара фар.

Наш маленький караван добрался до Хэнкок-парк и повернул на юг. Доехав до Корея-тауна, мы забрали на запад, к Сан-Марино, и наконец свернули на Сент-Эндрюс, тихую узкую улочку, явно не из тех, на которые зарится мафия. «Шевроле» припарковался перед кирпичной церквушкой. Я стал рядом, и выезд мне немедленно перекрыл автомобиль, всю дорогу меня контролировавший.

Света от фонарей было достаточно, чтобы разглядеть обоих водителей, огромными тенями надвигавшихся на мою «акуру». Я знаю в лицо отдельных представителей организованной преступности Лос-Анджелеса, однако с этими двумя мне прежде сталкиваться не приходилось.

Водитель «шевроле», коротко стриженный брюнет явно итальянского происхождения, был достаточно хорош собой, чтобы сойти за малоуспешного актера Голливуда, выживающего за счет ночных подработок в ресторане. Образ дополняли кремовые брюки и голубая рубашка.

Второй, белокожий и белобрысый, явно никакого отношения не имевший к Средиземноморью, отсвечивал круглой, стриженной ежиком головой. На нем был самый ходовой в Лос-Анджелесе костюм – черные брюки, черный пуловер и черная футболка. Ежик распахнул дверь моей «акуры» и произнес:

– Кабинет доктора Джозефа налево.

Парни совсем не походили на матерых мафиози. Я решил, что они еще только учатся. Бамбино и Ежик сопроводили меня к церкви. Хорошо освещенная табличка над дверью гласила: «Дом приходского священника. Вход только по личным вопросам. По вопросам, связанным с проведением служб, обращайтесь, пожалуйста, со стороны улицы Сент-Эндрюс».

Наш вопрос, по всей видимости, не имел отношения к службам – мы открыли дверь под табличкой и пошли по коридору с белыми оштукатуренными стенами, темными деревянными панелями и металлическими канделябрами тонкой работы. Остановились мы перед деревянной дверью, на которой поблескивал крест цветного стекла, дюймов десяти длиной.

Бамбино ловко меня обыскал, причем нимало не постеснялся прощупать и продавить все до единого потенциальные закоулки, в которых можно тайно пронести оружие. «С такой сноровкой в Западном Голливуде целое состояние можно сколотить», – подумал я, но счел за лучшее шутку не озвучивать – сейчас она могла стоить мне жизни.

Из моих карманов Бамбино извлек два сотовых телефона, тщательно их осмотрел и вернул мой телефон, оставив тот, что прислала Арабелла.