Ворошилов - Николай Тимофеевич Великанов

надеяться на какое-либо улучшение на фронте, или помощь Кулика тоже будет сведена к нулю, как сведена к нулю колоссальная помощь танками КВ? Мы требуем от вас, чтобы вы в день два-три раза информировали нас о положении на фронте и о принимаемых вами мерах.

Сталин, Молотов, Маленков, Берия»[317].

Ответа Ворошилова и Жданова на телеграмму Ставки не последовало.

Сталин нервничал: что у них происходит?

А происходили в те дни, по свидетельству некоторых защитников Ленинграда, отчаянные попытки отбить у немцев назад Шлиссельбург. Ворошилов лично возглавил атаку морских пехотинцев и был легко ранен. Правда, этому факту сегодня нет документального подтверждения.

Сталин принимает решение послать в Ленинград генерала армии Жукова на смену маршалу Ворошилову.

Разные источники по-разному освещают события, связанные в те драматические дни с Ленинградом и, в частности, с освобождением от командования войсками Ленинградского фронта Ворошилова и назначением вместо него Жукова.

Из книги Владимира Васильевича Карпова «Маршал Жуков: Его соратники и противники в годы войны и мира»:

«После завершения Ельнинской операции[318], 9 сентября, Сталин вызвал к себе Жукова. Как всегда, вызов Сталина означал что-то срочное и, конечно же, сложное. И в этот раз Жуков не ошибся.

Когда он прибыл в Кремль, в приёмной его встретил Власик[319] и проводил на квартиру Сталина, которая была здесь же, этажом выше.

Сталин ужинал с Молотовым, Маленковым, Щербаковым и некоторыми другими членами руководства. Поздоровавшись, пригласил Жукова к столу...

— А неплохо у вас получилось с ельнинским выступом...»[320]

Далее Карпов пишет, что Сталин повёл с Жуковым как бы ни к чему не обязывающий разговор. Спросил:

— Что вы думаете делать дальше?

Жуков ответил, что считает естественным в его положении вернуться обратно к себе на фронт.

Сталин заговорил, словно размышляя вслух:

— Очень тяжёлое положение сложилось сейчас под Ленинградом, я бы даже сказал, положение катастрофическое. С потерей Ленинграда произойдёт такое осложнение, последствия которого просто трудно предвидеть. Окажется под угрозой удара с севера Москва.

Жукову стало ясно, что Сталин явно клонил к тому, что ликвидировать ленинградскую катастрофу, наверное, лучше всего сможет он, Жуков. Понимая, что Сталин уже решил послать его на это «безнадёжное дело», Георгий Константинович сказал:

— Ну, если там так сложно, я готов поехать, командующим Ленинградским фронтом.

Сталин вопросительно произнёс:

— А если это безнадёжное дело?

— Разберусь на месте, посмотрю, может быть, оно ещё окажется и не таким безнадёжным,— ответил Жуков.

— Когда можете ехать? — считая вопрос решённым, спросил Сталин.

— Предпочитаю отправиться туда немедленно.

— Немедленно нельзя. Надо сначала организовать вам сопровождение истребителей, не забывайте, Ленинград теперь окружён со всех сторон фронтами.

Сталин подошёл к телефону и приказал сообщить прогноз погоды. Ему быстро ответили. Повесив трубку, Сталин сказал Жукову:

— Дают плохую погоду, но для вас это самое лучшее, легче будет перелететь через линию фронта.

Сталин подошёл к столу, взял лист бумаги и написал записку: «Ворошилову. ГКО назначает командующим Ленинградским фронтом генерала армии Жукова. Сдайте ему фронт и возвращайтесь тем же самолётом. Сталин». Он протянул записку Жукову...»

Из книги Георгия Константиновича Жукова «Воспоминания и размышления»:

«8 сентября я был вызван к Сталину. Поздно вечером вошёл в приёмную. Мне передали, что И. В. Сталин ждёт меня в кремлёвской квартире. Через несколько минут я был у него. И. В. Сталин ужинал. За столом сидели А. С. Щербаков, В. М. Молотов, Г. М. Маленков и другие члены Политбюро.

Сталин принял меня приветливо.

— Ничего у вас получилось с ельнинским выступом... Куда думаете теперь?

— Обратно на фронт.

— На какой фронт?

— На тот, на который вы посчитаете необходимым.

— Езжайте под Ленинград. Ленинград в крайне тяжёлом положении...

— Согласен немедленно вылететь в Ленинград. Прошу только разрешить взять двух-трёх генералов, которые могут быть нужны для замены переутомившихся командующих.

— Берите кого хотите...

9 сентября 1941 года вместе с генерал-лейтенантом М. С. Хозиным и генерал-майором И. И. Федюнинским мы вылетели в блокированный Ленинград»[321].

Этот отрывок взят из «Воспоминаний и размышлений» Жукова, изданных агентством печати «Новости» в 1969 году.

А вот каким этот отрывок стал в тех же «Воспоминаниях и размышлениях» Жукова, изданных в 2002 году «Олма-пресс».

«Утро 10 сентября 1941 года (уже не 9 сентября, а 10-го. — Н. В.) было прохладным и пасмурным. На Центральном аэродроме столицы, куда я прибыл, чтобы лететь в осаждённый Ленинград, у стоявшего на взлётной полосе самолёта маячили три фигуры: одна высокая — генерал-лейтенанта М. С. Хозина, вторая поменьше — генерал-майора И. И. Федюнинского, третья — лётчика, командира воздушного корабля. Генералы, как мы договорились с И. В. Сталиным, отбывали со мной.

Командир корабля доложил о готовности экипажа и самолёта к полёту. Как в таких случаях бывает, мы все, как будто по команде, подняли глаза к небу, мысленно пытаясь предугадать погоду по трассе полёта. Стояла густая, низкая облачность.

— Проскочим! Погода что ни на есть самая подходящая, чтобы летать над фронтом противника, — улыбаясь, сказал командир самолёта.

Без промедления состоялся вылет. Впереди был Ленинград, и мысленно мы уже были там»[322].

Дальше — рассказ о том, как протекал полёт. Он проходил при «благоприятных» погодных условиях: дождь, низкая облачность. На подходе к Ладожскому озеру, когда погода улучшилась, летели на бреющем, преследуемые двумя «мессершмиттами». Приземлились на городском комендантском аэродроме. Торопились в Смольный — в штаб фронта. У входа встретил один из порученцев командующего.

— Где товарищ Ворошилов? — спросил Жуков.

— Проводит заседание Военного совета фронта.

На втором этаже в кабинете командующего за покрытым красным сукном столом сидели человек десять. Поздоровавшись с Ворошиловым и Ждановым, Жуков попросил разрешения присутствовать на заседании. Через некоторое время он вручил Ворошилову записку Сталина. Маршал прочитал её молча и передал Жданову.

К исходу 10 сентября, руководствуясь запиской Верховного, Жуков, без объявления официального приказа, вступил в командование Ленинградским фронтом.

Из книги Ивана Ивановича Федюнинского «Поднятые по тревоге»:

«Утром 13 сентября (по Федюнинскому получается, что ни 9-го, ни 10-го, а только 13 сентября Жуков улетел из Москвы в Ленинград. — Н. В.) самолёт Ли-2[323] поднялся с Внуковского аэродрома (не с Центрального аэродрома столицы, как написал Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях», а с Внуковского. — Н. В.) и под охраной звена истребителей взял курс на Ленинград. В самолёте находились генерал армии Г. К. Жуков, назначенный командующим Ленинградским фронтом, генералы М. С.