Книги онлайн и без регистрации » Романы » Право на одиночество - Ника Соболева

Право на одиночество - Ника Соболева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 103 104 105 106 107 108 109 110 111 ... 116
Перейти на страницу:

Сверху лежало письмо. Я сразу поняла, что это именно письмо — простой листочек, сложенный несколько раз, немного желтоватый, видимо, от старости.

Развернув его, я охнула — это был мамин почерк!

Мне жаль, что я не могу ничего сделать… Мне жаль, что ты так и не понял — любовь всегда начинается с дружбы, и то, как я тебя ценила, как слушала все твои мысли, как поддерживала в трудную минуту — это дружба… А ты, видимо, всегда считал, что я просто жду, пока ты полюбишь меня. Как же это унизительно.

Я никогда не делала чего-то, ожидая, что вот, я сделаю это — и ты меня полюбишь. Я делала это, потому что была твоим другом… Наверное, все же, была… Потому что уместить в своём сердце все твои вчерашние слова я не могу.

Утром было такое чувство, будто я превратилась в кусок мяса. Будто с меня живьем содрали кожу. Я бежала на работу, потому что я хотела к ним, к ним… к тем людям, которые спасли меня в прошлом году. И, увидев Елену Петровну, услышав этот родной голос, когда она говорила по телефону со своей сестрой — я чуть не расплакалась. Я почувствовала, как меня переполняет любовь. Я чувствовала, как в глазах вскипают слезы — то ли обиды от того, что ты вчера наговорил мне, то ли от того, что я ещё могу любить.

А потом, когда Елена Петровна шла мимо, я посмотрела на нее и улыбнулась. Она спросила: «Что ты смотришь?». У меня с губ сорвалось: «Люблю!». И я была так рада услышать: «И я тебя тоже люблю».

Это есть у меня… а у тебя нет. И мне очень жаль тебя… Жаль, и только… И больше не будет слёз. Хватит. Отмучалась.

И мне уже все равно, что ты ответишь на это письмо… Ты причинил мне столько боли, что во мне уже ничего не осталось. Кроме жалости к людям, которые не умеют любить…

P.S. Совсем недавно во сне я говорила с одним человеком. Я не знаю, кто это был. Он спросил меня, что бы я выбрала, если бы передо мной были две дороги — одна очень ровная, и даже, возможно, счастливая, но — с человеком, которого я не люблю. А вторая — вся каменистая, полная рытвин и ям, и — в одиночестве… Но зато — честная!

Я ответила, что всегда стараюсь быть честной. И выбрала бы вторую. Тогда он улыбнулся, погладил меня по голове и сказал, что всё будет хорошо.

Я читала это письмо, и передо мной, как наяву, вставало мамино лицо. Её спокойные, сияющие глаза. Она простила, смогла простить. А ведь если бы не простила, меня бы не существовало на свете.

Вытерев глаза рукавом, я взяла в руки старую зелёную тетрадку. Она была похожа на дневник — неровные строчки, пляшущий почерк, где-то на полях кляксы, на некоторых страницах — следы слёз.

Ты даже не представляешь, каково это — просить, чтобы тебя оставили одну хотя бы на десять минут… чтобы просто поплакать. Ничего не делать, а только сжать глаза изо всех сил, и чувствовать, как по горячим от температуры щекам текут холодные слезы. Такое странное ощущение.

Откуда берётся эта печаль? Она берётся от того, что сердце — большое и любящее, бьющееся… но — не нужное… Ничего этого не нужно, это всё — зря…

Знаешь, каково это? Это так, будто ты кричишь во весь голос в пустоту. И вдруг — не слышишь эха…

В этом мире что-то не так, если в ответ на громкий крик ты ничего не слышишь… Пусто.

Завтра я проснусь, и всё будет хорошо. Вот увидишь. Я и написала это только для того, чтобы наконец заплакать.

Прости, прости меня… прости меня за слабость… Я всегда хотела быть сильной и независимой, а получилась какая-то размазня, которая никак не может понять чего-то важного.

Завтра я проснусь, и всё будет хорошо. Может, температура станет ещё больше — но потом она пройдет…

И всё будет хорошо. Может быть, только пусто и холодно… Но главное, чтобы было тепло внутри.

И я буду держать сама себя за руку… Не зря у меня две руки…

Я хочу быть сильной, и я буду ей. Обязательно… это не так уж и сложно… наверное…

К концу этой записи я почувствовала мамину боль, как свою. Мне казалось, что она обращается ко мне. «Знаешь, каково это? Это так, будто ты кричишь во весь голос в пустоту. И вдруг — не слышишь эха…»

Да, мама, именно так. Я очень хорошо понимаю тебя теперь.

Я читала записи, полные боли, страданий и одиночества, и плакала. Странно — ведь в этот день столько всего произошло, а заплакала я только после того, как нашла шкатулку. Словно кто-то специально подложил её мне в шкаф в самый подходящий момент… В момент, когда родители были нужны мне, как никогда раньше.

Мне было немного стыдно за то, что я вот так заглядываю в чужую жизнь. Но я быстро утешила себя. Ведь они уже умерли…

А мне, когда я читала этот дневник, казалось, будто я прикасаюсь к такой маме, которую я никогда не знала.

К концу тетради записи изменились. И на предпоследней странице…

На любую ситуацию можно смотреть с разных сторон. Искусство жить в том, чтобы смотреть на эту ситуацию сразу с нескольких сторон, и уметь сравнивать свои мысли и ощущения… только это умение — большая редкость, пожалуй.

Когда-то давно один человек сказал мне: «Какая ты счастливая… и несчастная… очень-очень несчастная»…

Я до сих пор не знаю, чего же всё-таки больше — счастья или несчастья?

Счастье — в возможности так чувствовать, так любить, погружаться в человека по самую макушку, чувствовать мысли и настроение. Иногда хочется кричать — особенно когда пытаешься что-то сделать, чтобы отвлечься, и увлечься кем-то ещё. Как глупо всё время получается, и разве можно так обманывать себя и других людей? Если нужен только один человек — ну да, можно это отрицать, можно не верить, улыбаться и говорить: «Ерунда, ещё кого-нибудь встретишь».

А я вот не верю в это. Это не глупое упрямство маленькой девочки — разве в таких вещах можно упрямиться? Разве не хочет каждый человек взаимности? Просто я знаю, когда у меня замирает сердце, а когда нет. Когда мне интересны мысли, и я запоминаю их, как настоящее, бесценное сокровище — а когда нет. Когда обнимаю, и мне хорошо, а когда просто иду рядом и думаю — ох, скорей бы это всё закончилось. Глупо и нечестно — по отношению ко всем. Лучше уж быть одной — всегда. Чем обманывать свою собственную душу, да это и не получается у меня.

А несчастье… есть ли смысл перечислять? Все всё прекрасно понимают, правда?

Но люди — не вещи. И если ты хочешь «взаимности», и только в этом видишь смысл своего существования — значит, относишься к своему «любимому» не как к человеку, а как… к кукле. «Разве можно любить того, кто не любит тебя?» — этот вопрос я услышала однажды. И честно — не смогла ответить. Потому что такое отношение к любви уже заранее — не любовь.

Когда любишь — просто желаешь счастья. Это не договор о купле-продаже чувств и эмоций… Я хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты делал то, что тебе нравится, что тебе нужно для счастья — вот, пожалуй, и вся формула… И никакого «ты — мне, я — тебе», потому что любовь можно отдавать только добровольно.

1 ... 103 104 105 106 107 108 109 110 111 ... 116
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?